— Кошмар? — Тихо спросила я.
— Господи, — ответил он.
Я дала ему время, осторожно двигая рукой, чтобы взять его за шею, поглаживая его горло большим пальцем.
Когда ему стало легче дышать и напряжение немного спало, я попыталась снова.
— Это был кошмар, милый?
— Да, — сказал он, глядя в потолок.
Было начало воскресенья, сегодня я должна была познакомиться с его семьей.
В предыдущие две недели я познакомилась со всеми его приятелями (и все они были такими же потрясающими, как и Мэг). Я зависала с его приятелями (и зависать со всеми из них было так же потрясающе, как зависать с Мэг). Он ужинал с моей семьей. Я вернулась в клуб. Мо поставили на какую-то работу по наблюдению, где, к счастью, он работал по ночам, так что он работал, когда я работала, а это означало, что большую часть времени мы проводили вместе.
Хотя в первый вечер, когда я была на сцене, Аксель, Огги и Мэг сидели в первом ряду с боку.
Они не смотрели, как я раздеваюсь.
Они пришли, чтобы убедиться, что со мной было все в порядке в первую ночь без Мо, маячившего тогда все время за моей спиной.
Бун работал в этот момент в другом месте.
Венс, Гектор и Рен со своими женщинами — Жюль, Сэди и Элли, а также моя сестра сидели за соседним столиком.
Эдди находился дома с мальчиками (чтобы не смотреть, как я танцую).
Джет, Джулс, Сэди и Элли смотрели, как я танцую.
Пока я танцевала, Вэнс, Гектор и Рен о чем-то напряженного беседовали.
Меня любили.
Хорошо, когда тебя любят.
Но сейчас я не чувствовала такой доброты.
Почти месяц, официально вместе мы были две с половиной недели, мы с Мо проводили все время вместе, когда были свободны. Мы спали у него дома или у меня, в зависимости от множества факторов.
В моей ванной лежала его бритва, крем для бритья и гель для душа, а также был ящик и вешалки для одежды в моем шкафу.
Я удвоила все необходимое, включая тонну косметики, фен и щипцы для завивки (это было весело, еще веселее, Мо не возражал против покупок, мне следовало поблагодарить его сестер за многое, чему они его научили и собиралась я их поблагодарить сегодня вечером). И так как его большой главный шкаф был далеко не полон, я заполнила его своими вещами, вешалками и два ящика.
Ни один из нас не валял дурака.
Вот так.
Он был моим единственным.
Я была его единственной.
И мы оба это знали.
Хотя прошло немного времени, но за это время, как Мо начал спать рядом со мной, он ни разу не просыпался раньше семи утра.
Никаких кошмаров.
Все было хорошо.
До сих пор.
И я понятия не имела, что мне делать.
— Хочешь поговорить об этом? — Спросила я.
— Нет, — ответил он.
— Тебе нужно пойти позаниматься или еще что-нибудь?
— Возможно.
— Хочешь я тебя трахну? — Предложила я.
— Лотти, ты не должна трахать меня каждый раз, когда мне снится кошмар, — его голос звучал быстро и нетерпеливо, чего я никогда не слышала от Мо.
— Тебе почти уже не снились кошмары, — заметила я. — И, кроме того, если ты не заметил это, я не возражаю.
Он поднял свою длинную руку, чтобы потереть лицо ладонью.
Я наклонила голову и прижалась губами к его коже.
— Правда, детка, я люблю тебя, но я не хочу, чтобы твой рот касался меня после таких снов, — объявил он.
Но меня замкнуло.
«Правда, детка, я люблю тебя».
«Люблю тебя».
Он любил меня.
Любил меня.
Другая его рука легла мне на поясницу, передвинувшись вверх, пока его пальцы не оказались в моих волосах.
— Ложись спать. Я пойду в спортзал, — пробормотал он.
— Хорошо, — прошептала я, хотя ни за что на свете не смогла бы заснуть.
Он притянул меня еще выше к своей груди, поцеловал закрытыми губами и переложил на кровать.
Откинул одеяло, вылез, накинул на меня одеяло, натянув до плеча, прежде чем направиться в ванную комнату.
Он не включил свет, пока почти не закрыл дверь.
