Читать интересную книгу "Вернуть Боярство 15 - Максим Мамаев"

он хоть трижды Темным и впридачу серо-буро-малиновым в горошек и крапинку разом — где тут состав преступления? — поднял я бровь. — Ты уж прости, родственница, но в чем причина такого отношения? В этих детских сказках и байках о том, что все они помешанные на убийствах и разрушении психи? Так за любым Старейшиной любого Великого Рода или Клана личное кладбище из врагов. Не говоря уж о боевых магах высших рангов, об ублюдках из столицы, что своими решениями угробили уже не один десяток миллионов человек… А о славных господах и дамах, осадивших Империю со всех сторон подобно голодным псам и речи нет — но это ведь не остановит никого от того, что бы в конце концов примириться с ними и дальше торговать, общаться, ездить в гости и вообще вести с ними дела! Так чем тебе не угодил один-единственный бедолага с необычным даром? Он Младший Магистр, он при всём желании за всю жизнь убил дай бог столько же, сколько я убивал на Дальнем Востоке в плохой день… Может, и меня прибьешь, а, Ярослава?

Изумленная моей отповедью родственница аж рот открыла от изумления. И не нашлась что сказать — не по причине отсутствия аргументов, правда, а из-за растерянности. Но вот Смолов оказался куда красноречивее и мигом пришел на помощь моей родственнице:

— Господин, Темное Благословение не зря зовут Даром Проклятых. За всю историю ни разу не было, что бы обладатель подобного дара не приводил к катастрофе! Не просто так его преследуют с одинаковой силой и христиане, и мусульмане — это проводники злых сил, которые заключают союзы с самыми отвратительными и жестокими тварями из иных слоев реальности, проливают реки крови и…

— Семен не такой! — яростно перебила его полуночница, вспыхнув магической чернотой глаз. — Всё, что вы сейчас говорите, к нему точно не относится! Я и Федор с ним далеко не первый год странствуем, и можем поручиться за него!

— Волколак и полуночница, какие славные поручители! — рыкнула Ярослава, вспыхнув аурой. — Давно ли сами по лесам человечину жрали, выродки⁈ И вообще — кровососы наверняка с этими уродами в сговоре были! Княжич, ты как хочешь, а я терпеть этого не стану.

Воздух в помещении мигом нагрелся на десятки градусов, вырвавшаяся из тела женщины чудовищная мощь бросила всю странную кампанию на колени, и лишь Младший Магистр устоял. Его аура развернулась, искривилась и изменилась, раскрывая его суть — почти Архимаг… Но даже так это не объясняло, каким образом он без особого труда перенес её давление. Лишь пошатнулся на миг, но быстро взял себя в руки. А затем царящая снаружи тьма словно ожила — потоки черноты хлынули в помещение тонкими ручейками, просачиваясь, словно странный газ, через щели в половицах, из-под порога двери, через прикрытые ставни окон… А затем мягким одеялом укрыла лежащих соратников. Странный посох с искусно вырезанным человеческим черепом засветился изнутри — багровый, кислотно-зеленый и сероватый перемешивались, создавая чары на основе магии Крови, Смерти и Малефицизма разом.

— Зря, — коротко бросил Петр.

Засвистел, покорный воле мага Ветер, переплелся с подвластной ему Тьмой, соединяя и смешивая две силы и готовься выплеснуться могучими атакующими чарами. И одновременно с этим воздух уже по настоящему начал потрескивать от стремительно поднимающейся температуры, фигура отшвырнувшей в сторону стол, за которым сидела Ярослава, начала наливаться злым синим пламенем — моя родственница собиралась ударить в полную мощь, не делая скидок на разницу в силах между Старшим Магистром и Магом Заклятий. Разницу, казалось бы, в два ранга… Но на самом деле намного большую, чем между первым и шестым рангами…

Малефик упрямо стиснул зубы и решительно уставился на своих противников. В загудевшем воздухе, в котором мелькали полосы сгустившейся черноты, вдруг пропали все признаки Тьмы — чернокнижник одной своей волей и талантом просто выбил из чар Смолова подвластную ему темную силу. Забывшийся Петр допустил глупую ошибку — без подготовки попробовал использовать против Благословленного Тьмой эту самую Тьму… Лишенное части своей структуры и дистабилизированное заклятие скомкалось, утратило силу, и мой вассал от неожиданности отступил назад. Вот только от магии Ярославы подобными трюками было не отбиться… Да и вообще никакими трюками — слишком мал и слаб ещё Благословленный, что бы тягаться с Магом Заклятий, пусть и столь слабым и неопытным, как моя родственница в данный момент…

И тем не менее он и не помышлял о нападении, трезво оценивая силы. Чары, что плелись в его посохе, были не атакующими — он собирался попробовать защитить себя и своих людей.

— Прошу, не надо! — воскликнул он. — Это всё недоразумение!

Двери помещения, а затем и стена оказались сметены ударившими снаружи чарами — внутрь ворвались стоявшие снаружи гвардейцы и боевые маги, со всех краев города уже мчались сильнейшие из наших магов, от Мастеров и выше, ощутив могучую силу пришедших в движение чар Шуйской. Та давно могла бы прикончить и Благословленного, и его людей, но пока ещё медлила, рассчитывая силу — если она ударит теми чарами, что уже подготовила по ошибке, вокруг на много сотен метров выживу лишь я, Петр да прочие Архимаги, и то если успеют среагировать… А вот тысячи невинных жителей Николаевска, не говоря о моих вассалах и подданных умрут гарантированно.

— Достаточно, Ярослава, — обратился я к Шуйской.

— Но господин!

— Княжич!

— Я сказал достаточно! — громче сказал я, вставая меж ними — Все вон!

— Не дури, княжич! — яростно рыкнула женщина. — Уйди с дороги, не вынуждай меня применять…

— Применять что? Силу? Ну давай, я погляжу, как у тебя это выйдет и чем для тебя закончится эта дерзость… Ты забываешься, женщина, ты путаешь моё хорошее к тебе отношение с мягкотелостью, — холодно посмотрел я в глаза родственницы. — Это весьма опасное заблуждение, Шуйская. Тут мои земли, и эти люди находятся под властью Николаевых-Шуйских. Это я здесь решаю, кому жить и умирать. Я не твой княжич, я не Шуйский, это не Родовая Земля твоего Рода и ты здесь — лишь гость, не имеющий права чего-либо требовать. Ни ты, Петр, ни ты, Ярослава, и никто другой, даже сам Император своей собственной персоной здесь, в Николаевске, не может мне указывать, как мне обращаться в моём доме с теми с теми, кто живет под его сенью. Уходи или бей.

Если мы с ней схватимся, у Ярославы нет