Читать интересную книгу Дорога на Мачу-Пикчу - Николай Дежнев

История, рассказанная дядюшкой Кро

на берегу вод забвения.

Прежде чем говорить как и откуда появился на земле род де Барбаро, — начал издали дядюшка Кро свое повествование, — следует вглядеться в глубину веков и поискать, не найдется ли там среди деяний человека чего — нибудь осмысленного. Если так вот по-простому рассуждать, не мог Создатель отправить его в жизнь, не дав элементарного знания о мире. Проблема эта интересовала меня всегда, поэтому я не скупился и щедро тратил время, чтобы собрать воедино отблески тех крупиц великого, что еще мерцают кое — где в шелухе человеческих будней. Люди, как ты сам убедился, и после смерти остаются людьми, им страсть как хочется поговорить о себе, а через это и о мире, в котором им выпала горькая участь жить. Среди моих собеседников попадались выдающиеся личности, но и разговор с обыкновенными прожигателями жизни оказывался, зачастую, весьма полезным для понимания устройства мироздания. В том и состоит прелесть общения, что оно дает пищу не только для ума, у кого он есть, но и для воображения, которого многим катастрофически не хватает. Все богатство и разнообразие Вселенной, как в капле воды, отражается в каждом человеке, надо только преодолеть брезгливость и хорошенько божью козявку рассмотреть. Подводя же итоги моим титаническим усилиям, было бы справедливо отметить, что на сегодня я остался единственным, кто владеет полнотой знания о тех немногих, кто выдержал отчаянную борьбу и сохранил для человечества искру божественного огня.

Открылось мне в трудах моих, что было когда-то время, когда люди обладали полнотой знания о мире и пониманием того, зачем они в него пришли. Об этом упоминали пророки Ветхого завета из тех, с кем удалось поговорить. Но даже в те седые времена многое из этого знания было уже утеряно, хотя его было все еще достаточно, чтобы дать Моисею возможность направить своих буйных соплеменников по начертанному Провидением пути. Не берусь судить о чем думал Господь, создавая людей, но могу с уверенностью предположить, что Он в чем-то на них рассчитывал. Однако, получив свободу, эти дети порока тут же позабыли о своем предназначении и принялись искать земных благ и удовольствий. В этой примитивной возне и поднятой ею пыли великое знание померкло и утратилось, а оставшиеся крохи растащили по философским учениям и религиям, где оно посверкивает изредка через затейливую дурь человеческих измышлений.

Что ж до подвижников, несших в своих ладонях божью искру, то во все времена их можно было перечесть по пальцам. Называли этих людей по-разному: на Востоке учителями и гуру, в странах Ислама суфиями, в России святыми праведниками и провидцами. Несмотря на значительные, на первый взгляд, различия, они исповедовали одни и те же ценности и строго следили за тем, чтобы недостойные великого знания не могли затесаться в их узкий круг. Из глубины веков до живущих ныне поколений дошли будоражащие воображение имена Гермеса Трисмегиста и Пифагора, к их числу принадлежат и некоторые основатели великих мировых религий. Говоря на понятном языке с современным им человечеством, они старались не дать людям погрязть в трясине материального, как и проникнуться мыслью, что только ему, материальному миру, они и принадлежат.

Но человек смертен и приходило их время покинуть мир. О нет, они этого не страшились, секрет вечной жизни будоражит лишь слабые души! Их беспокоило другое: кому передать сохраненные ценности, как избежать тянущихся к ним грязных рук. Для отбора достойных были придуманы обряды посвящения, обставленные, как того требовала традиция, мистической атрибутикой, но сводившиеся лишь к испытанию готовности неофита возложить на себя бремя великого знания. Чтобы избавить человека от сжигавших тело и душу страстей и помочь изжить сомнения, его обрекали на одиночество, месяцы и годы проводил он наедине с самим собой и своими размышлениями. Если же в редкие моменты общения испытуемый спрашивал, когда станет одним из посвященных, ответом ему были слова: «Истину нельзя дать, ее можно лишь найти внутри себя. Или не найти». Наконец наставал день, когда посвящаемого провожали с почестями в склеп и клали в мраморный саркофаг, где он должен был пережить муки умирания и, впав в полный видений сон — экстаз, отрешиться от жизни…

Дядюшка Кро прервал плавное течение повествования и посмотрел на меня торжествующе. Глаза его сияли:

— Тут- то, Дорофейло, и наступало мое время!

Я догадался. Я все понял. Меня захлестнула радость открытия:

— Неофит приходил сюда, на берег Леты!

