Читать интересную книгу Похудей со звездами. Дневники звезд на каждый день - Алексей Богомолов

Роман Трахтенберг и Константин Боровой

Быть гуру — это сложно, особенно когда что-то не получается. У нас в шоу-бизнесе законы жестокие: оступившегося обязательно столкнут. И про него все начинают говорить гадости. А если кому-то что-то удается, даже совершенно случайно, все его восхваляют до небес. Почему же у него дальше не получается? Что, нет у нас своих Макларенов, продюсеров, способных «раскрутить» сначала «Секс пистолз» и сделать группу легендой, потом Бой Джорджа? Это люди незабываемые. А где незабываемые у нас? Группа «Фабрика»? Забудут ее, конечно, полгода не покажут по ТВ — и все…

Наши «незабываемые» появлялись и становились легендами сами по себе. «Машина времени», «Воскресенье» — это не творения Ованеса Мелик-Пашаева, они были до него и будут после. Кстати, если уж говорить о группе «Воскресенье», то творчество Никольского, пробывшего там всего-то с год, мне ближе. И его песни настолько хороши, что их будут помнить.

Мне абсолютно все равно, кто писал песни «Машины времени». Они замечательные, романтичные. И в принципе большинству наплевать, как они появлялись на свет. Главное — основная идея, главный человек — тот, кто ее принес. А творческий процесс в группе… Это примерно так: приходит кто-то и говорит, что надо сделать автомобиль. Все посидят, почешут яйца, а он объявляет: «Вот я придумал, что будет рама, четыре колеса, мотор и руль». Тут кто-то замечает, что руль нужно сделать круглым, а не квадратным, другой — что колеса должны тоже быть круглыми, а не треугольными, но все равно лидером, главным, стержнем, двигателем, если хочешь, будет тот, кто придумал и принес идею автомобиля.

Вот ты как журналист и как писатель прекрасно знаешь, насколько трудно иногда бывает начать писать. Сидишь перед пустым экраном компьютера и пялишься в него… И не всегда это заканчивается тем, что ты ставишь первую буковку. Выключаешь компьютер и идешь спать. А случается, что ты курнул, сел за стол и пишешь двадцать четыре часа подряд, и понеслось… Потом, правда, бывает, прочитаешь и подумаешь: «Вот ужас какой, лучше бы вообще не садился писать. А может быть и наоборот. Творчество…»

Я считаю, что расставание «Машины времени» с Подгородецким, о котором мы с тобой говорили, было предопределено изначально. И совсем не его дурным характером или сверхъестественными способностями. Просто когда он принес идею песни «Поворот», возникла неразрешимая коллизия. Как так? Основу пятисот песен «Машины» придумал Макаревич, а вот самая известная, самая раскрученная, ставшая визитной карточкой группы оказалась не его. И это являлось «покушением» на авторитет «гуру», а лидеры таких вещей не терпят…

Но вернемся к большим людям. Да, на Востоке они — символ духовности. В Китае на меня показывали пальцем, я думал — из-за рыжих волос, а выяснилось, что всех привлекал мой животик. Да что тебе рассказывать, ты сам ведь во Вьетнаме фурор произвел своими размерами. Но дело тут не только в том, что есть определенные религиозные постулаты. Люди в тех странах худые отнюдь не потому, что они правильно питаются. У них просто нет денег, чтобы каждый день наедаться вволю. Ну и представь себе: человек, который ест в день миску риса, вдруг видит тебя. Тебя, большого, даже огромного. Он понимает, что все это неспроста, что ты можешь, в отличие от простых людей, есть все, что захочешь. И это в его глазах автоматически переводит тебя в разряд небожителей. Тебе трудно ходить, но для большинства азиатов ты — воплощение лучшей жизни, которой они себе не могут позволить. Ты правильно говоришь, что нашим, русским, такой менталитет не свойствен. Толстых у нас недолюбливают. Если ты богат и толст, то тебе злобно завидуют, если ты толст и беден, то тебя жалеют.

Если влезть в широкую шкуру большого человека, то в ней не всегда уютно. И скажу тебе, полнота старит. Когда я был толстым, я всем говорил, что мне пятьдесят лет, и с удовольствием выслушивал комплименты типа «Как вы хорошо сохранились». Но мне-то было тридцать девять… Когда ты похудеешь, как это сделал я, то будешь выглядеть лет на десять-пятнадцать моложе. Ты сам со стороны на себя взглянуть не можешь, а вот люди, они видят и подмечают все: и позитивные изменения, и тем более негативные.

