Читать интересную книгу Похудей со звездами. Дневники звезд на каждый день - Алексей Богомолов

Саша Семчев человек очень сложный. С одной стороны, он абсолютно разумен, понимает, что ему нужно сбрасывать вес, в первую очередь, для собственного же здоровья. Я говорил ему: «Какие проблемы? Похудеешь хотя бы до ста тридцати килограммов, накладной живот подложишь, никто и не заметит, что в тебе не сто семьдесят!» Он только отшучивался фразами типа: «Естественное ничем не заменишь». Но какую-то грустинку в его взгляде я при этом замечал. И не раз.

Думаю, что главная причина его проблем лежит в нем самом. Конечно, определенные нарушения обмена веществ у него есть, но в его случае это прекрасно корректируется нестрогой диетой и упорядочением образа жизни. Он любит поспать. Это хорошо. Но не по двенадцать же часов! Восемь-девять — вполне нормально, даже для гипертоника.

Мы вместе с читателями заставили его похудеть на двенадцать килограммов за полгода. Честно говоря, он не особенно-то и напрягался, все ждал, когда же, наконец, ляжет в больницу на профилактику. Там ему за две недели и вес скорректируют, и организм почистят, и рекомендации дадут. Но вот вопрос — будет ли он их придерживаться? Тут уже все зависит от него самого. Он многое узнал и многое понял за время работы в проекте «Худеем со звездами!». Теперь все снова в его руках!

Роман Трахтенберг. Последнее интервью

Большим людям свойственны комплексы. Им бывает страшно худеть. Страшно начать. Они очень мнительны и думают: «Вот как я буду худеть? А вдруг пойдет плохо? А вдруг вообще не получится. И что, все старания насмарку? Нет, уж лучше буду жить как жил…» Нужно, чтобы рядом был человек, который убедил бы тебя, если хочешь, заставил бы тебя взяться за дело. Просто взял и сказал: «Вот сейчас мы с тобой начинаем худеть. Тебе это ничего не будет стоить, но ты должен выполнять абсолютно все мои указания. Это нужно мне. Сделай это для меня». Если ты поймешь, что это нужно и тебе, если ты поверишь в этого человека, то сможешь реально похудеть.

Универсального рецепта похудения нет. Но есть некоторые истины, которые являются непреложными и едины для всех. К примеру, в наших широтах организм просыпается в шесть часов утра, в шесть вечера начинает засыпать, а к семи он засыпает полностью. При этом не имеет значения, спишь ты или бодрствуешь, организм не обманешь. Все то, что ты ешь после семи, остается в организме и перерабатывается в жир. Жировая клетка, которая целый день находилась в стрессе, не получила жратвы, не получила материалов для переработки, «боится», что останется голодной. Она ведь запрограммирована на то, чтобы обеспечить твое существование, копить энергию против холода, против стрессов и прочего. Если ты ешь вечером и ночью, то однозначно будешь толстеть. В чем секрет успеха? Это частое дробное питание. Если ты целый день ничего не ел, то набрасываешься на еду со страшной силой, но если ты каждые полтора-два часа что-то жуешь — апельсин, яблоко, салат, то не будешь смотреть на жратву бешеными глазами.

О существовании Романа Трахтенберга я узнал лет десять назад. Тогда Андрей Заблудовский, гитарист бит-квартета «Секрет», и еще двое моих питерских друзей пригласили меня в самый эпатажный клуб города (а может, и всей страны) под названием «Хали-гали». Конечно, там было много занятного — рюмка водки из железного чайника при входе, проход в туалет через сцену и прочие новации, но самым главным стал именно Трахтенберг. Довольно плотного сложения молодой человек в очках, с рыжими волосами и чрезвычайной подвижностью, практически не уходил со сцены, комментируя все номера вплоть до стриптиза в исполнении трансвеститов. В его лексике было мало слов, именуемых «приличными», они употреблялись разве что для связки. Некоторые номера, позднее ставшие известными всей стране, типа угадывания конца анекдота по его началу, были просто блестящими. Две зарубежные телекомпании вели съемку, бомонд веселился от души…

Уже потом, когда Трахтенберг перебрался в Москву и мне удалось познакомиться с ним поближе, я выяснил, что он не только блестящий шоумен, но и очень интересный, образованный и порядочный человек. Как это уживалось с его имиджем, не знаю, но вспоминаю в связи с этим Владимира Высоцкого. Его часто спрашивали, не воевал ли он, не сидел ли, не шоферил, и Владимир Семенович отвечал, что для артиста главное — войти в образ другого человека. Роману это удавалось блестяще. Он продолжал работать в клубе (уже в собственном «Трахтенберг-кафе»), писал книги, защитил диссертацию и стал кандидатом культурологических наук. Готовил докторскую, снялся в сериале «Путь самца», созданном по его же сценарию и показанном на канале НТВ, писал стихи, записывал песни и альбомы, вел самое рейтинговое вечернее радиошоу в стране… А еще он поразил своих поклонников тем, что за шесть месяцев сумел сбросить тридцать процентов веса и прийти в идеальную физическую форму. О том, как ему это удалось, как он понимал проблемы больших людей, а также жизнь и творчество вообще, мы и беседовали в начале 2008 года. Эта наша беседа долго не публиковалась. Даже после Ромкиной смерти я не хотел отдавать ее текст в какую-либо газету. И сегодня вы, уважаемые читатели, можете познакомиться с этим, к сожалению, последним, интервью Романа Львовича Трахтенберга…

