Она говорила спокойно, уверенно, совершенно точно зная, что в такой мелочи ей не откажут.
Что это за неприятное, скребущее чувство в груди? Ревность? Зависть? Я-то сейчас верно смотрюсь бледной поганкой.
Но я постаралась гордо выпрямиться, смотря сквозь просительницу. Внутри всё яростно клокотало, шипело и плевалось ядом. Вот нацедить бы в пробирку… Неужели у анорров не бывает ядовитой слюны? Отличная была бы способность, право слово. Очнулась от того, что чужие пальцы бережно придержали ладонь, не давая вцепиться вылезшими коготками в кожу.
Внешне мужчина оставался скучающе бесстрастным, но отчего-то казалось, что он готов расхохотаться.
Как есть зараза магическая, подвид аноррская!
— Боюсь, я не могу удовлетворить вашу просьбу, чаэ Лэйстан. Во-первых, вам должно быть лучше меня известно, что глава рода, пусть даже временно исполняющий свои обязанности, не может занимать должность, не соответствующую своему статусу. Во-вторых, в такой жертве нет нужды, мой помощник уже начал заниматься своими обязанностями, — короткий сухой кивок и совершенно дикое, неожиданное представление, — нэсса Каарра дель Гиррес, дочь рода Гиррес с этого дня является моей Помощницей. Если уж вас это настолько интересует. Впредь попрошу стучаться. Хотя я ещё предупрежу стражу. Здесь не проходной двор, чаэ, и вы не член императорской семьи, чтобы так себя вести. Не забывайтесь!
Он не повысил голоса ни на такт, но женщина униженно побелела, опустив голову и снова кланяясь.
Мысли метались. Зачем он назвал настоящее имя? Хочет родственников пригласить, посидеть, закончить начатое? Чего добивается Асторшиэр?
— Чаэ, — я вынужденно присела в поклоне.
И так ясно, что подружками нам не быть. Что-то внутри недовольно оскалило зубы и яростно зашептало, что это только наш анорр, а прочие драные курицы могут убираться и перья свои с собой утащить!
Яростный изумрудный взгляд говорил о том, что меня любят в ответ не менее нежно и трепетно. Вот прямо-таки до удушающих объятий.
— Я прошу прощения за неподобающее поведение, Владыка, — потупила глазки. Ещё заплачь давай! Тьма, откуда у меня столько агрессии?
То ли проклятье, то ли связь с ксайши, то ли у меня совсем шестерёнки в мозгах заржавели…
За окном медленно проплыла огромная туша дирижабля. Плановый рейс по островам.
— Я прощаю подобное в последний раз. Впредь для записи на прием существует магпочта моего помощника и магофон. Я не могу уделить внимание каждому.
И, более не обращая на замершую женщину никакого внимания, он обернулся ко мне:
— Пойдёмте, нэсса, я объясню вам ваши обязанности и список дел на ближайшие дни. С дворцовыми порядками вас полностью ознакомит ано Дарграйн или же столь любезно уже предложивший свою помощь ано Нэиссаш.
Если вот если эти вот серебристые искорки азарта и какого-то томительного, странного чувства в чужих глазах — бездушие, я готова съесть подошву своих ботинок без соуса!
Ближайшие дни обещали быть крайне насыщенными.
Интерлюдия 2. Бездушный
Мужчина стоял спиной к двери, чуть прикрыв глаза. Из этого окна открывался великолепный вид на остров. И не только на него. Если приглядеться, можно было увидеть внизу мягко стелющиеся клочья облаков, далёкую зелень лесов нижних земель империи и… Да, из окон императорского дворца многое можно было увидеть. Особенно, если твою голову венчает Небесный Венец.
Пальцы чуть сжались. Девчонка смогла удивить его. Да, она по-прежнему боялась, не доверяла и кое-что умалчивала. Но при этом, не задумываясь, попыталась спасти ему жизнь, едва не расставшись с собственной.
Анорр закатал рукав рубашки, вглядываясь в поблекшие шрамы.
Ему действительно стало легче — и это интриговало больше всего. Теперь, даже не будь у него планов до этого, он никуда и ни за что её бы не отпустил.
Дверь тихо приоткрылась, впуская посетителя. Он ждал его — и оборачиваться не стал.
