Читать интересную книгу Любовное зелье колдуна-болтуна - Дарья Донцова

– Кое в чем Ваня прав, – остановил меня Борцов, – слабаку не справиться с никотиновой зависимостью. Но все эти жвачки, наклейки на кожу и прочее, на мой взгляд, чистой воды плацебо. Вот электронная сигарета неплохо работает.

Я поставила локти на стол.

– Знаю. Димон такой три недели пользовался и без особых мук забыл про пагубную привычку, но Иван Никифорович даже смотреть на нее отказывается.

Глеб Валерьянович вытащил из своего необъятного портфеля коробочку и снял крышку.

– Напомню тебе один из законов Ньютона: на всякое действие есть противодействие. Мужчин, подобных Ване, много, и для них придуманы обманки, в частности вот она. Что ты видишь?

– Красивую шариковую ручку, – ответила я, – дорогую, с инкрустацией.

Глеб Валерьянович обрадовался.

– Да, прекрасная самописка. Кстати, Иван ноутбуком лишь при крайней необходимости пользуется. Он, как и я, из породы динозавров, предпочитает писать от руки. Так вот, на самом деле ты видишь не канцелярскую принадлежность, а аналог электронной сигареты.

– И как он работает?

– Попробуй, черкни что-нибудь, – предложил эксперт.

Я взяла стило, сняла колпачок и начала выводить на листке: «Меня зовут Таня, я живу в Москве…» Нос уловил приятный запах, повеяло чем-то знакомым, вроде жареной картошки с грибами. Наверное, ее сейчас готовят на гостиничной кухне.

– Ну как? – осведомился Глеб Валерьянович.

– Пишет мягко, – одобрила я, дергая носом.

– Ощущаешь аромат? – На лице эксперта мелькнула усмешка.

– Так это от ручки? – удивилась я. – Думала, из ресторана по вентиляции добрался.

– При нажатии на стержень, – принялся объяснять Борцов, – активируется баллончик, спрятанный в корпусе, крохотная дырочка пропускает запах находящегося внутри вещества. Каждый человек воспринимает его по-своему. Одним чудится букет спиртного, другие унюхивают еду, парфюм, но всегда что-то приятное. На самом деле аромат лекарственный, он купирует тягу к никотину, снимает агрессию, успокаивает. Подари Ване эту ручку, он с радостью будет ею пользоваться. Не хочу выдавать чужой секрет, только намекну: твой грозный босс каждый вечер сидит над рукописью. О чем пишет, не спрашивай, не скажу.

– Как-то странно ни с того ни с сего преподнести Ивану Никифоровичу ручку, – засомневалась я.

– Между прочим, у него через два дня день рождения, – улыбнулся Глеб Валерьянович.

– Не знала, – пробормотала я. – Шеф никакой личной информации не выдает, иногда только бросает пару слов о маме, из чего я поняла, что она имеет на него огромное влияние.

– Предупрежу и остальных тоже, – продолжил Борцов. – Ребята купят сувенирчики, вечерком посидим в ресторане и вручим их, сделаем Ване сюрприз. Заказ таверны беру на себя.

– Отлично, – обрадовалась я. – Но почему вы сами не отдадите боссу коробочку?

Эксперт откашлялся.

– Танечка, мой подарок Ивана, безусловно, порадует, но у него тьма самописок, он сунет очередную в стакан на столе и забудет о ней. А той, что получена от тебя, станет пользоваться каждый день. Ваня же к тебе…

– Ладно, – быстро перебила я Борцова, – сделаю, как вы предлагаете. Только не говорите, что я нравлюсь боссу, это неправда!

– О чем шепчетесь? – поинтересовался Тарасов, входя в конференц-зал.

Я схватила со стола коробку и спрятала ее в сумку.

– Сыр и все остальное приехало, – объявил Роберт, возникая на пороге, – извольте жрать, пожалуйста. Тань, взбодри чайник, посуду мы взяли на рецепшен.

– Марина смотрела на нас с ужасом, – захихикала Антонина, разворачивая покупки. – А Роб еще попросил у нее щелкунчик. Девушка начала извиняться: «Простите, щипцов для орехов нет». И тогда Троянов сказал: «Жаль, ими очень удобно пальцы ломать».

– Перестаньте по-идиотски шутить! – рассердилась я. – Здешние администратор и официант люди без намека на чувство юмора.

*

– Побеседовала я с Элеонорой Кипятковой, соседкой покойной Хвостовой, на которую записана могила Евдокии, – заговорила Антонина, когда мы сели пить чай с бутербродами. – И вот что узнала…

Женщины дружили, вместе посещали клуб «Здоровье», но Элеонора понятия не имела, что ее приятельница в далеком детстве носила фамилию Кудрявцева. Евдокия о себе рассказывала мало, соседка знала, что она швея-надомница, раньше жила в селе Филимоново, потом продала дом и перебралась на новое место жительства.