Полнота старит не только и не столько внешне, сколько внутренне. Ты таскаешь на себе десятки лишних килограммов и из-за этого вынужден во многом себе отказывать. Ты ограничен в движениях, быстрее устаешь, не можешь себе позволить того, что мог, будучи нормальным. Конечно, ты сейчас заведешь разговор о сексе — ну как с Трахтенбергом об этом не поговорить? Да, сейчас я могу себе позволить то, о чем в силу комплекции уже давно забыл. И хотя в жизни для меня это не самое главное, но человек-то всегда стремится к разнообразию, широте охвата, так сказать. А с огромным пузом отнюдь не все можно проделать, к чему есть стремление… Секс — один из десертов, которые мы вправе себе позволить, а понятие десерта подразумевает, что он должен быть разнообразным и вкусным.

«Живот вперед!» 107 кг. 2006 г.

Можно быть большим, но не бесформенным. В женщине для меня ее худоба и модельная стройность не являются основным критерием красоты. Главное, чтобы человек был хороший, как бы банально это ни звучало. Если она бесформенно толста, когда жировые складки ниспадают на трусы или скрывают интимные части тела, то это проблема. Но если дама, скажем, пятидесятого размера, однако в нормальной форме… Почему же нет? Да, и еще раз да!

Одна из главных вещей, связанных с большим весом — это вопрос комфортности. Если, скажем, арабскому шейху его вес не мешает, то, ради Аллаха, пусть себе таскает его. Тем более, что у подданных его габариты вызывают восхищение. А мне многих толстых людей жалко. Но сказать им об этом как-то неудобно. Я, как человек интеллигентный и культурный, такой жалости боюсь. Мы, еще раз скажу, все подсознательно боимся инвалидов. Ты, к примеру, не можешь помочь инвалиду, такому же, вроде, человеку, как и ты, наверняка умному и способному, но «с ограниченными возможностями». Ты ведь читал книгу Гонсалеса «Белое на черном»… А видел его по телевизору? Он пишет, держа ручку в зубах. Я не могу на него смотреть, мне неловко. И от этой неловкости многие люди способны вырабатывать бредовые идеи: а не собрать ли нам всех инвалидов и не свезти ли их на остров Валаам, скажем? Чтобы они не создавали нам плохого настроения, не мозолили бы нам глаза.

Если ты писатель, то я с удовольствием читаю то, что ты пишешь, и мне абсолютно все равно, как ты выглядишь. Но вот такого артиста на сцене я видеть не хотел бы, извини уж. Или, представь себе, собрались мы с тобой выпить, прямо сейчас, а водки нет. Мне должны звонить, потому я бы сказал: «Леша, а может, ты сходишь в магазин, метров пятьсот от дома, не больше?» Но, глядя на тебя, понимая, что тебе будет трудно пройти эти пятьсот метров и вернуться обратно, я говорю: «Знаешь, посиди, ответь на звонок, скажи, что я скоро буду, а я сбегаю в магазин». Мне неудобно перед тобой даже оттого, что я могу допустить мысль, будто ты, большой, пойдешь куда-то, и тебе будет некомфортно. Кстати, до холодильника ты мог бы дойти, там есть бутылочка виски…

Сейчас я нахожусь в такой форме, в какой помню себя лет пятнадцать назад. А потом я постепенно стал толстым. И, набрав вес за много лет, я сумел избавиться от него и получить ощущение легкости, энергичности и здоровья всего за шесть месяцев. Ну, избавился от десяти тысяч долларов. И что? Замечу в скобках, что за это время я заработал во много раз больше, чем заплатил. Так что в данном случае мой бизнес оказался весьма успешным и прибыльным…

Ты правильно говоришь о том, что большим людям нужно подстраивать жизнь под себя. Я называю это «превратить свои недостатки в свои достоинства». Знаешь, я начал выступать на сцене и, к печали своей, обнаружил, что я никакой там ни Рикки Мартин и даже не Энрике Иглесиас, не говоря уж о Хулио. Я толстый, к тому же у меня волосатая спина, волосатая грудь, даже руки и те волосатые. Тогда я надел жилетку на голое тело и сказал: «Да, я толстый, но у меня обильный волосяной покров. Вот ты, к примеру, можешь гордиться тем, что у тебя волосатые плечи? Нет! А я могу! У меня все волосатое, поэтому я уникален и я лучше! Что, у тебя мышцы накачанные? Мышцы можно накачать, а волосы — нет! К тому же, в отличие от культуристов, я читаю книги, хожу в театр, и вообще я — эталон мужчины XXI века! Я настоящий, а не сказочный персонаж. Я образованный, интеллигентный, порядочный, ну, конечно, я толстый, но я еще и обеспеченный к тому же. И что, какой-то стройный накачанный дебил лучше меня? Не смешите, не надо!» Такой монолог я мог бы произнести перед кем угодно, и практически все в нем было бы правдой. Я строил жизнь под себя, несмотря на некоторые физические изъяны. Не поверишь, но иногда после моего шоу ко мне подходили люди и спрашивали: «Роман, а вы что, подкладываете что-то под жилетку? Неужели у вас свой живот такой?»