По итогам продолжившегося и на следующий день сражения японцы потеряли еще два авианосца и два линкора. Плюс героический "Синано" был вынужден выброситься на берег Окинавы чтобы больше этот остров никогда не покинуть, а "Унрю", тоже изрядно избитый, отправился на длительный ремонт в метрополию. Ну и семь погибших эсминцев, проходящих скорее по графе "другие потери".
Американцы потеряли куда меньше вымпелов. Кроме "Франклина" и "Йорктауна" американцы официально потерю других крупных кораблей так и не признали. "Хорнет", пострадавший от масштабного пожара и выгоревший практически сверху донизу — на столько, что пришлось даже снимать команду и использовать в тушении корабля аж три эсминца — не смотря ни на что остался на плаву. Его смогли довести до Филиппин, где и оставили работать в качестве блокшива, по тихому списав через не сколько лет. Старый линкор "Нью-Мексико", построенный еще в далёком 1918 году, которому бомбой оторвало первую башню — только чудом не взорвался погреб с БК — сразу после сражения своим ходом отправился на разборку. Ремонтировать это старье никто в США не собирался. А новейший линкор "Висконсин", последний построенный Соединёнными Штатами линкор, формально затонул не во время боя в при буксировке его на ремонт.
Итогом сражения в Восточно-Китайском море стало полное уничтожение японского флота. Теперь против одного — полутора если считать нуждающийся в длительном ремонте "Унрю" — японских авианосца у янки было аж 7. И даже то, что к концу года японцы должны были поставить в строй еще три корабля, никак на общую ситуацию повлиять не могло.
По иронии судьбы адмирал Ямамото желавший найти смерть в бою, в итоге не получил ни царапины. Он держал флаг на "Синано" и отделался нескольким синяками и прикушенным в момент взрыва очередной бомбы языком. Адмирал просил после сражения у императора разрешения на сэппуку, однако получил отказ.
Интерлюдия 2
— Геринг! — Боров затянутый в сверкающий костюм Рейхсмаршала при упоминании своего имени явственно вздрогнул. — Как это произошло! Как вообще такое могло произойти! Я вас спрашиваю и хочу услышать чёткие ответы!
Герман, не смотря на то, что в бункере было достаточно прохладно, обильно потел и то и дело промокал покрасневшее до томатного цвета лицо носовым платком. Впрочем, ему это не сильно помогало.
— Мой фюрер, — наконец, набравшись смелости, заговорил он, — американцы применили какое-то новое оружие массового поражения чудовищной силы. В налётах на оба уничтоженных города участвовало всего несколько самолётов. Мы не можем перехватывать каждый летящий в нашу сторону бомбардировщик, на это просто не хватит ресурсов системы ПВО.
— Чем занимается ПВО Рейха? Куда смотрят эти радары, на создание которых мы потратили миллионы рейсхмарок? — Палец Гитлера, которым он тыкал в стоящего перед столом Геринга крупно трясся, выдавая глубочайшее нервное напряжение германского лидера. Это, с другой стороны, было не удивительно: страна буквально за неделю потеряла миллион человек убитыми и раненными, таких катастроф ни одно государство на земле до сих пор, вероятно, не знало.
Вообще фюрер выглядел плохо. Куда делся тот молодой еще пятидесятилетний политик, который вёл свою страну от победы к победе всего несколько лет назад? Череда тяжёлых военных лет, постоянное нервное напряжения, не слишком здоровый образ жизни — несбалансированная вегетарианская диета, от которой у него постоянно были проблемы с желудком — ну и конечно употребление наркотиков во все возрастающих количествах, привели к тому, что к августу 1945 года Гитлер выглядел лет на десять старше своего реального возраста. А может даже на пятнадцать.
— Генерал Мильх сообщает, что это были новейшие американские бомбардировщики. Они летели на такой высоте и с такой скоростью, что перехватить их силами поршневой авиации было практически невозможно, реактивных же в радиусе досягаемости не оказалось Ну а поскольку группа самолётов была слишком мала, то и зенитные ракеты тоже не использовали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— То есть ты мне, Геринг, хочешь сказать, что поставленный тобой командовать ПВО Рейха унтерменш. Да я знаю о его происхождении и о том, что ты его покрывал, — голос Гитлера начал срываться на визг, — Что этот унтерменш ничего не сделал для перехвата самолётов несущих смерть на наши города? Альберт, сколько человек погибло?
