Читать интересную книгу Кошачья свара. Мадрид, 1936 - Эдуардо Мендоса

- Простите, лорд Бамблби, но дело в том...

- Закройте рот, Уайтлендс, ваше мнение мне до лампочки. Я работаю на разведку, а не на "Сотбис". Я хочу сказать, что служу его величеству, - добавил он, указывая трубкой на портрет августейшей особы. - Я имею в этой истории свой интерес, и он никак не связан с вашим искусством. Вам ясно? А чтобы было окончательно ясно, продолжу: вырученные от продажи картины средства пойдут на покупку оружия для испанских фашистских группировок. Это известно также испанским разведывательным службам, если их можно так назвать. А теперь, джентльмены, прошу внимания: то, что вы сейчас услышите, не должно выйти за пределы этих стен. Итак, Уайтлендс, от имени его величества я приказываю вам заняться продажей этой картины, подлинная она или нет, и получить за нее максимально высокую цену. Я достаточно ясно выразился? И не забывайте, официально мы не имеем никакого отношения ко всем этим торговым делам. Если испанские власти узнают об этой сделке и сочтут ее преступной - а она, вне всяких сомнений, именно таковой и является, - то расплачиваться за последствия будете вы. Мы ни во что вмешиваться не станем; более того, будем отрицать как свою осведомленность, так и знакомство с вами. Поверьте, мы не можем поступить иначе: Англия не вмешивается во внутреннюю политику Испании. С другой стороны, Англия не намерена сотрудничать с иностранными фашистскими правительствами и группировками, но и вражды к ним тоже не питает. Каждый сам за себя - таков девиз нашей внешней политики.

Он несколько раз яростно затянулся трубкой, вытряхнул ее в пепельницу, пока не вылетел весь слежавшийся табак вместе со слюной, сунул трубку в карман и добавил:

- Что ж, по всем признакам, скоро в Испании разразится большевистская революция, и даже если бы это продолжало оставаться внутренним делом, Англия не может с этим смириться. Коммунистическая страна в нескольких милях от нашего побережья, да еще с возможностью контролировать Гибралтарский пролив, - это совершенно немыслимо, если мы хотим сохранить баланс сил на континенте и в бассейне Средиземного моря. До сих пор мы придерживались с фашистами соглашения, и ничто не изменит наших отношений с Гитлером. Муссолини - это просто марионетка и развлекается со своей смехотворной войной в Абиссинии. Настоящий враг - это Советский Союз. Нравится нам или нет, в Испании нам придется поддержать фашистов против марксистов. Думаю, что выразился совершенно ясно. Вопросы?

Поскольку этот вопрос был не в их компетенции, а приказ пришел сверху, дипломаты выразили полное согласие со словами лорда Бамблби и заверили его, что им всё ясно. Энтони тоже не возражал. Для него альтернатива была очевидна: подчиниться лорду Бамблби или потерять защиту посольства и тут же попасть в руки подполковника Марранона. С другой стороны, поскольку он был убежден в подлинности Веласкеса, для него годилось всё, что поможет открыть картину миру и связать с его собственным именем, независимо от того, каким целям послужит продажа. В общем-то, события для него приняли положительный оборот, поскольку с этой минуты он действовал в согласии с желаниями британского правительства, Энтони мог рассчитывать на его поддержку, хотя бы скрытую и непрямую, всех своих планов и себя лично.

- И каково сейчас мое положение для испанской полиции? - спросил он.

- Спросите об этом у них, - ответил первый секретарь. - Мы и так достаточно для вас сделали, вернув вам свободу. Мне кажется, они оставят вас в покое. Они арестовали вас, чтобы услышать, что вы запоете, однако держать вас за решеткой для них совершенно бессмысленно. Для них гораздо полезнее, чтобы вы оставались на свободе и сами привели их к тому, что они так усердно разыскивают. Так что имейте это в виду. Про картину они ничего не знают, так что тут у вас преимущество.

Произнеся эти слова, первый секретарь вышел вместе с другими участниками встречи. Все спешили на обед, но никто не торопился так, как Энтони, который встал и, видя, что никто не собирается с ним прощаться, направился к двери. Гарри Паркер проводил его, чтобы убедиться, что он покинет посольство незаметно. В дверях, однако, на Энтони накатили сомнения, он остановился и обернулся к Бамблби.

- Простите, лорд Бамблби, но я не вполне понял одну вещь. Какую роль во всем этом деле играет Коля?

