Читать интересную книгу От убийства до убийства - Аравинд Адига

Человеку-москиту Джорджу Д’Суза повезло: он отыскал самую настоящую принцессу. Доказательство этого факта он намеревался предъявить после захода солнца, когда на строительстве кафедрального собора закончится рабочий день. А до той поры Джордж предполагал всего лишь угощаться арбузом, изводить друзей туманными намеками да усмехаться.

Он сидел перед собором на пирамиде из гранитных камней, прислонив к ней распылитель и не сняв со спины металлический ранец.

По обе стороны собора грохотали бетономешалки, размалывая куски гранита и землю и изрыгая черный строительный раствор. По лесам на верхушку северной колокольни поднимали кирпичи и цемент. Друзья Джорджа, Гуру и Майкл, подливали в одну из бетономешалок воду из литровых пластиковых бутылок. Бетономешалки роняли капли воды на красную почву строительной площадки, и от собора текли кроваво-красные ручейки, словно где-то в нем оставили подсыхать на газетке совсем еще недавно бившееся сердце.

Покончив с арбузом, Джордж выкурил одну за другой несколько биди. Потом закрыл глаза, и дети строительных рабочих немедля принялись опрыскивать друг друга пестицидом. Джордж недолгое время погонялся за ними, затем вернулся к каменной пирамиде и снова присел на нее.

Человеком он был невысоким, гибким, смуглым, лет сорока с небольшим на вид; впрочем, физический труд быстро старит людей, так что лет ему могло быть и меньше, – скажем, всего только тридцать без малого. Под левым глазом Джорджа тянулся длинный шрам, рябое лицо позволяло предположить, что не так давно он переболел ветрянкой. Бицепсы у него были длинные, узкие; не гладкие и перекатывающиеся, какие накачивают в дорогих спортивных залах, но сами собой выросшие жилистые мышцы строительного рабочего, всю жизнь ворочавшего тяжести.

На закате перед каменной пирамидой Джорджа разожгли костер и подвесили над огнем закопченный котелок с рисом, рыбой и карри. Заработал транзисторный радиоприемник. Зажужжали комары. Вокруг пламени сидели и попыхивали биди четверо мужчин – Джордж и его давние коллеги: Гуру, Джеймс и Винай, работавшие с ним на строительстве до того, как его прогнали. Лица у всех блестели от пота.

Джордж достал из кармана зеленую записную книжку, открыл ее посередке. Там лежало нечто розовое, похожее на язык животного, которое он изловил и освежевал.

Это была банкнота в двадцать рупий. Винай, дивясь, повертел ее в пальцах и даже после того, как Гуру мягко отобрал у него банкноту, не смог оторвать от нее глаз.

– Ты получил это за то, что опрыскал пестицидом ее дом?

– Нет-нет-нет. Она увидела, как я работаю с распылителем, и, похоже, это произвело на нее впечатление, потому что она попросила меня сделать кое-что в ее саду.

– Если она богата, почему у нее нет садовника?

– Садовник-то у нее есть, да только он вечно пьян. Вот я за него и потрудился.

И Джордж рассказал, что именно ему пришлось сделать: вытащить из сточной канавы на заднем дворе сухую ветку и отволочь ее на несколько ярдов в сторону, очистить канаву от грязи, в которой плодились комары, а потом подрезать огромными ножницами живую изгородь палисадника.

– И все?! – У Виная даже челюсть отвисла. – Двадцать рупий за такую ерунду?

Джордж, соорудив на лице выражение разудалой порочности, выпустил в воздух струйку дыма. Затем уложил банкноту в записную книжку, а записную книжку – в карман.

– Потому-то я и говорю: она – моя принцесса.

– Миром владеют богатые. – Во вздохе Виная поровну смешались протест и приятие этого факта. – Что для них двадцать рупий?

Индус Гуру был, как правило, немногословен, друзья считали его «головой». Он даже в Бомбее побывал и умел читать английские вывески.

– Позвольте-ка мне рассказать вам, что такое богатый человек. Позвольте рассказать вам это.

– Валяй, рассказывай.

– Рассказываю, слушайте. В бомбейском районе Нариман-Пойнт есть отель «Оберой», а в его ресторане подают блюдо, называемое «Говяжье виндалу», порция которого стоит пятьсот рупий.

– Не может быть!

– Да, пять сотен! Та к написано в воскресной английской газете. Теперь вы знаете, что такое богатый человек.

– А если ты заказываешь это блюдо, а потом понимаешь, что ошибся, что оно тебе не нравится? Ты получаешь свои деньги обратно?

– Нет, но если ты богат, тебе оно без разницы. Знаете, в чем состоит главное отличие богачей от таких, как мы с вами? Богач может совершать ошибку за ошибкой. А мы совершаем всего одну – и нам крышка.

