Читать интересную книгу Осколок в голове - Сергей Бакшеев

Хубилай дотронулся до Тохтамыша. Потом затряс сильнее.

– Великий хан! – испуганно позвал он.

Тохтамыш открыл глаза. Его взгляд был усталым и потухшим.

– Помоги! – промолвил хан.

Несколько человек сдвинули раненого коня, и хан смог вытащить зажатую ногу. Тохтамыш тяжело встал, разминая колено.

– Великий хан жив! – крикнул Хубилай. – Да здравствует хан Тохтамыш!

– Тохтамыш! Тохтамыш! – послышались разрозненные возгласы.

Хан обвел взглядом печальную картину разгрома. Взгляд его стал суров. Голоса умолкли. Тохтамыш склонился над головой раненого коня, его ладони теребили холку и гладили лоб животного. На лошадиных губах выступила кровавая пена. Хан что-то прошептал коню на ухо, выхватил саблю и едва уловимым движением перерезал большое белое горло. Конь дернулся и затих.

Тохтамыш обернулся. Теперь его узкие глаза излучали гнев. В руке подрагивала окровавленная сабля. Все невольно расступились. Хан нашел взглядом Хасима и вплотную подошел к нему.

– Что ты мне привез?

– Это порох, великий хан, лучший порох. – Купец попятился, заслоняя сына. – Твои люди засыпали очень много огненного порошка.

– Почему ты не предупредил? – хан придвинулся к Хасиму. Теперь купец мог чувствовать резкий запах тушеной конины, которую хан ел утром.

– Я про пушку ничего не знаю, великий хан. Мне было велено привезти порох, я его привез. А как стрелять из пушки, я не знаю. Я всего лишь купец. Раз пушка не выдержала, значит, много насыпали. Я только сейчас об этом подумал, после того как несчастье случилось.

Тохтамыш, хотя и был в страшном гневе, но понимал, что купчишка не виноват. Он опустил саблю. Рушились его планы по применению против Тимура секретного оружия. Теперь у него не остается никаких преимуществ в грядущей войне с хромым эмиром. Срочно нужны новые пушки. И люди, умеющие с ними обращаться.

– Схватить его сына! – приказал Тохтамыш охранникам. Двое из уцелевших тут же подбежали и вцепились с обеих сторон в руки Рустама.

– Хубилай! – позвал хан тысячного командира.

– Я здесь, повелитель, – спешно выступил военачальник из-за плеча хана.

– Хубилай, опять возьмешь к себе этого пленника. И чтобы держал его строго! Головой за него отвечаешь.

– За что? – взмолился Хасим, грохнувшись на колени. – Мальчик ни в чем не виноват.

– А ты, Хасим, поедешь в Европу и привезешь мне оттуда образцы пушек, а также мастеров, которые умеют их изготовлять и стрелять. Обещай им любые деньги и райские условия, но чтобы эти люди были у меня.

– Великий хан, я никогда не был в Европе и не смогу это сделать.

– Молчать! – Хан поморщился, вспомнив ушибленное колено. – Слушай меня, купец. На все про все тебе три месяца. Не успеешь – не видать тебе сына в живых. На этот раз я не шучу. Ровно через три месяца на закате ему отрубят голову. Клянусь великими предками! Если ты не успеешь. А если выполнишь мое задание, – Тохтамыш перешел на мягкий вкрадчивый тон, – ты получишь ханские почести, а также столько золота, сколько сможешь поднять. Это говорю я – самый великий хан на земле, Тохтамыш!

Беззвучно плачущего Рустама увели. Шакен помог убитому горем и вмиг постаревшему Хасиму добраться к своему приюту.

– Идти в Европу – это безумие. Я там никогда не был. У меня не осталось денег. Я распустил людей. Я продал верблюдов. Я больше никогда не увижу родного Рустама, – тихо твердил обмякший от горя Хасим. – Что мне делать?

Шакен молчал и почти не слушал причитаний хозяина, но было видно, что он усиленно о чем-то размышляет. Через час, когда причитания Хасима затихли, Шакен твердо сказал:

– Есть план. Мы спасем Рустама.

– Но как? Как я успею за три месяца выполнить задание хана?

– Мы не будем его выполнять. Вы сами говорили, что хану нельзя верить. Мы уедем сегодня, и уедем вместе с Рустамом.

– Но как мы это сделаем?

– Хозяин, давайте снаряжать верблюдов. Нам приказано немедля уезжать в Европу. Пусть все думают, что мы туда и собираемся. Когда стемнеет, верблюды должны быть наготове.

Постаревший за один день Хасим, еще утром распустивший всех слуг, покорно направился за Шакеном помогать навьючивать верблюдов. Когда они снарядили последнюю верблюдицу – белогорбую Шиху Хасим не выдержал и еще раз спросил:

– Шакен, как мы спасем Рустама?

– План безумный, но другого пути нет. У вас остались китайские «дракончики»?

– Да, лежат в моем мешке.