Мо был тем мужчиной, не включающим свет, пока дверь почти не закрывалась, когда заходил в ванную комнату из моей спальни, укутанной темнотой, и когда его женщина лежала в постели в спальне, пытаясь, как он надеялся, заснуть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И он был тем мужчиной, который натягивал одеяло мне на плечо.
Мо был мужчиной, который любил меня.
Любил меня.
Я не притворялась спящей, и Мо знал, что я не сплю, когда вышел из ванной комнаты, подошел к шкафу, натянул одежду для тренировки и подошел прямо к кровати, пригладив мне волосы, прежде чем прикоснуться губами к моему виску.
— Мы пойдем завтракать, когда я вернусь, — пробормотал он и мягко потянул меня за волосы. — Постарайся еще немного поспать.
А потом исчез.
Я лежала в постели, не в силах заснуть, планируя пошарить по сайтам, может найти какие-нибудь книги и немного взбодриться, чтобы в следующий раз, когда ему приснится кошмар, у меня была уже какая-нибудь методика, которая могла бы помочь Мо.
Я поняла, что это был хороший план, но лучше себя не почувствовала (за исключением той части, что он меня любил, любил меня, заявив об этом открыто), потом услышала шум, доносящийся из кухни.
В квартире Мо почти ничего не было слышно, несмотря на то, что спальни Мо и Мэга начинались в пространстве открытой планировки, но в противоположных концах.
И хотя было слишком рано и тихо, я нервничала, находясь не в совсем хорошем настроении, составив план, как собиралась помочь своему парню с его посттравматическим расстройством, отчетливо услышала, что на кухне что-то происходит, поскольку нервничала.
Поэтому поднялась с кровати, сорвала с себя ночную рубашку, натянула шорты от пижамы, бюстгальтер и майку, бросилась в ванную, сделав утренние процедуры — вымыла руки, ополоснула лицо и почистила зубы.
Потом вышла из спальни.
Два воскресенья назад, утром, мы с Мо столкнулись, о чем Мо предупредил меня позднее, что я буду часто встречаться у них в квартире с множеством девушек — одной из подружек Мэга. Симпатичная брюнетка стояла у двери, а Мэг вытаскивал свою задницу из квартиры, чтобы отвезти ее домой, и эта брюнетка смотрела на него так, будто задавалась вопросом, сможет ли она усыпить его бдительность и надеть хомут на постоянной основе, чтобы из любовницы стать его женой.
Больше ее никто не видел.
Тем не менее в прошлое воскресенье утром мы встретили рыжую. И у нее тоже был такой же вид, будто она хотела заковать его в цепи, чтобы стать законной половиной.
И Мэг тоже выставил ее за дверь, чтобы отвезти домой.
Хорошей новостью было то, что он не вызывал для них такси «Убер», а делал это сам.
Плохая новость заключалась в том, что он был Мужчиной — трах-бах спасибо и до свидания.
Мо объяснил, хотя я не спрашивала, что вопрос касается именно Никки. Мэг был до чертиков предан Никки, с любой другой женщиной, с которой встречался, был моногамен.
Но сейчас его друзья пытались сделать все, чтобы он забыл Никки.
Это было провальное предприятие. Я точно знала это. Мо знал это. Мэг, вероятно, тоже это знал. Хотя было понятно, что кто-то должен был ему сказать об этом, чтобы он понял, что это провальное предприятие, не только подсознательно, но и осознанно, и тогда он возможно перестанет разбивать женские сердца по всему Денверу.
В этот момент я не была готова вдаваться в подробности его осознанности.
Я хотела что-то сделать для девушек и женщин Денвера (своих сестер, потому что была предана сестринскому братству, но…) я очень хотела помочь Мэгу справиться с его горем, но…
Было бы неплохо расставить приоритеты.
К счастью, в этот момент я не увидела очередную красотку и задницу Мэга, собирающегося отвезти ее домой.
Я попросила Мэга, Огги и Буна наполнить резервуар водой (Мэг) проглотить белковый завтрак (Огги и Бун), вернее, все втроем, одетые в различную экипировку для бега, поделились со мной, что они собирались пробежаться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— У вас, что намечается марафон, о котором я не знаю? — Спросила я в знак приветствия и получила три большие белозубые улыбки.