Один раз Кипяткова поинтересовалась у подружки, почему у нее в квартире нет фотографий родни, и та ответила:

«Родители умерли, когда я еще в пеленках была. Воспитывалась в детдоме и вспоминать те годы не люблю. Замуж не выходила, сына-дочери не родила, одним словом, нет на свете людей, чьи снимки мне хотелось бы перед глазами держать. Одинокая я».

Но Элеонора не поверила соседке…

– Почему? – удивился Иван Никифорович, прервав повествование Юрской.

– Сейчас объясню, – пообещала Тоня и продолжила…

Хвостова говорила, что живет на пенсию и на деньги, которые ей приносит шитье. Элеонора тоже получает от государства ренту, ей платят по пятым числам каждого месяца, и где-то в районе второго-третьего у Кипятковой заканчиваются деньги, ей приходится пить пустой кефир. И вообще она не может себе многого позволить – не покупает новую одежду, обувь и даже не мечтает о загранпутешествиях.

А у Хвостовой жизнь текла иначе. Пенсию она тоже получала пятого, но если Элеонора заглядывала к ней четвертого, у той на столе были конфеты, зефир, соседка доставала из холодильника дорогой импортный сыр. Кипяткова как-то не выдержала и спросила:

«Дуся, как ты ухитряешься выкручиваться?»

«Да просто, – пояснила Евдокия, – шью для фабрики, имею частных клиентов, поэтому летаю в Турцию отдохнуть и иногда балую себя».

Вот только соседка никогда не видела ее за работой. Швейная машинка Хвостовой всегда была закрыта; в какой бы день и час Элеонора ни забегала к приятельнице, нигде не валялось ни куска ткани.

По первым числам каждого месяца Хвостова всегда ездила в Екатеринбург. Укатывала утром, возвращалась вечером, причем обвешанная пакетами.

«У меня в столице Урала есть клиентки, – объясняла она Кипятковой. – Шью по их заказам постельное белье, занавески. Мужья у дам владеют магазинами, беру у них со скидкой продукты и всякие мелочи…»

Антонина обвела нас взглядом.

– Все понятно?

– Конечно, – кивнула я. – Ей платили за молчание. Евдокия Андреевна знала, кто приобрел дом на дне карьера, ведь при сделках с недвижимостью необходимо личное присутствие сторон.

– Вообще-то некоторые нанимают для этого адвоката, – возразила Тоня. – Но похоже, Игорь Семенович больше доверял Хвостовой, чем законнику. И не ошибся в выборе тех, кого сделал своими помощниками. Ни Евдокия, последняя из рода Кудрявцевых, ни Фатеев не выдали Бражкина. А еще мне в голову пришла простая мысль: домик-то для свиданий надо убирать – мыть полы, смахивать пыль, стирать белье. То есть без домработницы там никак. Ну и кто поддерживал порядок в уютном любовном гнездышке?

– Евдокия Андреевна, – первым из нас высказался Жданов. – Конечно, она была не молода, но отличалась крепким здоровьем. И ведь не в корыте же ей приходилось пододеяльники-наволочки тереть, наверняка была и автоматическая прачка, и пылесос, и утюг с паром.

– Пенсионерке давали деньги не только за молчание, но и за ведение домашнего хозяйства, – предположила я.

– Теперь послушайте, что мне удалось выяснить! – выпалил Денис, прыгая от нетерпения на стуле.

– Выкладывай, – приказал Иван Никифорович.

– Я пошатался по центру, поболтал с людьми, – завел Жданов, – услышал в разных вариациях сагу про Чубареку и колдунов-болтунов. Местное население четко на два лагеря разделилось: бражкинцы и шаровцы. Первые про Василия Петровича гадости несут, считают его убийцей мэра, вторые льют помои на Игоря Семеновича и Каролину, называют первую леди Лоскутова барыней. Дескать, она ходит задрав нос, ни с кем не здоровается, а благотворительной работой вместо Каролины занимается ее помощница. Но потом…

Дэн обвел нас торжествующим взглядом.

– Но потом…

– Давай уже, не тяни, – приказала я.

Жданов затараторил, и через пару минут стало ясно: парню опять в голову пришел вопрос, о котором никто, кроме него, не подумал.

Глава 33

Каким-то непостижимым образом стажер ухитряется вычислять тех, кто обладает интересной информацией. Вот и сегодня Дэн присел в парке на скамейку, где уже устроился пожилой дядечка с костылем.