Читать интересную книгу Революция грядет: борьба за свободу на Ближнем Востоке - Валид Фарес

Джихад против любой альтернативы «Талибану»

Во время бесед на нескольких арабских телеканалах, в частности на Аl Jazeera, мои собеседники порой осуждали Америку за то, что она развязала «войну с исламом». Я спрашивал их, неужели новые руководители Афганистана – выборные чиновники – не были хорошими мусульманами? Ответы были разными: от «никаких выборов, пока страна оккупирована неверными» до «демократию невозможно насадить извне». Ответы были «политкорректными», но никто не мог сказать, что будет, когда НАТО выведет свои войска из страны. Сохранят ли женщины и меньшинства права, полученные в постталибский период? Этого никто не знал. Выглядело странным также то, что многие комментаторы не смогли ответить на мой контраргумент о ситуации в Боснии и Косово – местное исламское население голосовало в присутствии «неверных» войск НАТО, и никто в ОИК против этого не возражал. Сторонники джихадистов спорили, что мусульмане в Афганистане не звали США помочь им, как это было на Балканах. В общем, согласно комментаторам Аl Jazeera и других СМИ салафитского толка, женщины, меньшинства и молодежь были «счастливы» при бессменных правителях ровно до тех пор, пока не пришли «неверные» – что явно не соответствовало истине.

Даже если не принимать в расчет джихадистский террор, развязанный «Аль-Каидой» под покровительством «Талибана» по всему миру, идеология и система этого режима были вопиющим надругательством над основами международного права, правами человека и принципами гуманизма. Самый ортодоксальный джихадистский режим на Среднем Востоке был разрушительным для женщин и других бесправных слоев афганского общества.

Скандал начался еще до 11 сентября 2001 г., когда ОИК официально признала этих словно пришедших из средневековья боевиков, а демократические страны, глядя на бесчинства, которые те творили в своей стране, хранили молчание. Потребовалось кровопролитие на американской земле, чтобы свергнуть бандитский режим и заменить его демократически избранным правительством – единственно возможным с точки зрения международного сообщества. Разве ООН, НАТО, США стали бы смещать один преступный тоталитарный режим, чтобы поставить на его место другой, аналогичный? Как раз этого и не могли понять в ОИК, а сторонники джихадистов не могли с этим смириться. «Братство противников демократии» было недовольно тем, что мулла Омар позволил Бен Ладену нанести удар в сердце «неверных» и тем самым вызвать всемирный гнев. Многие идеологи современного исламизма – египетский шейх Юсуф аль-Кардави, саудовские шейхи Сафар аль-Хавали и Салман аль-Ауда – критиковали «Аль-Каиды» за теракт. И не потому, что это было варварство или идеологически ошибочно, а потому что привело к краху эксперимента по построению «истинного исламистского режима»8.

В отличие от консервативных богословов авторитарные режимы – исламистские и неисламистские – были больше озабочены тем, что придет на смену «Талибану», а не судьбой самого джихадистского движения. В течение последних девяти лет салафитские сети, джихадистскую пропаганду, радикальных священнослужителей и режимы, не желаюшие подъема демократии в Афганистане, объединяет общая цель – развалить «американский проект» в Центральной Азии, не допустить окончательного поражения талибов, остановить распространение демократии и свернуть процесс включения женщин в жизнь общества.

Антидемократическая идеология талибов

Как в Афганистане, так и в Пакистане талибские руководители четко выражали и выражают свое резко негативное отношение к демократии и правам женщин. Афганские джихадисты показали всему миру в кровавой манере, насколько широко они прибегают к насилию в отношении женщин9. С тех пор как талибы сгруппировались в Вазиристане и пакистанской долине Сват, они сделали немало новых заявлений. Лидер движения за введение шариата в Пакистане Суфи Мохаммед сказал своим последователям в Мингоре в феврале 2009 г.: «Мы ненавидим демократию, мы хотим, чтобы ислам охватил весь мир. Ислам не приемлет демократию и выборы. С самого начала я относился к демократии как к системе, насажденной среди нас неверными. Ислам не позволяет демократию и выборы. Я убежден, что талибское правительство создало совершенное исламистское государство, которое было идеальным примером для других мусульманских стран»10.

