Все эти мысли молниеносно промелькнули у него в уме, и он заговорил, не успев повернуться к ней от духовки.
— По-моему, у меня есть экземпляр «Алисы». Я поищу. Это мудрая сказка, сочиненная одним английским математиком, который хорошо разбирался в человеческих слабостях, в том числе и в своих собственных. Если у вас после чтения возникнут вопросы, обращайтесь ко мне. Или к Максу, конечно. А теперь, дорогая, у нас уже все готово, я приберу на кухне, а вы пока переоденьтесь во что-нибудь нарядное. И как только Макс приедет, мы перейдем в библиотеку и там выпьем.
— Завтра мадам Бессе все уберет.
Он улыбнулся.
— Не сомневаюсь. Но я вторгся в ее владения, на кухню, и единственный способ сделать так, чтобы наша следующая встреча была приятной, — это оставить здесь все, как было. По возможности даже лучше, хотя с мадам Бессе мне тягаться сложно. Так что идите и приводите себя в порядок. Макс сказал, что будет в шесть, а он всегда точен.
— Вам он нравится, правда? — спросила Стефани. Ей не хотелось уходить.
— Очень. Он — человек своего слова.
— А вы знаете… — Она запнулась. — А вы знаете, чем он занят во время командировок?
— Мне он говорит, что занимается экспортом сельскохозяйственного и строительного оборудования.
— Вы в это верите?
— У меня нет оснований не верить. А вы?
— Не знаю. Он никого не подпускает близко к себе, я никогда не могу понять, о чем он думает.
— Он любит вас. Вы это знаете.
Стефани помолчала, помедлила секунду и сказала:
— По-моему, на самом деле вы не верите ему, когда он говорит, чем занимается.
— Сабрина, я не могу считать своего друга лжецом.
— Но вы же сказали: «Мне он говорит, что занимается экспортом оборудования».
— Ага! У вас острый ум, вы способны улавливать нюансы. Что ж, он в самом деле так мне говорит, и я не ставлю его слова под сомнение, но, по-моему, Макс — не тот человек, которого это могло бы устроить, поэтому мне кажется возможным, даже вероятным, что он занимается также и другими делами, которые привлекают его больше, чем строительное оборудование.
— Он говорил, что помогает деньгами вам и другим священникам по всему миру.
— Так оно и есть. У нас есть часть программ, которые для нас очень важны, и Макс помогает их финансировать. В сущности, я очень завишу от него из-за денег, которые он вносит. Речь идет о значительных суммах.
— Вы говорите о программах в области образования и профессиональной подготовки.
— Да, они рассчитаны на молодых и включают также поиск для них жилья, оказание помощи, чтобы они, в свою очередь, помогали родителям, младшим братьям и сестрам, прививали им навыки участия в политической жизни, если таковая существует.
— Если таковая существует?
— Во многих странах есть только диктаторские режимы.
— Значит, в случае с этими странами вы не даете им навыков политической деятельности?
— Нет, даем, но иначе. Сабрина, дорогая, если вы не приведете себя в порядок, Макс примет вас за шеф-повара, а не за хозяйку этого дома, а то и вовсе перепутает с мадам Бессе.
— Хорошо, сейчас иду, но я задала вам еще не все вопросы. По-моему, говоря о пище и кулинарии, вы объясняете все до мелочей, но стоит мне начать спрашивать о вас самом, как вы начинаете отвечать очень уклончиво.
— Ну идите же, — мягко попросил Робер. — День выдался на славу, мы вдоволь позанимались.
— О! — У Стефани вырвался жест разочарования. — Вы с Максом иногда такие скрытные.
Но, принимая ванну, она выбросила Робера из головы и стала думать о Максе. Его не было уже восемь дней, и дом с каждым днем становился все молчаливее. Что ж, я привыкла к нему, подумала Стефани, выходя из ванны и протягивая руку к банному полотенцу. Он — крупный мужчина и занимает много места. К тому же с ним интересно поговорить.
Она надела шелковый свитер цвета слоновой кости и широкие шелковые брюки в тон, которые Макс купил как-то раз в одном магазинчике в Эксан-Провансе, когда она лежала в больнице. Она надела эти вещи впервые, и ощущение от прикосновения прохладной, облегающей фигуру мягкой ткани свитера и свободно струящихся брюк было таким приятным, что она закружилась на месте от удовольствия. Очень сексуальные вещи, подумала она, застегивая на шее золотое ожерелье, которое Макс подарил ей перед самым отъездом в Марсель. Очень сексуальные вещи, а там — понимай как знаешь.
Она расчесала гребнем отрастающие волосы. Макс несколько раз упоминал о том, какие роскошные у нее были волосы, после того как Сабрина спросила у него об этом, и она поняла, что ему будет приятно, если у нее будут длинные волосы, но отращивала их не потому. Ей хотелось увидеть себя такой, какой она была прежде, такой, какую она не то что почувствовать — представить и то не могла.
Приподняв часть волос, она посмотрела в зеркало на свой лоб. Шрам был длинный, но уже зарубцевался, не слишком бросался в глаза и становился все бледнее; врач говорил, что через несколько месяцев он станет серебристым, а потом почти исчезнет. Щеки, шея и кожа вокруг глаз по-прежнему были в порезах, но с каждой неделей они постепенно бледнели; сейчас на расстоянии они были едва заметны. Довольно скоро вид у меня будет отличный, подумала Стефани, обувая шелковые туфли цвета слоновой кости. Врачи постарались: заштопали с ног до головы. Единственное, чего не будет хватать, — это меня самой.
Посмотрев на свое отражение в зеркале, она поняла, что выглядит просто великолепно, а одежда самым выгодным образом подчеркивает ее изящную фигуру. Взяв массивный золотой ремень из переплетенных колец, она продела его в петли брюк. Застежка спереди была сделана в форме грозди жемчужин с замысловатым узором.
— Потрясающе, — вслух сказала она и, бросив взгляд в зеркало, увидела, как зрачки у нее расширились от удивления. — Потрясающе. Где же я была, когда мне все говорили «потрясающе»?
По окну снаружи скользнул яркий свет фар; она услышала, как остановилась машина и хлопнула дверца. Я подумаю об этом позже, мелькнула мысль. Макс уже здесь. Выбежав из комнаты, она прошла через фойе. Входная дверь открылась, и вошел он. Не успела дверь захлопнуться, как он уже обнимал ее.
— Слишком долго меня не было, — сказал он, целуя ее. — Да, слишком долго меня не было рядом с тобой.
Тело Стефани, казалось, очнулось. Внутри у нее словно вспыхивали язычки пламени и внезапно жарко разгорались, озаряя все вокруг, бушевал огонь, и, крепко обхватив Макса за плечи, она радостно потянулась навстречу его мощным рукам, чувствуя, как растворяется в нем, сгорая от желания.