— Сложно сказать, мой фюрер, — после гибели в Тодта в авиакатастрофе зимой этого года, его преемником на посту министра вооружений неожиданно для всех встал личный архитектор Гитлера Альберт Шпеер. Именно он как одновременно и глава строительной "Организации Тодта" стал ответственным за спасательные операции в Нюрнберге и Дрездене. — Очень большие разрушения, некоторые улицы полностью завалены битым камнем и кирпичом, через такие с позволения сказать баррикады, даже тяжёлая техника пробиться не может. Нам не хватает буквально всего: техники, рабочих рук, медикаментов и самих врачей. Благо погода тёплая, и хотя бы о топливе для обогрева беспокоиться не нужно. В любом случае, миллиона погибших точно нет. По первым прикидкам около пятисот тысяч выходит. Это адское оружие, нельзя допустить, чтобы ещё хоть один город подвергся подобной бомбардировке. Страшно даже представить, если так же будет уничтожен Берлин с его четырёхмиллионным населением. Боюсь мы просто не справимся.
— Вы слышали, Геринг? — Фюрер немецкого народа подскочил на ноги начал расхаживать вдоль стола туда-сюда, — нужно примерно наказать англичан. Нужно преподать западным плутократам хороший урок. Так чтобы им никогда и в голову не пришло применять против Германии оружие массового поражения.
— Боюсь, никаких способов достать Америки у нас нет, — покачал головой Йодль. В отличии от западного направления, на востоке дела у вермахта в общем-то шли более чем прилично. Да, осады Одессы и Днепропетровска пока успехом не увенчались, однако уже даже захват всей правобережной Украины, которая сама по себе была размером чуть ли не с целую Францию, выглядел весьма и весьма достойно. Поэтому генерал-полковник чувствовал себя относительно уверенно и не боялся вызвать гнев в свою сторону.
— Значит нужно нанести удар по островам. Так врезать, чтобы британцы раз и навсегда поняли, что за каждого убитого немца мы возьмём две, нет три вражеские жизни. Пусть следующий раз, когда они позволят американским самолётам взлетать со своих аэродромов, знают, что справедливое возмездие неотвратимо! — Гитлер остановился на секунду, задумался, после чего плюхнулся в обратно в кресло, нашёл глазами Цейтлера и задал вопрос, — Курт, сколько самолётов мы можем снять с восточного фронта без ущерба для результата боевых действий там?
— Нисколько, мой фюрер, — понимая, что ответ Гитлеру не понравится начальник ОКХ сразу же попытался его полноценно обосновать. — Мы едва удерживаем паритет в воздухе, у русских весьма многочисленная авиация, боюсь если снять хотя бы часть самолётов, ни о каких наступательных действиях в этом году речи уже идти не сможет. Тем более что на нужно будет форсировать Днепр, без господства в воздухе это будет стоить нам очень дорого!
— Я понял, — неожиданно спокойно кивнул Гитлер и немного подумав продолжил. — Сдайте дела Хойзингеру. Возможно он сможет найти для меня самолёты. Альберт, а что у нас по запасам химического оружия?
— Химического оружия? — Неуверенно переспросил Шпеер, химоружие было тем джином которого никто не хотел выпускать из бутылки, поскольку потом не виделось способов загнать его обратно. Не смотря на разные в плане удачности периоды войны ни одна из сторон — а химоружие было в загашнике у всех — этот ящик Пандоры до сих пор не открывала.
— Да, Альберт, химического оружия! — Гитлер вновь взвился на ноги, — западные страны вновь показали, что им чужды все писанные и неписанные правила. Мы покажем им, что тут они переступили черту! Зальём Лондон отравой под самую пробку. Так зальём, что там даже тараканы не выживут. Сколько у нас реактивных бомбардировщиков, Геринг? Сейчас в строю?