– Регент так себя вел? – подвижные белые брови констатировали удивление. – И ты сидел рядом с ним за обедом? И он просил твоего совета, да? Должно быть, ты произвел на него неизгладимое впечатление – за время, прошедшее после твоего приезда в Англию. А ведь это было совсем недавно. Отлично, мой мальчик! – обрадовался сэр Уилфред. Губы Чада дрогнули в кривой улыбке.
– Я просто познакомил его с парочкой типов, раздобывших ему потом изящное кольцо, и еще – обронил комплимент его вкусу по части одежды.
– А-а… – многозначительно протянул сэр Уилфред, давая понять, что этим все сказано.
– Через несколько дней после того, как пошли первые слухи, я заметил его высочеству, что от меня лучше держаться подальше. Но он, напротив, был заинтригован, а когда я ему объяснил, что за этим стоит, он даже обиделся.
– М-м… Да, Принни может выказать изрядную лояльность, когда ему это ничего не стоит.
Чад немного помолчал, прежде чем ответить.
– Я знаю, сейчас стало просто хорошим тоном подшучивать над ним, и я могу допустить, что большую часть времени он ведет себя как большое избалованное дитя. Но этот маленький дружеский жест сыграл для меня важную роль, и я ему благодарен за это.
– Отлично сказано, мой мальчик! – весело рявкнул сэр Уилфред.
– Что им нужно, этим пустомелям? Как будто кто-то поверит их нелепым россказням! – вставила леди Бэскомб, которая даже немного вспылила. – Ну хватит об этом! Расскажи лучше нам, что еще у тебя произошло с тех пор, как мы не виделись.
– О-о, ничего особенного. Кроме того, – добавил он, – что я теперь помолвлен и должен жениться.
– Что?! – почти в один голос воскликнули его гости, и прошло несколько минут, прежде чем их возбужденные восклицания стали членораздельными.
– Но… на ком? – спросила наконец леди Бэскомб.
– Вы увидите ее завтра вечером – потому что дамы Рашлейк пригласили нас на обед. Они живут по соседству.
– Рашлейк? – прогудел сэр Уилфред.
– Ох, мой дорогой мальчик, – всплеснув руками, радостно заворковала леди Бэскомб. – Ты нам не рассказывал, что помирился с леди Элизабет!
Чад густо покраснел.
– Нет…
Он вдруг замолк и словно проглотил комок в горле, мешавший ему говорить.
– Нет. Это леди Чарити согласилась стать моей женой.
– А-ах! – только и смогли выговорить супруги в один голос.
– Но… Чад… – первой пришла в себя леди Бэскомб и ошеломленно спросила: – Сколько лет ребенку… ой, я имела в виду – молодой женщине? Разве она… уже выросла?.. На сколько лет она моложе леди Элизабет?
– Франсис! – предостерегающе одернул ее муж, и тут настала очередь леди Бэскомб покраснеть.
– Вы правы, леди Бэскомб, – ответил Чад с комично-удрученным вздохом. – Она мало чем отличается от ребенка, хотя ей восемнадцать. Недавно исполнилось.
Чад с улыбкой наблюдал, как почти одинаковое выражение плохо скрытого сомнения появилось на лицах его гостей.
– Признаться, – продолжил он, – я надеюсь, что эта помолвка расстроится. То, что я собираюсь рассказать, я могу рассказать только вам. Ведь вы – мои самые дорогие на свете друзья, и я не буду, конечно, морочить вам голову.
Потом он рассказал им про оказию, приключившуюся на празднике муз у Вудкроссов. Его гости терпеливо выслушали про злокозненную мышь, его джентльменство и лихое предложение жениться, чтобы спасти от летального исхода репутацию леди Чарити Рашлейк.
– Как необычно! – ахнула леди Бэскомб.
– И ты впрямь собираешься жениться на малышке? – изумленно спросил сэр Уилфред. – Да она, я думаю, настоящий сорванец!
– Нет, нет, – засмеялся в ответ Чад. – Она славная девчушка, вы сами завтра это увидите.
ГЛАВА 14
И в самом деле, следующим вечером, когда Чарити представляли сэру Уилфреду и леди Бэскомб в одной из гостиных на первом этаже дома Рашлейков, ее было не узнать. Она была просто образцом примерного поведения, сделала реверанс и даже пустилась в светские разговоры.
Глаза Чада тут же обнаружили Лайзу, как только он вошел в дом, но та избегала его взгляда. Лайза, одетая в платье небесно-голубого цвета, красиво оттенявшее ее глаза, протянула руку гостям, а минутой позже, когда в гостиную вошла леди Бернселл, представила всех своих домашних. Летиция встретила супружескую пару с особой любезностью – оказалось, что она и племянница Франсис Бэскомб учились вместе в школе.
Следующим появившимся на горизонте гостем оказался сэр Джордж Вэрбартон. Он не прошел и двух шагов, как был встречен восторженным возгласом сэра Уилфреда. Они тут же пустились в воспоминания о тех временах – много лет тому назад, – когда сэр Джордж, тогда еще вовсе не генерал, а младший офицер, проходил службу в Бихаре. И, конечно, какое-то время все разговоры были об Индии «прежних славных дней» и оба джентльмена весело судачили, словно две кумушки после долгой разлуки. Но потом хлопок входной двери возвестил о прибытии нового приглашенного.
Когда дворецкий Рашлейков проводил гостя в комнату, негодованию Чада не было предела. Его пальцы сами собой сжались в кулаки. Джайлз Дэвентри! Собственной персоной. Ну, наглости этому подонку не занимать! Он заявился в дом Рашлейков, заранее уверенный, что найдет радушный прием у тех, кто в нем живет.
«А впрочем, почему бы и нет?» – с горечью подумал Чад. – Все очень просто. Его, наверное, пригласила Лайза.
Проклятье!
Мысли Чада перекинулась на разговор с Джемом и Рави Чандом, который состоялся примерно час тому назад в его собственном кабинете. Джем, достав свою неизменную записную книжку, «порадовал» Чада еще одним отчетом о «трудах праведных» мистера Дэвентри, и картина стала уж совсем зловещей.
– Поток посетителей, навещающих его дом по ночам, возрастает, – продолжал на ту же тему Джем, с удовольствием листая страницы. – Неделю назад некий Джип Махоуни, джентльмен, никогда не отказывавшийся от денег – неважно, какую пакость ему предлагали сделать за них, – посетил мистера Дэвентри. На следующий день он уселся в экипаж вдали от Лондона с билетом на Мэклсфилдс. Через день после этого, – Джем бросил взгляд на Чада, – ваша шелковая фабрика сгорела.
В углу комнаты, у камина, зашевелилась какая-то тень, и Рави Чанд выступил из полумрака.
– Мне пришло в голову, хозяин, – мягко сказал он, – что белый свет станет еще белее без этого пачкуна Дэвентри.
Легкая улыбка приподняла уголки губ Чада.
– Не могу не согласиться с тобой, Рави Чанд. Но тем не менее, я должен тебя предостеречь – законы этой страны исключительно суровы к подобным вещам. Мне не хотелось бы уступить тебя палачу. И кроме того, – добавил он, и голос его стал жестче, – у меня есть свои виды на мистера Дэвентри.