— Да я тебя! Найду из-под земли. Понял? Найду и урою.
 — Не трать время на поиски. Советская двадцать семь, — равнодушно сообщаю адрес, — приезжай, жду с нетерпением.
 Он снова захлебывается бранью. Из которой я понимаю только одно. Он не приедет.
 — Понятно, зассал, — пренебрежительно отмахиваюсь, — в общем, так. От Ольги отвали. Будешь доставать, я сам к тебе приеду, понял? 
 — Да приезжай! Я дверь не открою.
 У Оли фейспалм и полнейшее разочарование в глазах. Все, Игорёк… Подписал ты себе окончательный приговор. Когда женщина разочаровывается — обратного пути нет. 
 — Думаешь, это меня остановит?
 — Пошел ты! Шмароёб! — рычит в трубку и отбивает звонок.
 — Вот и поговорили, — протягиваю Оле телефон.
 Она как-то сердито его забирает, пихает в карман и, сдувая с носа выбившиеся из-под шапки волосы, ворчит:
 — Где были мои глаза? Ты не знаешь? Это же просто позор. Позорище!
 Я пожимаю плечами. Мне тоже не понятно, за что она его терпела все эти годы.
 — Он должен был примчаться, набить тебе морду, меня за волосы утащить домой, а не вот то вот все, — сердито машет рукой.
 — Ого, какие у тебя эротические фантазии. Если хочешь, я тебя могу утащить. Не за волосы, конечно, а на плече, а этот хмырь пусть сидит в своей норе за дверью.
 — Понимаешь, это моя нора. И дверь моя. Он оккупировал мою территорию и отказывается ее покидать.
 Говно какое.
 — Так давай выкурим его. 
 — И как ты себе это представляешь? Взлом двери, менты, наручники? Увы гуляющий муж – это не преступление. Боюсь мне у виска покрутят, мол совсем девка сбрендила.
 — Есть у меня идея, — подмигиваю ей и звоню Диману.