Читать интересную книгу Денарий кесаря - Анатолий Дроздов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 55

— Все боятся смерти, — спокойно ответил Пилат. — Но храбрый солдат, видя ее, не бросает оружие.

— Солдату суждено пасть от руки врага или быть казненным за трусость, — продолжил Козма. — Выбор небогатый.

— У кого он лучше? — пожал плечами Пилат.

— У тех, кто действительно не боится.

— Такие есть?

— Появились.

— Кто они?

— Люди Божьи.

— Понимаю! — усмехнулся прокуратор. — Последователи сына Иеговы. Боюсь разочаровать тебя, лекарь, в Иудее чуть ли не каждый год появляется новый пророк, «машиах», как они их называют. Появляется много последователей, которые славят пророка. Они готовы растерзать любого, кто усомнится в новом учении. Проходит немного, и люди забывают своего «машиаха».

— Он не «машиах».

— А кто же?

— Бог и сын бога.

— Он представил тому убедительные доказательства?

— Представит через несколько дней.

— И что это будет?

— Воскресение из мертвых.

— Так он умер?

— Нет еще.

— Значит, умрет. Странно для бессмертного бога, не находишь?

— Его родила земная женщина и внешне он такой же человек, как и мы. Только мы не воскресаем после смерти. Вернее, не воскресали до сих пор.

— Ты лжешь! — возразил Пилат. — Я знаю историю. Земные женщины часто рожали детей от богов, после смерти отцы забирали их на небо. Вспомни Геракла!

— Я тоже знаю историю, прокуратор! Боги забирали своих детей, но остальных людей ждал Аид, Тартар или Гадес. Место невеселое.

— Твой бог предлагает лучшее?

— Мой бог дает воскресение из мертвых.

— Означает ли это, что я повешу тебя, а ты оживешь?

— Нет! Человеческое тело умрет и истлеет. Душа останется жива. В царстве божьем она получит новое тело.

— Что это за царство?

— Там правит бог. Там нет голода, болезней, войн и убийств. Там не покупают и не продают людей. Там равны все: те, кто был на земле правителем и последним рабом. Там высшая справедливость: если раб был благочестив в земной жизни, то он сядет ближе к Господу, чем порочный правитель.

— Это вредная вера! — сказал Пилат. — Рим будет бороться с ней.

— Рим проиграет эту войну.

— Рим может проиграть сражение, но не войну! — усмехнулся Пилат. — Немало царей и народов убедились в этом.

— В этой войне сражаются не мечом, а словом.

— Словом не победить легионы!

— Объятые страхом легионы не дорого стоят.

— Кого им бояться?

— В Риме боятся все. Провинившийся солдат едва не обмочился от страха, стоило тебе позвать его. А ведь знает, что жить ему осталось недолго! Ваши души объяты страхом. Легионер боится центуриона, центурион боится трибуна, трибун — легата. Легат дрожит перед консулом, а консул — перед императором. Всесильный император в свою очередь опасается убийц, ему мерещатся заговоры. Появление неправильной монеты расценивается, как покушение на власть императора, в дальнюю Иудею направлен сенатор с заданием ревностно расследовать этот пустяк. Сенатор понимает ничтожность поручения, но не решается возразить, поскольку боится за свою жизнь и жизнь сына. Какой смысл везти меня в Рим? Но сенатор повезет, поскольку опасается, что ему не поверят, а, не поверив, накажут. А ты, прокуратор? Кто может воспротивиться тебе в Иудее? Ты свободен поступать, как заблагорассудится, но ты бежишь от этой свободы, поскольку боишься. Первосвященники могут написать на тебя донос, и ты осуждаешь на казнь невинных, хотя не хочешь делать этого. И еще не одного осудишь… Что стоит величие Рима, если самый могущественный человек в империи дрожит от страха, как последний раб? Нищий, собирающий подаяние у городских ворот, счастливее императора, потому что жизнь его никому не нужна. Что значат легионы, золото, почести, когда ночью ты пробуждаешься от ужаса и, дрожа, высматриваешь, не крадутся ли к твоему ложу убийцы?!.

Я страхом смотрел на прокуратора: тяжелые желваки катались под загорелой кожей его лица, а лоб, казалось, собрался в одну сплошную морщину. Я боялся, что Козму зарежут прямо здесь, не дав закончить. Но этого не произошло. Когда арестованный умолк, прокуратор сделал знак центуриону, и его увели…

Суд над Акимом не затянулся. Отец произнес обвинение, прокуратор спросил подсудимого, что он может сказать в оправдание.

— Я не собирался убивать мальчишку! — буркнул Аким.

— Этот мальчишка — римский центурион! — возразил Пилат.

— Должность не делает его старше… Он не защищался, а я не убиваю безоружных.

— Ты хочешь сказать: если б центурион был в полном облачении и обнажил меч, ты убил бы его?

— Непременно! Не люблю предателей.

