* * *
- Как вы здорово обрисовали картину боя, товарищ прапорщик, - задумчиво произнес Игорь Савченко. - Наверное, так все и было.
- Мне представлялось тогда именно так, - подтвердил прапорщик. - Стоя на холме, я словно видел, как кипел тот жестокий бой, ощущал его горячее дыхание.
И когда отец позвал меня обратно, я шел как в полусне. Отец продолжал рассказывать о своем ранении, о том, что они вместе с Виктором одним приказом были награждены орденами Отечественной войны, только Виктору уже не суждено было его получить, и орден сына вручили отцу. А передо мной все стояла картина боя и смерть Виктора.
Потом, - продолжал прапорщик, - по пути домой мне вспомнилось другое - уже из своей службы… Пасмурный осенний день, дождь, слякоть. Наш расчет выехал в поле на тактические занятия. В поле непролазная грязь, лужи… Машина застряла, и пушку пришлось выкатывать на руках. Как не хотелось лезть в эту грязь, браться руками за облепленные холодными комьями глины колеса и тащить пушку по вязкому вспаханному полю к намеченной у кустов огневой позиции. «Что думает командир? - возмущался я про себя, поскользнувшись и падая в грязь. - Зачем тащить орудие к тем кустам, если можно остановиться здесь, у дороги. Чем не огневая позиция?» Но еще больше был я недоволен, когда командир, получив от руководителя занятий вводную, вдруг скомандовал расчету: «Ложись!» Заряжающий и подносчик сразу легли, где стояли, а мне как назло попалась лужа, и я остался стоять, да еще сказал при этом: «Издевательство, а не занятия».
Дорого поплатился потом за это - командир наложил взыскание, на комсомольском собрании меня «наждачком протерли», в стенгазете едкую заметку с карикатурой поместили. Я хотя и признал, что был неправ, но в глубине души оставался все-таки несогласным с другими: зачем, дескать, так делать, если это не вызывается необходимостью, если все можно сделать легче и проще. Не война ведь! Теперь же, после рассказа отца и всего, что увидел на холме, я понял: надо быть готовым к самому трудному, самому тяжелому бою, чтобы суметь сражаться так, как защитники Сталинграда.
«Нет, плохой я еще солдат, - казнил я себя, шагая следом за отцом домой. - Занятия - тоже бой, и на них надо действовать, как в настоящем сражении, делать все не как легче и проще, а закалять себя на трудностях, на самых тяжелых делах, ибо в бою легко не бывает». В тот момент решил: только вернусь в часть, на первом же комсомольском собрании или на политзанятиях прямо скажу об этом, объявлю всем, что осознал до конца свою неправоту, что знаю, как надо учиться военному делу. Надо действовать так, как воевали наши отцы и старшие братья. И сказал! Помню, командир батареи, да и все товарищи были довольны моим выступлением на собрании. Комбат - высокий капитан с черными пышными усами - заявил тогда: «Я рад, что наводчик Цветков до конца разобрался в своих заблуждениях и пришел к правильным выводам. Действовать, как в бою, учиться у фронтовиков - это наше первейшее правило». А капитан знал, как дрались фронтовики. Он сам прошел через всю войну, имел много наград, несколько раз был ранен. Поэтому и нас учил использовать богатый боевой опыт ветеранов.
* * *
Цветков смял погасшую сигарету и, как бы заключая свою основную мысль, сказал Игорю Савченко:
- Видишь, как люди сражались и за что получали награды. А ты говоришь, что ордена давали не за подвиги, а просто за участие в войне.
- Да, необдуманно я ляпнул, товарищ прапорщик, - виноватым тоном промолвил Игорь. - Вижу теперь, что очень неправ был.
- Ну то - то же. Думай, прежде чем говорить. А я и в этот приезд намерен встретиться с участниками боев - их много в Волгограде.
- У нас, в Брянской области, тоже много героев войны - фронтовиков и партизан, - заявил Савченко. - И в нашем колхозе они есть. Обязательно разузнаю о них подробнее и буду потом рассказывать сослуживцам. Надеюсь, и нам это пригодится в учебе, как вам когда - то…
Разговор в том же духе они продолжали и потом, почти до самой Москвы, и даже не заметили, как поезд сбавил ход и подошел к платформе вокзала. Но вот он остановился, и Савченко с Цветковым начали собирать вещи.
Радиоузел поезда все еще передавал советы: как проехать по Москве, куда обращаться за различными услугами, однако эти советы уже никто не слушал. Их заглушил шум, ворвавшийся в открытые окна. Пассажиры торопливо покидали вагоны, а навстречу им неслись радостные возгласы встречающих, поверх голов плыли букеты цветов…
- До встречи после отпуска, - сказал Цветков, пожимая на прощание руку Игорю. - Отдыхай, набирайся впечатлений. А вернешься - помни наше первейшее правило.
- Спасибо за солдатскую науку, товарищ прапорщик! До встречи! - ответил Игорь.
This file was created
with BookDesigner program
[email protected]
09.03.2015