– Дайте их мне, и как стемнеет, ждите с верблюдами неподалеку от дома Хубилая.

– А что будешь делать ты?

– Я взорву мешки с порохом. Они хранятся в подвале ханского дворца. Судя по мощи китайского порошка, взрыв должен быть сильным. В городе начнется суматоха. Хубилай должен будет покинуть свой дом и поспешить на помощь хану. В это время мы освободим Рустама и покинем город.

Хасима напугал столь дерзкий план. Он привык всегда подчиняться воле верховных правителей, но, вспомнив, как решительно они покинули Отрар, он понял, что другого пути для спасения сына у него нет.

– Пусть Всевышний поможет нам сегодня, – запричитал получивший надежду Хасим.

Шиха повернула жующую морду и посмотрела на старика большими добрыми глазами.

ГЛАВА 44

Погоня за «Москвичом»

«Москвич» умчался, увозя с собой младенца. Заколов кинулся за ним бегом, но успел догнать только сизое зловоние из выхлопной трубы. Он быстро вернулся к уазику. Правая передняя дверца была распахнута.

Пока Тихон дрался с Григом и Славяном, Шакенов сумел сбежать. Обмякшие путы троса повисли на сиденье, пистолет исчез. Но Тихона больше не волновал странный председатель колхоза – он известен и никуда не денется. А вот беззащитный ребенок в руках бандита, легко хватающегося за нож, – это действительно опасно.

Тихон перетянул порез на руке тряпкой и похлопал Грига по щекам.

– Вставай! Ты цел и невредим, я ничего страшного с тобой не сделал.

Григорьев, приваленный к колесу, открыт глаза и судорожно заслонился рукой.

– Вставай, вставай! – Тихон тянул его за шиворот. – Давай за руль. У тебя это лучше получается.

Тихон впихнул Грига на место водителя, а сам сел рядом.

– Заводи, и вперед за твоим приятелем. Отдадите ребенка и валите, куда хотите.

Григ наконец понял, что от него требуется. Две пары колес полноприводного автомобиля взметнули песок, и спинки сидений упруго толкнули молодых людей.

– Мы же свои, мы тоже против ментов. – Григ заискивающе посмотрел на Заколова. Его тяжелая башка еще помнила стремительные кулаки парня. – Сейчас догоню этого болвана, он как водила не шарит, – пообещал Григ, неловко отодвинулся от окровавленного бокового стекла и покосился на заднее сиденье, где лежало тело Петелина. – Ух ты майор! Это ты его?

Тихон молчал, стараясь разглядеть удирающий «Москвич».

– Запах, однако, – повел носом Григ.

– Это не от него. Там сзади еще труп лейтенанта, – Тихон махнул рукой через плечо.

Уазик вильнул. Григ, вздрогнув, отодвинулся от Заколова. Его глаза округлились, щека задергалась в нервном тике.

Но Тихон не смотрел на Грига. Его интересовал другой вопрос:

– Что с Любой? Зачем взяли ребенка?

– С девкой ничего, сосунка сама нам отдала. Мы его взяли, чтобы папашу расколоть, – с жаром принялся оправдываться Григ. – Ты пойми, этот фраер в Москве нас кинул на большие бабки. Взял товар и слинял. Это ж западло! Так дела не делаются!

– Когда?

– Еще летом Славяна обдурил.

– Когда ребенка забрали? – повысив голос, переспросил Тихон.

– Сегодня. Днем. До аула доехали, дорогу спросили и сразу заплутали в этой пустыне.

– Кого-нибудь еще видели в степи? – вспомнил о пропавшем друге Тихон.

– Здесь? Да тут хуже, чем в лесу. Ни одной живой души! – Григ поперхнулся, покосившись назад. – Черт. Да-а.

Олег Григорьев невольно сжался, усиленно думая, к чему этот последний вопрос? Может, надо было, наоборот, заявить, что сто человек видели, куда они направились, и скоро их будут искать с вертолетами.

– Вон тачка Славяна! – гордо указал Григ на мелькнувший в прыгающем свете фар силуэт «Москвича». – Засел! Щас достанем.

Тихон подался вперед. Застрявший в песке «Москвич» отчаянно работал задними колесами, его разворачивало. Вот колесо зацепилось за твердый грунт, машина вырвалась из сыпучих объятий и устремилась в темноту.

Уазик легко проскочил изрытую яму. Свет фар цепко держал помятый задний бампер «Москвича». Расстояние сокращалось.

– На таран? – спросил Григ.

– Там ребенок. Прижми сбоку.

УАЗ ушел влево, поравнялся с «Москвичом» и агрессивно вильнул, метя в переднее крыло. Тихон уже видел перекошенное лицо Славяна, как вдруг из-под капота УАЗа хлопком взметнулось облако пара. Двигатель крякнул и заглох. Машина, словно пойманная невидимой сетью, натужно катнулась вперед и встала. «Москвич» умчался дальше.

– Черт! – выругался Григ. – Какого хрена?