— Сенатор считает предателем тебя. Ты клялся защищать его и сына.

— Сенатор запамятовал: я обещал защищать его на пути в Иудею. На земле провинции обещание утратило силу.

Пилат посмотрел на отца. Тот, подумав, кивнул.

— Обвинение в клятвопреступлении снимается, — сказал прокуратор и сделал знак секретарю записывать. — Но это не имеет значения. Подсудимый в суде подтвердил, что собирался убить римского центуриона. Преступление карается смертью. Я приговариваю его!

Лицо Акима не выразило страха.

— Меня повесят с разбойниками, которые сидят в тюрьме? — спросил он.

— Они иудеи, их повесят в Иерусалиме, — пояснил Пилат. — Здесь этому придают значение: иудею важно быть похороненным в своей земле — чем ближе к храму, тем лучше. Тебя отведут в Кесарию. Там решим. Не думаю, что это будет крест. Сенатор сказал: в своей стране ты командовал когортой. Я солдат и считаю: ты заслужил быструю смерть.

Аким удовлетворенно кивнул и посмотрел на конвой.

— Погоди! — остановил его прокуратор. — Ответь, ты тоже поклоняешься сыну Иеговы?

— Да!

— Я был прав: опасная вера!

— У тебя, прокуратор, сложилось неправильное впечатление… — хотел возразить Аким, но Пилат прервал его:

— Не тебе судить о моих впечатлениях!..

Вечером я рассказал о суде Валерии. Она выслушала, не перебивая и вздыхая время от времени. Я думал, что она жалеет меня, но Валерия думала о другом.

— Твой отец не получит награду от консула? — спросила она, когда я умолк.

— Думаю, нет. Сеян велел раскрыть заговор, а его не было.

— Отец не останется в сенате и вернется в Лугдунум?

— Думаю, так.

— Лугдунум больше Кесарии?

— Меньше. Но гораздо красивее! Там такая река! А лес!..

— Я хотела жить с тобой в Риме, — перебила меня Валерия. — Но если не получится, пусть Лугдунум! Мы побываем в Риме?

— Консулу надо представить отчет о розыске.

— Со временем ты получишь наследство, станешь сенатором, и мы сможем приехать в Рим?

— Конечно!

— Я согласна! — повторила Валерия. — Когда вернется Грат, я скажу ему, что развожусь.

— Он не отпустит тебя.

— Я свободная римлянка! Рабыню могут не отпустить; римлянка разводится с мужем, если желает. Не забывай, кто мой дядя! Он недоволен Гратом: его родственники потеряли влияние в Риме, а отец твой — сенатор. Пилат будет рад породниться с Назонами.

— Осталось получить согласие отца, — вздохнул я.

— Я не нравлюсь ему?

— Ты не можешь не нравиться. Беда в том, что я слишком молод. Отец женился в тридцать, будучи префектом. Я всего лишь центурион…

— Пусть сделает тебя трибуном!

— Это не в его власти…

— Все можно, если захотеть! — решительно возразила Валерия. — Чем Грат лучше тебя? Если отец поговорит с… ты мне говорил о нем… Юнием, и дело решится. Или ты передумал жениться?

— Нет! — вскричал я.

— Только попробуй передумать! — нахмурилась Валерия и больно ущипнула меня. — Я без тебя не могу, Руф! Лежу здесь днями, смотрю на клепсидру и считаю часы до твоего прихода. Придумываю, как мы в этот раз станем ласкать друг друга, от этих мыслей становится сладко-сладко. Потом приходишь ты, и все выходит куда лучше, чем мечталось… Ночь пролетает так быстро! Я не хочу, чтоб ты уходил! Если б могла, то съела! — она шутливо куснула меня за ухо. — Всего-всего! Тогда бы остался со мной навсегда! — она засмеялась…

В тот вечер мы больше говорили, чем ласкали друг друга. Мы обсуждали, где станем жить по приезду в Лугдунум, оставаться ли нам в доме отца или купить свой? Валерия хотела жить отдельно, я убеждал, что родительский дом велик, нам в нем будет удобно. Валерия капризничала, говоря, что не уживется под одной крышей с женой префекта. Я целовал ее, уверяя, что отец никогда не женится и с радостью отдаст управление домом в руки невестки. Она такая хорошая, ее сразу полюбят все — даже рабы. Мы будем жить в любви, и у нас родится пятеро детей. Валерия, подумав, сказала, что пятеро много; трое будет в самый раз.

— Они все будут Руфы, — задумчиво сказала она. — Я хочу, чтоб они походили на тебя. Но вдруг кто унаследует внешность деда? Рыжий мальчик еще ничего, но девочка?

1 ... 40 41 42 43 44 45 46 47 48 ... 55
На этом сайте Вы можете читать книги онлайн бесплатно русская версия Денарий кесаря - Анатолий Дроздов.
Книги, аналогичгные Денарий кесаря - Анатолий Дроздов

Оставить комментарий