Читать интересную книгу Антитеррор 2020 - Kиpилл Бенедиктов

Казалось, все закончено. Массовые акции с жертвами сошли на нет. Можно было пожинать лавры, но именно тогда я начал подозревать Хлестакова по-настоящему.

Что послужило толчком? Хорошо помню. После того как Тимофей с Милой смотались в Гонконг на стажировку, я накрыл поляну в память о Деде и в честь того, что виновники его смерти найдены. Как обычно, во время возлияний у всех развязались языки, а поскольку чужих там не было, то и беседы пошли откровенные. Мы с Тимофеем заговорили о природе амока.

Амок — известное психическое заболевание, выраженное в слепом желании убивать. Охваченных амоком нельзя отнести к террористам, у них нет цели внести сумятицу в общество, вызвать страх, однако традиционно ими занимается полицейский спецназ. А кто еще остановит безумца с окровавленными руками?

В том памятном разговоре я первым употребил это слово. Сказал, что боевые синтетики напоминают мне амок.

Хлестаков возразил:

— Амок присущ только людям. Потому что только люди боятся будущего.

— Где связь? Многие боятся будущего.

— Многие боятся, но для немногих страх перед будущим становится невыносим до помрачения рассудка.

— А ты не путаешь амок с самоубийцами?

— Все зависит от психологического склада. Кого-то страх перед будущим толкает к самоубийству, кого-то — к убийству.

— Ты хочешь сказать, что все террористы охвачены амоком? Тот же «Биоджихад» боролся с будущим…

— Не совсем так. Тут можно говорить об амоке более высокого порядка — о вечном амоке.

— Не понимаю тебя.

— Природная эволюция основана на естественном отборе. Но человек навсегда остановил естественный отбор внутри своего вида. Эволюция, конечно, продолжается — как искусственная. При этом эволюционирует не вид, но связи внутри вида. Вечный амок — это тяга к разрушению связей или социопатия, доведенная до крайности. Действие рождает противодействие, вечный амок проявляется там, где рождается будущее. Амок может охватить самого обычного, заурядного человека. Вечный амок покоряет группы, общества, страны.

— Что ж, — сказал я, — коли так, мы выбрали правильную работу.

Хлестаков посмотрел на меня с острым любопытством:

— Ты был хорошим кибернетиком. Ты не можешь забыть их?

Он проговорился. Выдал и свою тайну, и свое равнодушие к тем, кого должен защищать.

Я действительно был лучшим в выпуске ФТК Политеха 2004 года, но моя научная карьера прервалась в тот день, когда в небе над Тулой взорвался «Ту-134» с террористкой-смертницей на борту. Этим рейсом, номер 1303 Москва — Волгоград, летели на отдых к родственникам моя жена Ольга и семилетний сын Артемка. После опознания и похорон я заявился на Литейный, 4 и потребовал, чтобы меня приняли в отряд по борьбе с терроризмом. Фээсбэшники отмахнулись от сумрачного чудака, но потом, узнав, чем я занимаюсь, направили к Деду, который собирал команду «Антитеррор».

Тимофей мог все это выведать, но лишь приложив определенные усилия. Получалось, он «копал» под меня, а возможно, не только под меня. А зачем ему «копать», если он не «крот»?..

После вечеринки я занялся отчетами Хлестакова всерьез, по-взрослому. Разобраться в многоэтажном нагромождении специальной терминологии оказалось непросто, пришлось подключить сторонних ученых, но в итоге сложилась неприглядная картина: штатный эксперт по биотехнологиям целый год потчевал нас псевдонаучными сведениями — то ли почерпнутыми из фантастических романов, то ли высосанными из пальца. С тем же успехом он мог выдавать нам чистые листы.

Впору было садиться писать донос в Службу внутренней безопасности, но меня останавливало одно — я никак не мог понять, зачем это нужно. И если Хлестаков — агент «Биоджихада», то какой смысл в его «подрывной» деятельности? Санкт-Петербург — место спокойное, сонное, синтеморфов здесь днем с огнем…

Чтобы ответить на последний вопрос, мне нужно было всего лишь приглядеться к городским новостям за последние три дня. Но я этого не сделал. А потом началась бойня.

ПРЕСТУПЛЕНИЕ: ЭПИЗОД ПЯТЫЙ

Теперь уже и не выяснишь, кому персонально в городской администрации пришла идея воспользоваться услугами «GenSims» для очистки Финского залива. Но в необходимости срочной очистки никто к двадцатому году не сомневался.

