Читать интересную книгу Бабочка в гипсе - Дарья Донцова

– Там другой «пшш», более сильный, сопровождаемый «бах-бах» и еще «тук-тук». Я искал в базе звуков целый час, – не преминул пожаловаться Герман.

– Есть такая? – недоверчиво спросила я.

– Ага, – подтвердил Герман, – прикольная вещь, в ней часто звуковики из кино шарятся, рекламщики. Видела клип про зубную пасту? Там человек яблоко откусывает, с хрустом. Знаешь, как его воспроизвели?

– Кто-то с шикарными клыками лопает за кадром фрукт, – предположила я.

– Нет, – засмеялся Герман, – это проделывал бобр, ему давали самую крепкую антоновку, животное и хрумкало. У человека так громко и аппетитно не выйдет.

Я притворилась огорченной:

– Кругом обман.

– Не верь услышанному, подвергай сомнению увиденное, – завел Герман.

– Только улики не лгут, они молча рассказывают правду, – завершила я известное высказывание. – Что ты выяснил?

– Место, откуда снайпер звонил в последний раз, находится возле стройки, «пшш, пшш, бух-бух» – звук от сваезабивающей техники, причем не простой, а той, что применяют в мостостроении.

– Интересно, – отметила я.

– Слушай, – зачастил Герман, – там еще было «тук-тук… тук-тук… тук-тук».

– Дятел! – предположила я.

– С колесами! – заржал компьютерщик. – Это стук поезда. Еще тихий гул, эхо, короче, не стану перечислять все, лучше назову место.

– Знаешь адрес?! – закричала я. – Какого черта ты тянул кота за бантик?

– Не знаю, – принялся занудничать парень, – я лишь выдвигаю версию.

– Двигай живее, – занервничала я.

– Если поезд – значит, неподалеку железная дорога, – зачастил Герман, – рядом есть стройка, судя по эху – подвал, гул, с большой долей вероятности, издает некая воздухоочистительная система. Я соображал долго и дотумкал. Улица Бастыркина, она одним краем упирается в рельсы, ведущие в сторону Питера, а там сейчас сооружают мост. Больше всего подходит дом номер пятнадцать, он последний по магистрали, примыкает к железной дороге, новый мост тянут в двух десятках метров от насыпи. Жильцов в здании нет, да оно никогда и не было обитаемым, на Бастыркина ранее был таксопарк, это здание – останки административного корпуса. Готов спорить, что звонок был оттуда. Компьютер не ошибается, он все варианты перебрал и выдал два. Бастыркина и проезд Томилина. Но на Томилина неделю назад работы по строительству были приостановлены. Жители на демонстрацию вышли, шумели очень. Остается Бастыркина. Еще один аргумент в пользу заброшенного таксопарка: киллер звонил в то время, когда по рельсам покатил состав Москва – Вальск, а рабочие забивали сваи. Администрация торопит строителей, вот они, пользуясь тем, что там, по сути, промзона, и пашут круглые сутки.

– Спасибо, – закричала я, хватаясь за руль, – ты гений!

– Я лучший из гениев, – поправил Герман.

Мне было недосуг слушать его похвальбу, я поспешила по указанному Германом адресу, по дороге я безостановочно названивала Максу и в конце концов оставила ему на автоответчике сообщение.

На улице Бастыркина запросто можно снимать кино, повествующее о жизни землян после глобальной катастрофы или ядерной войны. Часть домов лишилась крыш и окон, другие на первый взгляд казались целыми, но при ближайшем рассмотрении становилось ясно: тут давно не ступала нога человека.

Гаже всех выглядело здание бывшего таксопарка. Оно действительно подступало почти вплотную к рельсам. Я вытащила из багажника фонарь, прихватила чемоданчик со всем необходимым и храбро пнула дверь в здание администрации.

Ржавые петли слабо скрипнули, луч света полоснул по полу, раздался тихий писк, поодаль метнулось несколько крохотных серых теней. Я не боюсь крыс, но понимаю, что встреча со стаей голодных грызунов весьма опасна, поэтому живо сбегала к машине, взяла огнетушитель и вернулась. Едкая пена не понравится тем, кто считает себя полноправным владельцем таксопарка.

«Тук-тук… тук-тук… тук-тук», – донеслось с улицы. Пол задрожал, остатки стекол жалобно зазвенели: мимо мчался поезд. Я начала медленно обходить помещение. В доме три этажа, но лестница развалилась, не стоит пытаться по ней подняться, да и Герман утверждал, что Нина в момент звонка, похоже, находилась в подвале. Шаг за шагом я изучала офис администрации и в конце концов нашла дверь, за которой обнаружились ступеньки, уходящие вниз. В отличие от лестниц в центре зала, эта сохранилась замечательно, и рядом с ней до сих пор виднелось объявление, написанное прямо на стене красной краской: «После смены сдай путевой лист. Прими душ», и стрелка, острым концом указывающая в сторону подвала. Мне стало страшно. Получил ли Макс мое сообщение? Почему он до сих пор не приехал? Может, не стоит одной забираться под землю? В голове ожило неприятное воспоминание.

