Читать интересную книгу Фрайди - Роберт Хайнлайн

7. Почти все террористические акты провалились. В этом и было главное отличие первой «волны» от второй. В первый раз большинство убийц «достало» свои жертвы, и большинству же убийц удалось скрыться. Теперь все получилось наоборот: большинство «мишеней» остались в живых, а большинство террористов погибли. Очень немногих взяли живьем, и лишь единицам удалось бежать.

* * *

Этот последний пункт наконец-то избавил меня от довольно мучительного подсознательного раздражителя, здорово действующего мне на нервы последние десять дней. Что я имею в виду? За всеми этими убийствами стоял не Босс.

Почему я так уверена в этом теперь? Потому что вторая волна оказалась полным провалом того, кто стоял за этим. Далее: обычные исполнители, даже рядовые «бойцы», обходятся недешево, так что наниматели ими особенно не разбрасываются. Тренированный убийца стоит по меньшей мере в десять раз дороже рядового «бойца», и он (или она — что бывает чаще) никогда не даст себя ликвидировать! Бог ты мой, это же бред! Это профессионалы, они убивают и уходят. Стало быть, тот, кто стоял за всем этим, за одну ночь полностью разорился.

Не профессионально.

Значит, это был не Босс.

Но я так и не могла вычислить, кто же мог все-таки стоять за всей этой тупой клоунадой, потому что я просто не видела, кто сорвал банк. Мое раннее предположение, что за все это заплатила какая-то международная корпорация, кажется, было ошибочным: я не могла себе представить, чтобы хоть одна «международка» стала пользоваться услугами дилетантов и наняла желторотых птенцов, вместо профессионалов.

Однако еще труднее представить, что за этим стоит какое-то территориальное государство, пытающее таким бредовым способом добиться мирового господства.

Что же касается разных групп фанатиков, вроде Ангелов Господних или стимуляторов, то для них это — слишком большой масштаб… И все же что-то фанатическое, что-то ненормальное за всем этим крылось… Что-то иррациональное, бессмысленное и потому мне непонятное… Впрочем, нигде ведь не написано, что я должна всегда все понимать и быть способной во всем разобраться… Дурацкий трюизм! Он всегда меня раздражал.

* * *

На следующее утро после второго «удара» весь нижний Виксберг пришел в странное возбуждение. Стоило мне зайти в салун и кивнуть бармену, как ко мне приблизился какой-то юнец и заговорщицки шепнул:

— Хорошие новости! «Рэйчел Райдерс» нанимает всех… Рэйчел велела сказать это вам лично.

— Слушай, щенок, — вежливо ответила я, — Рэйчел не знает меня, а я не знаю никакую Рэйчел.

— Слово скаута!

— Ты никогда не был скаутом и вряд ли сможешь грамотно написать это слово.

— Слушай, командирша, — не отставал он, — я ничего не ел с самого утра. Давай, просто пройдись со мной туда, тебя ведь никто не заставляет ничего подписывать, а? Это прямо напротив, нам только улицу перейти.

Он и впрямь был тощий, но это могло означать лишь, что он вступил в тот переходный возраст, когда юнцы резко тянутся вверх: Нижний город — не то место, где голодают. Секунду я колебалась, и тут нашел нужным вмешаться бармен:

— Кончай, Коротышка! — процедил он сквозь зубы. — Оставь моих клиентов в покое. Не отвяжешься, перешибу хребет.

— Все в порядке, Фред, — кивнула я ему. — Я зайду к тебе попозже. — Я кинула на стойку бумажку и, не дожидаясь сдачи, повернулась к юнцу. — Пошли, Коротышка.

Рекрутская контора Рэйчел оказалась подальше, чем «только улицу перейти», и по дороге туда еще двое «ловцов» пытались отбить меня у Коротышки. Но их призывы не возымели никакого эффекта, поскольку у меня была лишь одна-единственная цель: дать тощему юнцу ухватить свой жалкий «кусок».

Сержант по найму напомнила мне ту клячу, что стояла в туалете дворца в Сан-Жозе. Она окинула меня равнодушным взглядом и буркнула:

— Походных шлюх сейчас не нанимаем, сладкогрудка. Но если поболтаешься тут немножко, может, я и угощу тебя парой рюмок.

— Заплати своему «гонцу», — сказала я.

— За что ему платить? Эй, Леонард, я же предупреждала — никаких шлюх. Выкатывайся отсюда и займись делом.

Я перегнулась через стойку и взяла ее за левое запястье. Вполне незаметно (для профессионала) в правой руке у нее очутился нож. Тогда мне пришлось переменить позу: я забрала у нее нож, воткнула его в стойку прямо перед ее носом и одновременно сжала ее левую лапку посильнее.