Развивая свои взгляды в отношении многопартийности, мулла Назир Ахмад, эмир моджахедов в Южном Вазиристане, заявил: «Нет, нет, мы не принимаем демократию. Это свод законов, написанный неверными. Это система, в которой люди просто подсчитаны, но не оценены. И этот подсчет может включать шиитов, христиан, прочее отребье… и они будут избирать для нас эмира! Достаточно того, что эта система – изобретение неверных, и мы никогда не примем ее. Я никогда не голосовал. И в нашем регионе я тоже ясно дал понять, что голосование недопустимо и останется недопустимым в будущем, независимо от того, будет ли кандидат богословом или кем-то еще. Мы категорически отвергаем демократию»11.

В отношении прав женщин «Талибан» проявляет крайнюю враждебность. Например, Ахмад Мухтар, представитель пресс-службы афганских талибов, сделал следующее заявление: «Роль женщин в Афганистане – это растить новые поколения джихадистов и приносить их в жертву в борьбе против оккупации и вторжений. Мы не отлучаем афганскую женщину от образования, просто существуют некоторые ограничения – есть приоритеты, которые должны стоять выше образования и работы. Те, кто кричит о правах человека, убивают наших женщин, детей и стариков, а потом обвиняют нас в том, что мы запрещаем женщинам учиться… Все это ложь»12.

Противоречивые результаты политики США

В военном отношении американская кампания по ликвидации режима «Талибана» была успешной. Несмотря на все заявления джихадистской пропаганды, страна не поднялась против полчищ «неверных», когда войска США и коалиции отстранили талибов от власти. Наоборот, северные районы выступили против «Талибана», в то время как южные провинции не смогли предоставить сотни тысяч солдат и террористов-смертников для спасения режима, на что так надеялись мулла Омар, Усама бен Ладен и Айман Заварихи.

К концу 2001 – началу 2002 г., по мере того как страна очищалась от джихадистов, США и их союзники получили историческую возможность способствовать началу культурной революции в Афганистане, чтобы новое поколение афганцев и миллионы женщин могли преобразовать архаичную социальную структуру страны в гражданское общество. Как бы то ни было, задача эта внушительная, а варианты ее решения ограничены. Усилия США и НАТО могли привести к подъему возрожденной страны, способной защититься от талибов и идти вперед подобно другим государствам, пережившим колониальный период и гражданскую войну. Либо она могла скатиться обратно к средневековому эмирату. Чтобы не допустить возвращения талибов, оставался лишь один путь – разбить силы джихадистов, и тогда развитию гражданского общества в Афганистане был бы дан зеленый свет. Формула успеха выглядела очевидной: добивать остатки «Талибана» и «Аль-Каиды», обучать афганские войска и устанавливать партнерские отношения с локальными и национальными группами, жаждущими перемен.

Прошло девять лет, а вокруг Афганистана по-прежнему бушуют споры – как быть с присутствием США в этом регионе? В последние годы вопрос стал еще более остро, особенно когда к власти пришла администрация Обамы. Следует ли Америке дальше вмешиваться в афганскую политику? Почему США со всем их финансовым потенциалом и кадровым участием в жизни страны так и не смогли выиграть войну идей?

Противодействие политике президента Буша

С 2001 по конец 2006 г. у администрации Буша была возможность развернуть масштабную кампанию, чтобы поддержать прогрессивные силы Афганистана и поставить у власти те слои общества, которые готовы бороться за свободу и демократию в своей стране. Конечно, задача была внушительной. Афганистан много лет страдал от опустошительных войн, десятилетнее угнетение «Талибана» оставило свою глубокую травму, в обществе сохранялись сильные племенная и клановая системы, либеральные идеи разделяли немногие, а коррупция пронизывала все сферы жизни. Все это было и остается огромными препятствиями для развития страны. Одно дело – низложить талибский режим, и совсем другое – построить на его месте демократическую систему. Тень «Талибана» по-прежнему довлела над страной.

Устранение деспотической власти было далеко не единственным условием грядущего успеха. Очистить пространство у власти на какое-то время было необходимо, но это был лишь первый шаг. В афганской войне жизненно важно было решить, что делать в первые ключевые годы. Защитники прав человека и демократии вместе с прогрессивными силами афганского общества слишком хорошо понимали, что устранение «Талибана» не означает окончательный уход джихадистов из страны. За годы радикализации и пропаганды сформировалась обширная исламистская сеть, переплетенная с племенными группами, главным образом на пуштунском юге. Предстояло распутать множество узлов.