Армагеддон локального масштаба подкрался незаметно. То, о чем кричали «зеленые» и что воспринималось властями как «панические бредни», вдруг стало реальностью. Аэрационные станции захлебывались, не справляясь с растущим потоком бытовых и химических отходов. Недостроенная дамба мешала нормальной циркуляции. «Маркизова лужа», оправдывая народное название, зацвела и запахла. Купания в заливе запретили еще десять лет назад, но в двадцатом заходить в воду стало по-настоящему опасно. Рыба дохла. Курортные зоны погибали одна за другой. Когда в летний день ветер дул с «моря», петербуржцы задыхались в ядовитых парах. В городе резко возросла смертность. На туризме можно было поставить жирный крест.

Справиться с экологической катастрофой традиционными способами уже не получалось, и тогда администрация обратилась в региональное представительство «GenSims». Канадская корпорация придумала развернуть в акватории Финского залива очистительную экосферу поколения гамма, включающую целый набор синтетиков: микроорганизмы, грибы, водоросли, рачки и даже развитые синтеморфы вида «ермунганд» — причудливых морских змеев, сконструированных для поиска и переработки донного мусора. Понятно, что выговорить, а тем более запомнить имечко змея из древнескандинавской мифологии нашему человеку трудновато, посему этих синтеморфов прозвали «невскими крокодилами», или попросту «генами», — получилось забавное созвучие: «Гена-гены». Только вот в самих «генах» не было ничего забавного.

За создание и поддержание искусственной экосферы менеджеры «GenSims» запросили сумасшедшие деньги — десять миллиардов долларов. Город потянуть такую сумму не мог, поэтому для спасения региона была разработана Федеральная целевая программа, реализацию которой взял под личный контроль губернатор. Взять-то он взял, однако финансовыми вопросами занимался вице-губернатор Костин, который, как оказалось, был нечист на руку. На горизонте вдруг нарисовался конкурент «GenSims» — некая «заслуживающая доверия» китайская компания, предложившая аналогичную экосферу за пять миллиардов долларов. Выгоды сделки были налицо, однако чтобы продавить ее, Костин решился на подделку экспертных заключений — вероятно, с самого начала был в курсе, что подсовывает городу опасный товар. На что рассчитывал? Вряд ли на русское «авось». Скорее всего, Костин надеялся, что успеет смыться, если что-то пойдет не так. Не успел.

Проверкой чистоты крупных сделок в области биотехнологий должен был заниматься Тимофей Хлестаков. Именно он обладал достаточной квалификацией, чтобы обратить внимание на смену генерального подрядчика, на сомнительность сделки, затребовать документацию по ней, провести повторную выборочную экспертизу. Он мог даже не делать всего этого, а лишь прийти к полковнику Пескову и сообщить, что сухогруз «Русич», на котором в Петербург идет большая партия синтеморфов третьего поколения, загружался в Гонконге, где, как мы знаем, на днях были ликвидированы подпольные лаборатории «Биоджихада». Песков — совсем не дурак и сумел бы увязать одно и второе. Но Хлестаков поступил иначе. Я нашел потом его отчет по экосфере «Чистый залив» — та же многословная белиберда, что и в других подготовленных им документах.

Четырнадцатого сентября «Русич» пришвартовался у Василеостровского грузового терминала. А дальше история токийского торгового центра повторилась: старт-камеры распахнулись, и в прогретую воду Гавани нырнули двадцать тысяч боевых «ген». Будучи земноводными, эти твари захватили не только акваторию, но и Васильевский остров. Только в отличие от японских «тоторо» они не разрушали инфраструктуру, а сразу нападали на людей.

Началась паника. Жители побежали с острова, на мостах встали пробки, мобильная связь легла от обилия звонков, за ней легла Сеть. Те, кто не успел сбежать, взбирались на крыши, баррикадировали люки и тщетно взывали о помощи — эвакуировать их можно было только с помощью вертолетов, но всю авиацию бросили на локализацию расползающихся синтеморфов.

Надо отдать должное службам спасения, городской обороне и полиции — хотя никаких специальных учений на такой случай не проводилось, организовались они быстро: блокировали Васильевский остров, включая ветку метрополитена; по руслам Большой и Малой Невы оперативно натянули сетку, не дав синтеморфам проникнуть к сердцу города. Однако уже к вечеру список жертв и пропавших без вести превысил тысячу человек.

Ночью в Петербурге царило форменное безумие, потом в город начали подтягиваться военные, а с зарей на Васильевский высадились первые истребительные десанты. На ликвидацию последствий биоатаки бросили всех офицеров Управления, включая отряд «фантастов». Только Хлестаков остался в стороне — его как специалиста по синтеморфам сразу забрал штаб. Нам выдали костюмы химической защиты, «АКМы», ножи, электронные планшетки с оперативными картами — и даже без инструктажа отправили через Тучков мост на набережную Макарова.