Миниатюрная блондинка смотрела на Люциана с открытым ртом, как будто ее только что ударили. Я почувствовала, как все тело Люциана напряглось.
Мое сердце упало от осознания того, что я каким-то образом предала своего нового друга.
«Привет», слабо сказала я. «Знаешь ли ты…» Мое неловкое вступление было излишним.
«Слоан», — сказал Люциан.
В то время как я вздрогнула от холода в его тоне, у Слоана была противоположная реакция. Выражение ее лица стало мятежным, а в глазах вспыхнул изумрудный огонь.
«В городе есть съезд мудаков, о котором я не знала?».
«Все такая же очаровательный, как всегда», — огрызнулся Люциан в ответ.
«Отвали, Роллинс». С этим прощальным выстрелом Слоун развернулась и направилась к двери.
Люциан по-прежнему не пошевелил ни единым мускулом, но его взгляд был прикован к ее удаляющейся спине. Его руки, все еще лежащие на моих бедрах, крепко сжали меня.
«Ты готов отпустить мою официантку, Люци?» Нокс зарычал у меня за спиной.
Вздрогнув, я вскрикнула. Поблизости от меня было слишком много разозленных людей. Люциан отпустил меня, не сводя взгляда с двери.
«Ты в порядке?» Я спросила его.
«С ним все в порядке», сказал Нокс.
«Я в порядке».
Это была явная ложь. Мужчина выглядел так, словно хотел совершить хладнокровное убийство. Я не была уверен, кого мне следует попытаться исправить в первую очередь.
«Ужин. Завтра», — сказал он Ноксу.
«Да. Ужин».
С этими словами он направился к двери.
«С ним все в порядке?» — спросил я Нокса.
«Откуда, черт возьми, мне знать?» — раздраженно спросил он.
Дверь открылась как раз в тот момент, когда Люциан подошел к ней, и Уайли Огден, жуткий бывший шеф полиции, шагнул внутрь. Мужчина вздрогнул, затем скрыл это — слабо — за ухмылкой, когда увидел перед собой Люциана. Они долго смотрели друг на друга, прежде чем Уайли отступил в сторону, освобождая ему дорогу.
«Что, черт возьми, это было?» Я спросила.
«Ничего», — солгал Нокс.
Сильвер свистнула из-за стойки и помахал ему рукой. Нокс направился в ее сторону, ругаясь себе под нос.
Парень был замотан туже, чем мумия, завернутая в шлепанцы.
«Слоан только что ушла?» — потребовала Блейз, подходя ко мне рядом с Агатой, следовавшей за ней по пятам.
«Да. Я танцевала с Люцианом Роллинзом. Она бросила на него один взгляд и ушла. Я сделала что-то не так?».
Блейз шумно выдохнула. «Это нехорошо».
Агата покачала головой. «Определенно нехорошо. Они ненавидят друг друга».
«Кто вообще может ненавидеть Слоан? Разве она не самый приятный человек в Северной Вирджинии?».
Агата пожала плечами. «Между этими двумя есть какая-то неприятная история. Они выросли по соседству друг с другом. Не бегали в одних и тех же толпах или что-то в этом роде. Никто не знает, что произошло, но они не выносят вида друг друга».
Меня застукали танцующей со смертельным врагом моего нового друга/босса. Черт возьми.
Мне нужно было все исправить. По крайней мере, невежество было правдоподобной защитой. Я уже потянулась за своим телефоном, когда он начал звонить.
Это был Стеф.
«Шоты. Я должна ответить», — сказал я байкерам. «Эй, все в порядке?».
«Уитти, у меня плохие новости».
Мое сердце остановилось, а затем снова заколотилось. Я знала этот тон голоса. Это было не “у нас закончилось шампанское и мороженое” — это было “чрезвычайное происшествие в семье”.
«Что не так? С Уэйли все в порядке?» Я заткнула другое ухо пальцем, чтобы слышать через оркестр.
«С Уэй все прекрасно», — сказал он. «Но Нэша застрелили сегодня вечером. Они не знают, выкарабкается ли он. Он в операционной».
«О Боже мой», — прошептала я.
«Какой-то сержант по имени Грейв уведомил Лизу. Он отвез ее в больницу. Он посылает кого-нибудь уведомить Нокса».
Нокс. Я нашла его в толпе за стойкой, он слегка улыбался чему-то, сказанному посетителем. Он поднял голову и встретился со мной взглядом.