— Сколько кристаллов все ещё работают? — его голос звучал ровно и спокойно, как и всегда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но друг не обманулся. Друг. Впервые за долгие годы в душе что-то шевельнулось. Да, он помнил, что когда-то дорожил Грайном. Но без чувств из года в год напоминать себе об этом было все сложнее.
— Пятьдесят два. Но нам этого скоро перестанет хватать.
— Этого не случится, — Асторшиэр обернулся, глядя начальнику безопасности в глаза, — скоро у нас будет достаточно тех, кто поддержит своей магией и жизнью кристаллы. В конце концов, не только правитель должен страдать во благо своей страны…
Дарграйн замер, блеснув сузившимися глазами. Видеть именно друга, а не Повелителя было почти непривычно и даже страшно. После стольких лет битья головой о каменную стену отчуждения.
— Ты никогда не простишь его, — он говорил утвердительно, — твоего отца. Ведь так?
В комнате ощутимо похолодало. Яростно вспыхнул полный серебра глаз, вызывая дрожь.
— Ему не стоило пытаться исправить собственные ошибки за мой счёт. Он должен был пожертвовать собой. Не мной в том ритуале, — голос звучал глухо. По лицу по-прежнему ничего не прочесть — только когти с силой царапают поверхность стола, оставляя борозды.
Грайн подошёл ближе. Чужая ладонь легла поверх руки Шиэрту. Он помнил тот роковой день совершеннолетия очень хорошо. И ту ночь, когда Асторшиэр метался в бреду, скованный цепями, чтобы не повредить самому себе. И то утро, когда его лучший другой, его принц очнулся… чужим. Ледяным, равнодушным. Бездушным, способным на любую жестокость. Зато его сила возросла вдесятеро и напитала кристаллы во всей империи.
Проклятый ритуал Владык, ритуал, призванный отдавать душу в обмен на власть и силу, в обмен на парящие острова империи.
Узкая горячая ладонь дрогнула и замерла.
Разворот головы. Внимательный, пристальный взгляд.
— Я так долго ждал тебя, мой Повелитель. Есть ли надежда, что сущность Бездушного отступила?
— Именно отступила, а не исчезла, — Асторшиэр резко шагнул назад, отнимая руку. Только в синем глазу мелькнула тень признательности, — сила дев… Каарры сдерживает её. И меня. Демонологи очень давно не рождались на нашей земле и многие знания об их способностях безвозвратно утрачены.
То, как он произнес её имя. Это возрождало самое главное — надежду.
— Оставишь девочку при себе? Полагаешь, справится?
— Думаю да, — снова эта странная улыбка, — но, чтобы я был полностью спокоен, необходимо разобраться окончательно с её прошлым, — взгляд императора стал ледяным, голос буквально прижимал к полу.
— Вы говорите о её родственниках, об активности наших дорогих делегатов из Дарании или о смертном следе в ауре? — вежливо поинтересовался вполне впечатленный страж.
Ни о ком и никогда Бездушные не волновались. Смерть, жизнь, казнь или рождение ребенка — все было безразлично подобным существам. А Шиэр боялся за девчонку. Неосознанно, сам, видимо, пока не разобрался в собственном отношении, но…
— Пригласи мне Миарга Гиррес и главу рода. Одновременно пошли вестника к чаэ Илайне дель Гиррес. Думаю, пришла пора разобраться в этой крайне интерес-сной истории.
Верховный анорр оскалился, показывая острые верхние клыки.
Что ж, похоже, у клана Гиррес скоро действительно сменится руководящий состав.
Потому что прощать кому-то покушение на жизнь своей… помощницы… и попустительство этому Повелитель не собирался.
И Дарграйн, уже начавший заниматься с девушкой её магией был полностью согласен. Каарра нравилась ему острым умом, лёгким характером и удивительным упорством и целеустремлённостью. Выживет в этих переделках — далеко пойдет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Сделаю, — позволил себе чуть усмехнуться, — а наши господа заговорщики?
— Они надеялись, что отдача от уничтоженных кристаллов если не убьет, то ослабит меня. Грайн, не будем их разочаровывать, — вкрадчивое, — ловушку мы окончательно подготовим чуть позже. А пока вбрось им новости о том, что часть кристаллов столичного острова вот-вот разобьется. Посмотрим, что за крысы у нас зашевелятся, — улыбка анорра была откровенно недоброй.