Давным-давно одноклассницы, Лена и Наташа, предложили мне пойти посмотреть на котят, которых родила дворовая кошка. Мама никогда не отпускала маленькую Фросеньку[11] от себя дальше чем на два метра. В одиннадцать лет меня это огорчало: ребята смеялись надо мной, обзывали «малявкой» и никогда не звали поиграть вместе. Я не пыталась вырваться из-под родительской опеки, понимала, что мама будет переживать, но Лена и Наташа предложили мне свою дружбу, и я дрогнула. Мы сбежали с двух последних уроков, спустились в школьный подвал, и я спросила: «Где киса?» – «Вон она, – Лена ткнула пальцем в темноту, – боишься идти одна? Ты трусиха?» – «Конечно, нет», – храбро ответила я, сделала пару шагов и услышала звук задвигающейся щеколды. «Посиди тут! – крикнула Наташа. – Проверим, какая ты смелая, начнешь орать – не надейся с нами дружить».

Я чуть не скончалась от ужаса, села на корточки, уткнулась носом в колени и провела в этой позе невесть сколько времени, пока в подвал не ворвались моя мама, директор, завуч и несколько милиционеров. Скандал вышел громкий, я сразу назвала имена Лены и Наташи, девочек поставили на учет в детской комнате милиции. За предательство класс объявил мне бойкот, кое-кто из учителей тоже меня осудил, а вожатая сурово заклеймила на общем собрании, заявив: «Настоящий пионер никогда не выдаст своих, даже если его фашисты на костре поджаривают».

В результате меня перевели в другую школу, я сделала вид, что забыла о глупом приключении. Но на самом деле запомнила это навсегда. С тех пор я не люблю оставаться одна в помещении без окон и дверей. Но признаваться в легкой форме клаустрофобии частный детектив не имеет права.

Я начала медленно спускаться в подвал, бормоча себе под нос:

– Давай, Лампа, здесь вообще никого нет, только очаровательные крыски.

Едва нога коснулась пола, как в кармане оглушительно заорал мобильный. Оцените крепость моих нервов: я не уронила ни огнетушитель, ни фонарь, аккуратно поставила их на ступеньку и вытащила трубку.

– Ты где? – сурово спросил Макс.

– Неужели ты только что получил мое смс? – расстроилась я.

– Я нахожусь в полуразрушенном доме на Бастыркина, но тебя не вижу, – уточнил приятель.

Я вернулась назад, высунулась из двери и закричала:

– Макс!

Раздался звук шагов, и в поле зрения появился Вульф.

– Здесь никого нет, – констатировал он.

– Надо изучить подвал! – Теперь, в присутствии приятеля, я обрела стопроцентную смелость.

– Ладно, – согласился Макс, – пошли.

Мы побрели по просторному помещению с низким потолком, под которым змеились трубы. Я услышала странный звук, повернула голову, увидела под потолком зарешеченное оконце почти вровень с землей, подошла к нему и закричала:

– Макс!

На полу лежало что-то, прикрытое грязным куском картона. Из-под него высовывалась нога, обутая в хорошо знакомый мне сапог.

– Укромное место, тело здесь могли найти только случайно, – процедил Максим, обнимая меня за плечи.

– Это Нина Силаева, – проглотив комок в горле, сказала я, – ее обувь.

– Надо подняться наверх и позвонить, – засуетился Вульф.

На его голос наложился тот же странный звук, который я только что слышала. Я подняла глаза и поняла: в окошко врезан самый примитивный «кондиционер» – маленький вентилятор, чьи лопасти вращает ветер с улицы.

– Здесь, наверное, связь отсутствует, – сказал Макс.

– Доставай трубку, – велела я. – Нина беседовала со мной отсюда.

Гладкова с бригадой мы ждали довольно долго. Пока специалисты занимались трупом и осмотром места преступления, Павел со всей тщательностью допросил нас с Максом и отпустил со словами:

– Никуда из города не уезжайте, вы скоро мне понадобитесь.

– Хочешь кофе? – предложил мне Макс.

Меня моментально замутило, но я согласилась.

– Придется ехать кавалькадой, – попытался рассмешить меня Макс, – вот вам век глобальной автомобилизации. Куда двинем?

Я устало ответила:

– Мне без разницы.

– Тогда в «Синюю утку», – потер руки Макс, – там шикарно готовят макароны в яблоках.

Я подумала, что ослышалась, молча села в свою машину и поехала за Максимом, который направился в самый центр Москвы. Кафе оказалось маленьким и не имело вывески. Если о нем не знать, пройдешь мимо, но об уютном трактирчике, похоже, слышали многие – нам с трудом нашли столик в неудобном углу, почти у входа в туалет. Вы не поверите, но в меню были «Яблоки по-флотски».