— Можешь заплатить ему одной рукой? — осведомилась я. — Или мне нужно сломать тебе пальчик?

— Тише, тише, — ответила она, не оказывая никакого сопротивления. — Держи, Лео. — Она открыла ящик, вытащила две техасские бумажки и протянула ему. Он моментально схватил добычу и исчез.

— И это все, что ты им платишь? — спросила я, ослабив хватку. — При такой-то конкуренции, когда их на улицах пруд-пруди?

— Он получает свои настоящие комиссионные, когда вы подписываетесь, — ответила она. — Я ведь тоже получаю свои деньги, когда доставляю вас готовенькими. А теперь, если ты не против, отпусти мою руку, она мне понадобится, чтобы оформить твои бумаги.

Я отпустила и неожиданно у нее в руке опять сверкнул нож, а рука двинулась прямо на меня. На этот раз прежде чем вернуть ей нож, я сломала лезвие пополам.

— Не делай этого больше, — попросила я. — Пожалуйста. И тебе стоит купить перо получше. Это — не «Золинген».

— Я вычту цену лезвия из твоего аванса, родная, — невозмутимо ответила она. — С той секунды, как ты вошла сюда, на тебя глядит ствол. Мне нажать на курок, или мы прекратим эти игры?

Я не поверила ей, но ее предложение меня устраивало.

— Хорошо, больше никаких игр, сержант. Какие будут предложения? Твой гонец обещал мне небо в алмазах.

— Кофе с пирожными и обычные расценки. Стандартное жалованье. Контракт на девяносто дней с правом компании продлить его еще на столько же. Деревянный костюм оплачиваете пополам: половину — ты, половину — компания.

— Гонцы носятся по всему городу и предлагают стандартное жалованье плюс еще пятьдесят процентов (это я «пальнула» втемную).

— Если так, — она пожала плечами, — мы это устроим. Каким оружием владеешь? Мы не берем новобранцев. В этот раз — не берем.

— Я дам тебе пару уроков с любым, каким, тебе кажется, ты владеешь. Где будут действия? Кто на прицеле?

— М-мм, ты круто берешь. Хочешь подписаться, как старший инструктор? Мне этого не надо.

— Куда мы тронемся? Вверх по реке?

— Ты еще ничего не подписала, а хочешь секретную информацию.

— За которых я готова заплатить. — Я вытащила пятьдесят техасских «Одиноких Звезд» десятками и положила перед ее носом. — Куда мы отправляемся, сержант? Я куплю тебе хороший нож вместо той картонки, которую мне пришлось поломать.

— Ты — ИЧ.

— Давай не переходить на личности. Я просто хочу знать: двинемся мы вверх по реке или нет? Скажем, до Сент-Луиса, а?

— Хочешь подписаться, как младший инструктор?

— Что-о-о? Господи, да нет, конечно! Как младший офицер.

Мне не стоило этого говорить — во всяком случае так скоро. Хотя чины не были в ходу у Босса, я, конечно же, была старшим офицером, потому что подчинялась и докладывала лишь одному Боссу и никому больше. Это всегда подтверждалось тем, что для всех, кроме Босса, я была мисс Фрайди — даже доктор Крэсни обращался ко мне так, пока я сама не попросила его быть попроще, — за исключением тех случаев, когда мне хотелось, м-мм… внеуставного общения. Но я никогда не думала о своем чине, поскольку хоть надо мной нет никого старше Босса, но нет и никого подо мной. По формальной шкале (а я никогда не сталкивалась с таковой у Босса) я бы занимала «клетку», сообщающуюся с «верхушкой» лишь горизонтально, вне вертикального подчинения — то есть, старшим штабным офицером, если вам нравится подобный бюрократизм.

— Хорошо, дорогуша! Если ты и вытащишь это, то не из меня, а из полковника Рэйчел. Я думаю, она появится часам к тринадцати. — С этими словами она как бы в рассеянности потянулась к стопке купюр. Я взяла стопку первая, пошелестела купюрами и положила их вновь на стойку, но на этот раз поближе к себе.

— Так давай немного поболтаем, пока она не пришла, — предложила я. — Сейчас в городе полно наборов, и чтобы выбрать что-то одно, нужно иметь какой-то резон, правда? Так вверх по реке или нет? И как далеко? И с кем будем махаться — с профессионалами или с местными придурками? Затяжная драчка или врезать и слинять? Давай поболтаем, как подруги, а, сержант?

Она ничего не ответила и, не шевелясь, смотрела на стопку купюр. Я добавила еще десятку и взглянула ей в глаза. Ресницы у нее дрогнули, но она не потянулась к деньгам. Я добавила еще десятку.

— Убери это со стойки или дай мне в руки, сюда могут войти, — хрипло пробормотала она.