После обеда Джордж повел друзей в распивочную, чтобы угостить их араком. С тех пор как его прогнали со стройки, Джорджу приходилось есть и пить за их счет: место дезинсектора, на которое Гуру устроил его, использовав свои связи в Городском совете, подразумевало всего один рабочий день в неделю.

– В следующее воскресенье, – сказал Винай, когда в полночь они вышли, вдребезги пьяные, из распивочной, – я схожу полюбоваться на твою долбаную принцессу.

– А я не скажу тебе, где она живет! – воскликнул Джордж. – Это моя тайна.

Друзья рассердились на Джорджа, однако досаждать ему вопросами не стали. Они радовались, видя Джорджа в хорошем настроении, – такое случалось с ним редко, потому что он давно озлобился на весь мир.

Они повалились спать в палатках, стоявших на задах строительной площадки. Поскольку был сентябрь, еще сохранялась опасность дождя, однако Джордж расположился под открытым небом – смотрел на звезды и думал о щедрой женщине, сделавшей этот день счастливым для него.

В следующее воскресенье Джордж нацепил на спину металлический ранец, подсоединил к одному из сопел распылитель и отправился в Валенсию. Он останавливался у домов, рядом с которыми замечал канаву или лужу, наставлял распылитель на сток и нажимал на курок: тзззык… тзззык…

Отойдя от собора, он повернул налево, в одну из узких улиц, сползавших от Валенсии вниз по склону холма. Он спускался по улице, опрыскивая придорожные канавы: тзззык… тзззык… тзззык…

Дождь закончился, бурлящие грязевые потоки с холма больше не стекали, однако с глянцевых ветвей деревьев, росших вдоль улицы, и с покатых черепичных крыш еще обильно капала вода, и между расшатанными камнями мостовой завивались ручейки, с тихим журчанием исчезавшие в канавах. Плотный зеленый мох устилал дно канав, точно отстой желчи, кое-где изумрудно светились маленькие болотца застойной воды, к солнцу тянулся тростник.

Около дюжины женщин в цветастых сари, с зелеными либо сиреневыми банданами на головах, срезали траву по обе стороны улочки. Согласно раскачиваясь, они пели странные тамильские песни. Сезонные рабочие соскабливали со стенок канав мох, сильными рывками выдергивали проросшие между камнями тростинки, другие же руками собирали со дна жирную черную грязь и складывали из нее сочащиеся водой холмики.

Джордж посматривал на них с презрением, но думал при этом: а разве и сам я не опустился до уровня этих людей?

Настроение его испортилось, распылителем он орудовал уже без прежнего усердия и даже оставил – намеренно – не обработанными несколько больших луж.

Так мало-помалу он добрался до дома 10А и сообразил вдруг, что это дом его принцессы. Он сдвинул на красной калитке щеколду и вошел во двор.

Окна дома были закрыты, но, подойдя поближе, Джордж услышал доносившееся изнутри шипение воды. Душ принимает среди бела дня, догадался Джордж. Богачи могут себе это позволить.

Увидев эту женщину неделю назад, он сразу догадался, что муж ее давно в отъезде. Узнавать женщин, чьи мужья работают в Заливе, научаешься быстро – у них на лицах написано, что они уже долгое время вынуждены обходиться без мужчины. Впрочем, муж этой женщины оставил ее хорошо обеспеченной: единственная на всю Валенсию машина с шофером – белый «Амбассадор», стоявший сейчас на подъездной дорожке, – и единственный на этой улочке кондиционер, который торчал из окна спальни, урча и орошая брызгами росший под окном куст жасмина.

Водителя белого «Амбассадора» на дворе видно не было.

«Опять, наверное, пьянствует где-то», – подумал Джордж. В прошлый раз он видел на задах дома старую кухарку. Старуха да никчемный шофер – вот и вся прислуга, какая имелась в доме этой женщины.

Из сада тянулась к заднему двору канава, и Джордж пошел вдоль нее, опрыскивая канаву пестицидом: тзззык… тзззык… Канава опять засорилась. Он соступил в жидкую грязь, поворачивая распылитель под разными углами и останавливаясь, чтобы осмотреть результат своей работы. Потом прижал сопло распылителя к стенке канавы, так что из него полилась на личинки комаров белая пена, похожая на ту, какая получается, когда змею заставляют, чтобы добыть ее яд, кусать стекло. После чего закрепил распылитель в держателе заспинной канистры и отправился на поиски хозяйки, которой полагалось расписаться в учетной книге.

– Эй! – крикнула, высунувшись из окна, женщина. – Вы кто?