всех дожей. Вот этот портрет написан в тысяча четыреста пятьдесят седьмом году, и, осмелюсь предположить, твоя картина примерно того же возраста. Это не обязательно поможет тебе найти имя художника, но теперь мы хотя бы знаем, кто изображен на твоем портрете.
Крис поднял руку и хлопнул ладонью в ладонь американца:
– Потрясающе, Дэн, огромное тебе спасибо. Я так и напишу: картина неизвестного художника венецианской школы, датируется второй половиной пятнадцатого века, на ней изображен венецианский дож Франческо Фоскари – все как ты сейчас сказал.
Теперь он протянул руку Дэну, и они обменялись уже более церемонными рукопожатиями.
– Честное слово, я очень тебе благодарен. Послушай, профессиональная консультация такого калибра и от такого специалиста, как ты, чего-то стоит, и мы будем рады оплатить ее, причем довольно прилично. Если ты не возражаешь, в описании мы упомянем твое имя, и, прошу тебя, дай мне реквизиты твоего банка, а я подумаю, как тебя достойно отблагодарить.
За приятной беседой они посидели еще с полчасика. Услышав от Софи про резную купель в церквушке Санта-Риты, Дэн очень заинтересовался и с любопытством рассматривал сделанные ею фотки. На эту церковку он как-то не обратил особого внимания, поскольку она была построена относительно недавно, но теперь сказал, что обязательно туда заглянет.
Через некоторое время Рэйчел сообщила, что у нее на этот день созрел замечательный план.
– Пока вы торчали наверху, я позвонила Дэну и сказала, чтобы он прихватил с собой плавки. На ланч я приготовила легкий салатик, ну и еще кое-что. Все это в холодильнике, а мы сначала сходим искупаемся, а потом в тенечке большой смоковницы возле бассейна перекусим. Возражений нет?
Всем идея очень понравилась, и скоро Софи сидела возле бассейна в присутствии двух весьма импозантных, сложенных, как сам Аполлон, мужчин, понимая, что придраться к логике Рэйчел невозможно. Глядя на Криса без рубашки, она была приятно удивлена и тут же почувствовала тот же самый легкий толчок вожделения, который испытала наверху. Очевидно, он не проводил все свое время, сидя за письменным столом. Тут же ей пришло в голову, что ведь и он впервые видит ее в бикини, и она подумала: интересно, какое впечатление она произвела на него в таком виде. Но потом, отбросив гадания, бросилась в воду, где уже весело плавал Дживс. А через несколько секунд их примеру последовали и все остальные.
Выйдя из бассейна и растянувшись на полотенце, чтобы высохнуть, она напрочь забыла, что такое застенчивость. Прикрыв глаза темными стеклами очков, она исподтишка наблюдала за остальными и видела, что те ведут себя точно так же, и не могла не признать, что находиться между двумя мужчинами – впрочем, в самом невинном значении этого слова – даже очень приятно. Не менее приятным было и ощущение покоя в тени смоковницы, когда ни один звук не беспокоил ее, если не считать жужжания пчел вокруг, деловито перелетающих с цветка на цветок. Она даже чуть было не задремала, как вдруг голос сестры пробудил ее к действительности:
– Смотри, Соф, Дэн принес бутылку шампанского. Может, откроешь и разольешь?
Софи подняла голову: сестра ставила на стоящий под смоковницей столик поднос.
– Давай лучше я, – сказал Дэн и взял бутылку.
Софи встала:
– Спасибо тебе, Дэн. А я тогда помогу Рэйчел принести остальную еду.
– И я с тобой! – вскочил на ноги Крис, и они вдвоем направились к кухне.
Там они собрали еду и напитки и понесли к бассейну, и их сопровождал приплясывающий рядом и раздувающий ноздри Дживс. К этому времени Дэн успел наполнить четыре бокала.
– Ваше здоровье, и спасибо за ланч, – поднял он бокал.
Ланч Софи очень понравился. Должно быть, утром, когда они с Крисом были наверху, Рэйчел сгоняла на машине в Санта-Риту. Она купила там прекрасный свеженький хлеб фокачча, домашнюю ветчину, салями со вкусом фенхеля. К мясным закускам приготовила огромное количество салата из трех видов латука, свежих помидоров со своего огорода, перепелиных яиц и сыра моцарелла. К ветчине были поданы чудесные свежие и сладкие смоквы из сада. А на десерт – блюдо с мясистыми белыми персиками, тоже своими. Из напитков – холодное красное вино, а также белое и минеральная вода. В общем, стол ломился от еды и питья, и у них получился настоящий пир, в котором участвовал и Дживс: он переходил под столом от одного из пирующих к другому, тычась в них холодным и влажным носом. Правда, заранее предупрежденные Софи, они отказывались внимать умоляющим взглядам пса… впрочем, иногда она обращала внимание, как под столом исчезают хлебные палочки – главным образом, из рук Рэйчел.
Еда была вкусная, собеседники милые, причем не только эти двое мужчин, но и ее сестра Рэйчел, и Софи получала от ланча истинное наслаждение. Она была счастлива тем, что они с Рэйчел помирились… словно вернулись к тем простым отношениям, которые между ними некогда были, и она могла теперь честно сказать, что ее опасения насчет их способности жить вместе оказались беспочвенными, по крайней мере пока. Правда, нужно будет еще посмотреть, как на динамику их отношений повлияет прибывающая через несколько недель когорта испанцев, но на данный момент между ними воцарились мир и благодать.
Что касается мужчин, трудно было не сравнивать их между собой. Оба умные и в жизни преуспевающие, каждый в своей области. Если говорить о физических данных обоих, то на конкурсе мужской красоты победу, вероятно, одержал бы Дэн, но, скорее всего, в упорной борьбе. Оба высокого роста, голубоглазые – а это в мужчинах Софи ценила больше всего, – и лицами оба тоже хороши. Но самое главное, оба умели ее рассмешить, а хорошее чувство юмора среди качеств, присущих мужчинам, ценилось ею весьма высоко.
Была, правда, одна сложность: она слышала, как Крис говорил Дэну, что вечером они идут в какой-то особенный бар пить коктейли, и пригласил и его с ними, чтобы получилось две пары. С математической точки зрения комбинация, конечно, изящная, но с практической она лишала Софи возможности остаться с Крисом наедине, чтобы более глубоко проанализировать собственные к нему чувства. Когда Крис направился обратно к замку, чтобы снова заняться своими изысканиями в груде обожаемых им предметов старины, а Дэн отправился по дороге к своему дому, она сделала долгий разочарованный вздох, повернулась кругом и рухнула спиной в бассейн, а за ней не замедлил последовать и ее пес. А вынырнув, стала отбиваться от Дживса, который так и норовил облизать ей все лицо, и вдруг увидела сидящую с широченной улыбкой на краю бассейна