— Ну, вот и всё, — сообщил капитан.
— Что ж, отлично, — отозвался тот из двух пассажиров, который был повыше ростом.
Капитан знал о нём только то, что его звали Мартин. Именно с ним он договаривался о доставке обоих пассажиров с их странным багажом на безлюдный островок. Через сутки судно должно было вернуться и забрать их по пути в Чили. Что-то здесь было подозрительное, однако ни один рейс «Святой Жанны» нельзя было назвать кристально чистым. «Деньги не пахнут!» — имел обыкновение говаривать капитан, не подозревая, что этим девизом пользуются уже добрых два тысячелетия.
Мартин отсчитал деньги и вручил их капитану.
— Тут половина причитающейся вам суммы. Вторую получите завтра, когда придёте за нами.
Капитан кивнул. У него не было оснований сомневаться — с этого островка никуда не удерёшь.
Был полдень. Потоки зноя лились с солнечного неба. Не чувствовалось ни малейшего движения воздуха, нечем было дышать. Мартин и его товарищ по имени Фретти вглядывались а океан, до тех пор, пока дымок парохода не скрылся за горизонтом. Только после этого Фретти подошёл к одному из ящиков.
— Пора! — сказал он и, открыв небольшую задвижку, просунул в отверстие руку и что-то там повернул. Мартин не спеша подошёл к другому ящику и сделал то же самое. Затем, не обращая больше внимания на ящики, они расположились в шезлонгах.
Сквозь однообразный шум прибоя отчётливо послышался треск. Это стали лопаться, словно яичная скорлупа, толстые доски одного из ящиков. Сначала показалась огромная стальная голова, а затем, хрустя гусеницами, выползло металлическое чудовище длиной в несколько метров. С минуту оно не двигалось, а потом стало расти на глазах. Отдельные его части, сначала плотно прижатые, стали растягиваться наподобие гармошки. Казавшаяся прежде большой голова, теперь, на фоне двадцатиметрового тела была непропорционально маленькой. На ней поблёскивали глазки телевизионных камер: две спереди и одна сзади. Длинный клюв, подвижный, гибкий и сильный хвост напоминали муравьеда, но две пары могучих лап, размещённых перед гусеницами на передней части корпуса, делали чудовище похожим на ископаемого ящера.
— Неплохо придумано! — похвалил Фретти.
Мартин равнодушно заметил:
— Проектируй я сейчас его заново, сделал бы совершенно иначе.
Тем временем с треском лопнул второй ящик, обнаружив своё устрашающее содержимое: отвратительную конструкцию с куполом, снабжённым расположенными вокруг объективами, который напоминал карикатурное насекомое. Купол венчал короткое, покрытое панцирем туловище, опиравшееся на десятка полтора суставчатых стальных лап, снабжённых щипцами, пилами и другими приспособлениями неизвестного назначения. Уступая «муравьеду» в длине, «насекомое» явно превосходило его по высоте: телескопические лапы распрямились, купол поднялся над пляжем на высоту двухэтажного дома.
— На вашем месте я бы иначе разместил камеры. На такой высоте они имеют недостаточный ближний обзор, — сказал Мартин.
— Ну, это мы ещё посмотрим, — ответил Фретти.
Заметив друг друга, чудовища задвигались, словно в экзотическом танце. Они кружили, то сближаясь, то отдаляясь, сначала медленно, а потом всё быстрей и быстрей. Уже были не видны движения отдельных лап, и только вспыхивающие блики солнца на металле свидетельствовали о точно скоординированной работе всех частей механизмов. Но вот насекомое пригнуло телескопические лапы, напружинилось, оттолкнулось, как кузнечик, от песка и очутилось у хвоста ящера-мyрaвьеда. Две вооружённые щипцами лапы насекомого потянулись к хвосту, который внезапно завертелся с огромной скоростью. Если бы насекомое не отскочило поспешно назад, ему пришлось бы потерять своё вооружение. Воспользовавшись этим, ящер-муравьед с неожиданной проворностью развернулся головой к противнику.
Насекомое, отскакивая и снова накидываясь, старалось схватить ящера за хвост, чтобы лишить его подвижности. Но сделать это ему никак не удавалось. Тогда оно изменило тактику — вытянуло одну лапу и опустило её со всей своей силой на голову противника. Ящер-муравьед замер на мгновение, как боксёр, оглушённый ударом. Насекомое, воспользовавшись моментом, размозжило объектив одной из передних камер металлического пресмыкающегося.
— Правильно сделано. Атакует управляющий центр, — прокомментировал Фретти.
— Не очень-то радуйтесь. Ящер имеет запасное логическое устройство, размещённое внутри корпуса, поэтому он может действовать даже при совершенно разрушенном управляющем центре.
— Любопытно, как вы этого добились? — поинтересовался Фретти, вытирая платком лоб.
— Больше половины деталей, не считая корпуса, сделано из вериетита — специального сплава, по механическим свойствам схожего со сталью, а по электрическим — с полупроводниками. Именно поэтому машина со всеми своими рефлексами, реакциями, способностью к обучению и приспособляемостью аналогична примитивному животному.
— Я поступил иначе: изменил структуру кристаллической решётки материала. Результат получился тот же… Вы только посмотрите: наиидеальнейше разработанная программа не могла бы дать такого эффекта!
Действительно, то, что происходило на пляже, удивительно напоминало борьбу зверей, объятых той решимостью, которая бывает вызвана лишь смертельным страхом. Насекомое, которое уже потеряло одну пару своих клешнёй и две лапы, размахивало обрубками, словно ощущало боль и ужас. Однако оно неустанно продолжало наскакивать на своего врага, атакуя то его голову, то хвост, который вертелся вокруг и, несмотря на потерю одной из гусениц, не уступал в подвижности противнику. Вдруг насекомое замерло на мгновение, и в воздухе, наполненном до той минуты скрипом и лязгом металла, послышались следующие один за другим взрывы.
Поднятый кверху хвост ящера переломился посредине и с треском упал на землю. Насекомое прыгнуло, и ящер оказался под ним. Три лапы опустились на корпус ящера как раз возле основания хвоста. Две лапы с длинными свёрлами на концах прошли сквозь панцирь и пригвоздили ящера к земле, а третья, оказавшаяся молотом, стала методически бить по панцирю.
— Ну что же, Мартин, ему уже недолго осталось жить, — проговорил Фретти.
— Борьба ещё не закончена.
Снова погрохотала серия взрывов, и ящер лишился оставшейся части хвоста. Однако это уже не имело для него значения. Захватив корпус насекомого всеми четырьмя лапами, ящер приблизил к нему свой клюв, на конце которого внезапно вспыхнула ослепительная электрическая дуга. Было видно, как фосфорисцирующий клюв сначала образовал в панцире насекомого проплавленную щель, а потом превратил её в замкнутый четырёхугольник…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});