- Коля? - переспросил тот. - Повторю то же самое, что говорил раньше: нам это неизвестно. Могу сказать одно: Коля - ваш противник. Если нам известно о будущей продаже этой картины, и испанские власти тоже подозревают что-то в этом роде, то очевидно, что и русские тоже знают об этом деле. Разумеется, они совсем не заинтересованы в том, чтобы фашисты получили деньги или оружие, и сделают всё, чтобы этого не допустить. Для этого они и привлекли Колю.

- Понятно, - ответил Энтони. - И как же вы сможете помешать Коле в этом деле?

- Кончайте ваши дурацкие вопросы, Уайтлендс! - воскликнул лорд Бамблби. - Самым обычным способом: будем держать его как можно дальше от вас.

Глава 25.

Обильная порция чечевицы с копченой колбасой, среднего размера буханка белого хлеба и кувшин красного вина не смогли развеять подавленного состояния духа, порожденного зловещими словами лорда Бамблби. Утоляя голод, накопленный с предыдущего дня, Энтони Уайтлэндс не мог избавиться от ощущения, что его преследует невидимый убийца. Кто угодно, в любую минуту и в любом месте мог вонзить в него нож, пустить пулю в лоб, задушить галстуком или подложить яд в тарелку или стакан.

Опасливо поглощая еду и питье, Энтони уже в который раз обдумывал, не стоит ли ему сесть на ближайший поезд и вернуться в Англию. Его удерживала лишь мрачная уверенность, что он оказался втянут в интригу международного масштаба и поэтому не было места на этой планете, где он находился бы в безопасности от заговорщиков, если они решат с ним покончить - неважно, из мести, или для того, чтобы заставить молчать, а то и просто из чувства неприязни. Единственный способ выпутаться живым из этого дела, говорил он себе, - как можно скорее завершить сделку, которая привела его в Мадрид. Только когда его существование перестанет быть помехой планам врагов, они оставят его в покое.

С этим слабым утешением он закончил обед и отправился в гостиницу. Быстро шагая по многолюдным улицам, он оглядывался по сторонам и периодически оборачивался, чтобы вовремя заметить нападение. Он прекрасно осознавал смехотворность такого поведения, ведь он не знал, как выглядит потенциальный враг. По причуде возбужденного воображения Энтони решил, что убийца должен походить на Джорджа Рафта [20], и внимательно вглядывался в лица пешеходов, пытаясь узнать лицо актера и его щеголеватый наряд из знаменитых ролей. Это сумасбродство отвлекло его от страха, а идти дальше его подталкивало нестерпимое желание добраться до гостиницы, чтобы привести себя в порядок, побриться и переодеться: если ему суждено трагически погибнуть, но по меньшей мере он будет при этом выглядеть презентабельно.

Проходя мимо богатой витрины бакалейной лавки, он остановился, вошел и купил разные продукты. Он не хотел оставаться на улице после заката и поэтому обеспечил себя всем необходимым, чтобы запереться в номере и выдержать осаду. В какой-то пекарне он купил хлеба, а в таверне - вина. Запасшись таким образом, он добрался до дверей гостиницы без каких-либо неприятностей.

По сложившейся уже традиции, портье окинул его более чем неодобрительным взглядом, что было вполне понятно, принимая во внимание его жалкий вид. Но в эту минуту англичанина менее всего волновало чье-то мнение. Он холодно поздоровался и протянул руку, чтобы взять ключ от номера. Портье передал ему ключ, кивнув при этом на что-то за спиной у Энтони. Тот резко обернулся, едва сдержав крик. Однако, в том, что он увидел, ничего ужасного не было.

В холле, в одном из кресел сидела какая-то совершенно измученная девушка и спала. Энтони спросил портье, что ему с ней делать.

- Сами решайте, - пожал плечами портье. - Явилась вчера вечера и принялась расспрашивать, где вы и не съехали ли отсюда. Я хотел вызвать полицию, но потом подумал, что вы уже и так от нее натерпелись, чтобы еще и подливать масла в огонь.

Энтони присел на корточки, чтобы взглянуть девушке в лицо, и с величайшим изумлением узнал в ней Тоньину. А та, открыв глаза, с нежностью взглянула на англичанина, словно увидев перед собой живое воплощение своей мечты. Сам же англичанин отшатнулся от нее, как при виде тарантула.

- Что ты здесь делаешь? - спросил он.

Тоньина протерла глаза и улыбнулась.

- Вчера ко мне пришел Ихинио Самора и велел отправиться к тебе в гостиницу, сказал, что ты уже всё знаешь. Он сказал, что, если тебя не будет, я непременно должна тебя дождаться. Вот я и караулю со вчерашнего дня. Я думала, ты уехал к себе на родину.