Должно быть, мое лицо что-то передало, потому что Нокс перепрыгнул через стойку и начал проталкиваться ко мне сквозь толпу.
«Мне жаль, детка», — сказал Стеф. — «Я здесь, у Лизы, со всеми собаками. У нас все в порядке. Ты сделаешь все, что тебе нужно».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Нокс подошел ко мне и схватил за руки. «Что не так? Ты в порядке?».
«Мне нужно идти», — сказала я в трубку и отключилась.
Входная дверь открылась, и я увидел двух мрачных офицеров в форме. У меня перехватило дыхание. «Нокс», — прошептала я.
«Я здесь, детка. Что случилось?».
В этом свете его глаза казались еще голубее, пронзительно синими и серьезными, когда он прижимался ко мне.
Я покачала головой. «Не я, а ты».
«Что я?».
Трясущимся пальцем я указала на офицеров, пробиравшихся к нам.
«Нокс, нам нужно поговорить», — сказал тот, что повыше.
* * *
Я дала задний ход грузовику в третий раз и рванула вперед, прежде чем, наконец, осталась довольна своей работой на парковке. Больница возвышалась передо мной, как светящийся маяк. Машина скорой помощи выгрузила пациента на каталку у входа в отделение неотложной помощи. Его свет окрасил парковку в красно-белый цвет.
Я шумно выдохнула, надеясь, что это уладит тревогу, которая бурлила у меня в животе, как тухлая похлебка.
Я могла бы пойти домой.
Я должна была это сделать. Но когда у меня закончилась смена, я подъехала к мужчине, который бросил мне свои ключи и сказал, чтобы я сама отвозила себя домой. Он заставил меня пообещать, прежде чем последовал за помощниками шерифа за дверь в ночь.
И все же я была здесь в два часа ночи, не подчиняясь прямым приказам и суя свой нос куда не следует.
Мне определенно следует вернуться домой. Ага. "Конечно", — решила я, вылезая из грузовика и входя прямо в парадную дверь.
Учитывая поздний час, за справочной стойкой никого не было. Я проследовала по указателям к лифтам и хирургическому отделению интенсивной терапии на третьем этаже.
На этаже было устрашающе тихо. Все признаки жизни подавались только на сестринском посту.
Я направилась к нему, когда заметила Нокса через стекло в комнате ожидания, сразу узнав по широким плечам и нетерпеливой позе. Он расхаживал по тускло освещенной комнате, как пойманный тигр.
Должно быть, он почувствовал меня в дверном проеме, потому что быстро повернулся, словно столкнулся лицом к лицу с врагом.
Его челюсть сжалась, и только тогда я увидела царившее в нем смятение. Гнев. Разочарование. Страх.
«Я принесла тебе кофе», — сказала я, неуклюже протягивая дорожную кружку, которую приготовила для него на кухне “Хонки Тонк".
«По-моему, я велел тебе идти домой», — прорычал он.
«А я не послушала. Давай просто оставим в стороне ту часть, где кто-то из нас притворяется удивленным».
«Я не хочу, чтобы ты была здесь».
Я вздрогнула. Не от его слов, а от боли, стоящей за ними.
Я поставила кофе на крайний столик, заваленный журналами, которые якобы могли отвлечь посетителей от бесконечного круга страха. «Нокс», — начала я, делая шаг к нему.
«Остановись», — сказал он.
Я не слушала и медленно сокращала расстояние между нами. «Мне так жаль», — прошептала я.
«Просто убирайся отсюда на хрен, Наоми. Просто уходи. Ты не можешь быть здесь», — его голос был прерывистым, разочарованным.
«Я уйду», — пообещала я. «Я просто хотела убедиться, что с тобой все в порядке».
«Я в порядке». Слова прозвучали с горечью.
Я подняла руку, чтобы положить ее на его предплечье.
Он отпрянул от меня. «Не надо», — резко сказал он.
Я ничего не сказала, но стояла на своем. Мне казалось, что я могу дышать его гневом, как кислородом.
«Не надо», — повторил он.
«Я не буду».
«Если ты прикоснешься ко мне прямо сейчас…» Он покачал головой. «Я не контролирую себя, Наоми».
«Просто скажи мне, что тебе нужно».
Его смех был сухим и горьким. «Что мне нужно, так это найти гребаного ублюдка, который сделал это с моим братом. Что мне нужно, так это перемотать время вспять, чтобы я не потратил впустую последние годы из-за какой-то дурацкой драки. Что мне нужно, так это чтобы мой брат проснулся, черт возьми».