— Именно! — подтвердил мою догадку дядюшка Кро, и сделал это с большим достоинством. — Именно! Через известную тебе дверь. После чего я перевозил его на другой берег Леты. Если же, подойдя вплотную к смерти, испытуемый выражал намерение вернуться, я доставлял его обратно…

У меня появилось ощущение, что я ослышался:

— Ты хочешь сказать, были и такие?..

Дядюшка Кро понял меня с полуслова:

— Да. были! Не у каждого находятся силы для возвращения в мир людей и не стоит их за это винить. Пройдя через все испытания, посвящаемые не боятся преисподней и готовы войти через ее врата в вечность. Тех же, кто взваливает на свои плечи ношу помощи человечеству, в Буддизме называют Бодхисаттвами. Я возвращал их на этот берег и не без слез наблюдал, как, поднимаясь по склону, они скрываются в белесом тумане. Эти подвижники живут среди вас незамеченными, но благодаря им люди сохраняют свои души живыми. Именно это имел в виду святой Серафим, когда говорил: спасись сам и вокруг тебя спасутся тысячи. Через облеченные в форму мистерий таинства посвящения прошли многие из тех, кем по праву гордится человечество…

Поскольку аллигатор умолк, я позволил себе спросить:

— Прости меня, но какое отношение все это имеет к де Барбаро?..

Дядюшка Кро наградил меня таким взглядом, от которого мне стало не по себе, но повествование, тем не менее, продолжил:

— Де Барбаро!.. Ты, конечно же, замечал, что рядом с занятыми благородным делом людьми всегда крутится туча проходимцев, цель которых набить карман и погреть руки. Взять хотя бы так называемых экстрасенсов и всякого рода прорицателей, большинство из которых наживаются на человеческом горе и глупости. Теперь представь себе масштаб проблемы, когда речь идет о владеющих великим знанием посвященных! Во все времена служители черных сил из кожи лезли вон, только бы к этой тайне приобщиться, и однажды им это частично удалось. Вернувшись от врат ада, один из неофитов проговорился про существование разделяющей миры полосы отчуждения, в которой мы с тобой сейчас находимся. Движимый любовью к женщине — от этих созданий, как говорили древние, на земле все беды! — несчастный научил свою избранницу пользоваться тайным ходом, но больше ничего сказать не успел. Имя его стерто со скрижалей истории. Раскаиваясь в содеянном, он бросился в воды забвения, но было уже поздно. По наивности своей он не догадывался, что тайное знание убивает тех, кто недостоин к нему прикоснуться, иначе не стал бы делиться им со своей любимой. О том, чтобы сделать ее судьбу печальной, позаботились рыцари ордена «Каморра Лориката», штаб-квартира которого находилась тогда, впрочем, как и в наши дни, в Венеции, в одном из дворцов, выходящих фасадом на Большой канал. Случилось это в четырнадцатом веке, когда великим магистром тайного ордена был француз из рода де Барбаро. Что ж до самого ордена, то члены его поклоняются, как богу, огромному ящеру, считающемуся у них воплощением вселенского зла. Отсюда и его название «лориката», что значит крокодил…

Дядюшка Кро бросил на меня настороженный взгляд, но, наученный горьким опытом, я счел за благо промолчать.

— Ты, я вижу, уже догадался о ком идет речь!.. — хмыкнул он, явно довольный моей сдержанностью. — Овладев преступным образом секретом потаенной двери, де Барбаро проник сюда и увидел меня. И каждый раз, когда он и его приспешники появлялись у берега Леты, они встречали лишь твоего покорного слугу, которого и принимали за повелителя сил тьмы. Примитивные люди, малообразованные… впрочем, я не возражал! Хотите считать меня символом зла?.. — да, без проблем! Просите помочь обрести власть над миром?.. — легко!

Следуя этим своим представлениям, орден добился, чтобы мой скульптурный портрет установили на вершине колонны Дворца дожей, мне приносили жертвы, включая человеческие… — дядюшка Кро запнулся, словно споткнулся на бегу о препятствие. — Ты смотри не подумай чего! Я ведь не просил! Если хочешь знать, я убежденный толстовец и стихийный вегетарианец. Это все они сами из желания обставить свою религию красочными процедурами. Так принято у людей, все церкви стремятся поразить воображение верующих… — и, видя, что я не намерен уличать его в кровожадности, довольно осклабился: — Мне такое поклонение даже нравилось! Трудно быть богом, но очень, скажу тебе, приятно. Со временем я настолько вошел в роль, что начал требовать детального соблюдения специально разработанного протокола с поклонами и величаниями, но от жертв, заметь, всегда отказывался. Нам, богам, приношения ни к чему, если они кому-то нужны, то исключительно самих молящимся…