У Романа Трахтенберга была и такая работа…

«Вот ты, Алексей, говоришь: «большие люди», а мне на ум сразу приходит история с лилипутами, которые все время обижаются, что их зовут карликами. Они говорят, что не лилипуты они, а маленькие люди. Твой термин, понятное дело, политкорректный, прямо как в Америке, где негра нельзя называть негром, а только афроамериканцем. У них ходит шутка, что и слово «женщина» может кого-то оскорбить, поэтому предлагается название «вагинополоворганный американец женского происхождения». Отчего появляются «большие»? Из-за недостатка денег, из-за недостатка культуры, из-за лени и нежелания следить за своим здоровьем и внешностью. Есть такие люди, которые снимают при входе ботинки, но после того как они ушли, нужно целый день проветривать квартиру. И объяснять таким гостям, что следует мыть ноги, стирать носки, как-то неудобно. Вот и объяснять толстым гражданам, что нужно похудеть, — тоже неудобно. Для некоторых, обычных по сложению людей, толстые мужчины и женщины сродни инвалидам. Ведь не всегда внешность однорукого, одноногого, слепого калеки ласкает взор. Даже самому иногда хочется отвести глаза в сторону и куда-нибудь деться. И ты еще подсознательно чувствуешь вину перед ними: только за то, что они — уроды, а ты — нет.

Большие люди делятся на две категории: те, кто понимает, что нужно похудеть, и те, кто этого понять не хочет. Вот ты, к примеру, понимаешь и хочешь помочь как себе, так и другим. Я не был таких уж гигантских размеров — сто семь килограммов при ста семидесяти четырех сантиметрах роста, но уже приближался к той грани, когда «здоровая полнота» превращается в болезнь. Однако сам подвигнуть себя к похудению не мог. Каждому человеку, чтобы совершить какой-то переворот в жизни, нужен свой «гуру», свой учитель, человек, который знает «как», который внушит ему необходимость похудеть, или лечиться, или заняться образованием… Я пришел на радио. Сидит там такой Сергей Архипов и говорит мне: «Жирный, иди сюда, садись». Меня очень трудно чем-то уязвить, и я ответил: «Пошел ты на хер, я жирный, а ты старый». Он мне снова: «Я старый, а ты — жирный, — и спрашивает: — Хочешь похудеть?» Я отвечаю, что хотел бы. Он берет телефон, набирает номер: «Рита, привет, вот есть тут такой Роман Трахтенберг, знаешь его? Да, тот самый, мурло жуткое, но ему нужно похудеть. Что, он тебе нравится? Ну ладно, завтра в двенадцать он будет у тебя». И отложил мобильник в сторону. Я говорю, что завтра не могу, а он в ответ: «Ты что, дурак, что ли? Я договорился с уважаемым человеком…»

На следующий день приезжаю я в условленное место в двенадцать часов. Старое здание в центре Москвы на Малой Никитской улице, около него стоят пара «Мерседесов», «Бентли» и «Ягуар» со включенными двигателями. Несколько джипов с охраной, конечно… Захожу в клинику, а меня встречает девочка, какая-то совсем маленькая. И говорит мне: «Мы с вами будем худеть». Я выразился в том смысле, что хотел бы с кем-нибудь из более взрослых пообщаться. Она и говорит: «Мне, в общем-то, уже за сорок, хотите паспорт покажу? Меня зовут Маргарита Васильевна Королева, и я тут главная». В ответ на мои попытки переложить все на завтра она строго сказала, что лечение уже началось, что мне сейчас дадут обед, ужин завернут с собой и расскажут, что нужно и что не нужно делать. Тут я говорю: «А у меня с собой денег нет». — «Ничего страшного, вас ведь уважаемый человек порекомендовал, так что все нормально, выпишем счет, потом оплатите».

Началось все с промывки мозгов. Ты знаешь, что я человек циничный и слабовнушаемый, к тому же особых проблем и комплексов, связанных с весом, у меня не было. Правда, до одного момента: когда я не смог сам себе завязать ботинки. Другое неудобство было связано с творчеством: я выходил на сцену, и в свете софитов уже минуты через три с меня начинал лить пот, разъедая глаза и создавая некомфортную «мокрость». А я ведь в очках, и когда их снимаю и держу в одной руке, а другой тру глаза, то выгляжу идиотом. Если пот капает с кончика носа, для артиста это не есть хорошо. Я приходил в гримерку, снимал носки, трусы, рубашку, складывал все это насквозь мокрое в пакет, затем надевал сухое, чтобы не простудиться, и отправлялся домой. Эти неудобства, а не какие-то абстрактные комплексы, заставили меня всерьез думать о похудении. Сейчас, когда я похудел до семидесяти пяти килограммов, Рита говорит мне: «Давай худеть дальше, до кубиков на животе, чтобы мышцы были рельефными». И тут уж я отвечаю, что свой животик убирать не буду, поскольку он — часть моего имиджа. Я сейчас бегаю, танцую, ношусь по сцене. Артисту платят деньги, если он молод и энергичен. Когда у него спрашивают: «И это все?», а он отвечает, что может еще петь, танцевать, становиться на голову и так далее, — тогда ему будут платить.