Санди с трудом вставила ключ в замок, чувствуя за спиной присутствие Кейдера. Наконец дверь открылась, и ее рука потянулась к выключателю. Он схватил ее за запястье и прижался губами к ее ладони.
— Не включай свет, Санни. Он нам не нужен, правда? Разве мы не помним друг друга, как будто все было вчера? — голос его звучал хрипло и нежно.
Его губы были совсем близко, около ее уха, и она чувствовала на шее его дыхание. Дверь за ними захлопнулась. Не церемонясь, он притянул к себе Санни. Она почувствовала силу его желания и нарастающее возбуждение, ощутила, как напряглась его спина под светлой спортивной курткой, как дрожь пробежала по всему его телу. Ее губы жадно слились с его губами, исчезли все эти годы, разделявшие их, она почувствовала, как страсть охватывает ее.
Он последовал за ней в спальню, вдыхая аромат духов, который исходил от занавесок, от покрывала на кровати, смешиваясь с запахом пудры и лака.
— Я хотела, чтобы ты посмотрел мою квартиру, — тихо произнесла она. — Мне хотелось, чтобы ты увидел, чего я достигла с тех пор, как покинула бедную окраину.
— Ш-ш, — пробормотал он, — я увижу все это позже. А сейчас хочу смотреть только на тебя, — он потянулся к туалетному столику и включил ночник. Розоватое тусклое сияние залило комнату. — Позволь мне смотреть на тебя, Санни.
Санни удивленно ахнула. Неужели он помнит, как они в первый раз встретились в бедной лачуге его отца? В ту ночь они были совершенно одни. Его отец кутил в борделе тетушки Кледи, и Кейд заверил ее, что он не вернется до утра. В ту ночь Кейд тоже целовал и ласкал ее, говорил, что хочет ее, что любит ее, Он прошептал тогда: «Позволь мне смотреть на тебя, Санни».
Ее словно стремительно затягивало в бурный водоворот, но вода была горячей, как кровь. Прошлое и настоящее смешались у нее в голове, она снова стала шестнадцатилетней девчонкой, снова любила Кейдера Хэрриса, и та далекая, первая страсть снова была готова захлестнуть. Неважно, хорошо это или плохо. Существовал только Кейдер, чьи пальцы, ласкающие ее грудь, обещали необыкновенное блаженство. С ним она чувствовала себя прекрасной и желанной. Он заставлял ее хотеть лишь одного — принадлежать ему. Отдавать, отдавать, отдавать ему себя — безоглядно и безгранично…
— Ты так прекрасна, Санни! Так прекрасна, — прошептал он, а затем сел на край постели и прижался лицом к ее животу.
Ей хотелось быть прекрасной только для него. Ей хотелось сделать его счастливым, доставить ему удовольствие. Его наслаждение принесет наслаждение и ей, как он учил ее, когда ей было четырнадцать лет, Он опустил ее на постель, склонился над ней и стал ласкать ее губы, проникая языком глубоко в ее рот. Она отвечала на его поцелуи, касаясь кончиком языка его губ, помня, как ему это нравилось.
Он стал целовать ее шею, а руки нежно и осторожно исследовали ее тело. Его рука нежно коснулась ее груди, спустилась ниже к плоскому животу, а затем к бедрам. Ласковые прикосновения возбудили в ней жар, напомнили о юности и сделали настоящее еще слаще. Она уже не была застенчивой девочкой, боявшейся собственных ответных чувств, которую нужно было приручать, как молодого жеребенка. Санни с готовностью открылась ему, ожидая знакомых ласк, чувствуя, как его губы целуют все ее тело, пока не остановились в самой сердцевине. Дрожь охватила ее, она потянулась к нему вся, и кровать прогнулась под его тяжестью. Он упал на колени и стал языком пробовать и ласкать ее.
Она наблюдала, как он быстро разделся и небрежно сбросил одежду на пол. Тело его было прекрасно. Юношеская стройность превратилась в совершенную силу мужчины. Широкая грудь, сильные руки, узкие бедра. Золотистые волосы на груди тонкой полоской спускались по тугому животу, заканчиваясь темной рощицей между бедрами. Ноги длинные, мускулистые. Но взгляд ее снова вернулся к темной рощице между ног.
Санди протянула руку, ее пальцы нежно коснулись его плоти и внутренней поверхности сильных бедер. Она оперлась на локоть и притянула его к себе. Ее губы ласкали его, наслаждаясь сдержанными стонами Кейдера.
— О Боже, Санни. Твой рот, твой прекрасный рот… — прошептал он так тихо, что она подумала, будто ей это показалось. Его руки гладили ее голову, шею, плечи. — …О Санни, твой рот, — она притянула его к себе еще ближе. — Люби меня, Санни. Я хочу, чтобы ты любила меня…
Он оторвался от нее, опрокинул на спину и вытянулся рядом. Когда он целовал ее, она чувствовала вкус собственной плоти на его губах и знала, что и он чувствует вкус своей плоти на ее губах, Эта мысль возбуждала ее.
Он целовал ее, словно наслаждаясь вкусом ее тела. Он покрывал поцелуями ее грудь, живот, бедра. Его руки ласкали ее, любили ее, владели ею.
Санни закрыла глаза, губы ее приоткрылись, она, как волна, подымалась и опускалась под его нежными, ласкающими пальцами. А когда взяла в ладони его набухшую плоть, ее тело страстно желало его.
— Люби меня, Кейд… люби меня.
Она почувствовала, как его сильные руки заключили ее в объятия. Он продолжал целовать ее губы, проникая языком в ее рот. Она открылась ему навстречу, чтобы он мог заполнить пульсирующую и ждущую его проникновения глубину. Он осторожно и медленно стал входить в нее, так медленно и нежно, что она приподнялась, желая, чтобы он заполнил всю ее.
Кейд наблюдал за ней, его глаза изучали ее лицо. Веки отяжелели от желания, те же чувства отражались в ее затуманенном взоре. Она была прекрасна, так прекрасна! Никогда еще она не была так прекрасна, как сейчас. Время не изменило ее, он ощущал ту же невинность ее сладких губ, тот же прямой, откровенный взгляд. Даже сейчас, на грани оргазма, ее глаза были удивленно расширены, как будто это происходило с ней впервые. На губах ее засветилась улыбка, она взглянула на него, глаза ее сверкали, как будто он одарил ее — прекрасно и щедро.
Движения Кейдера становились все более настойчивыми и энергичными. Погружаясь в ее теплую сладкую плоть, он испытывал наслаждение. Она предлагала ему себя, а он ее брал, проникая в нее и наполняя неистовым, ненасытным, жадным желанием, заставляя желать еще большего.
Она с радостью встречала каждое его движение. Она прижимала его к себе, держала в своих объятиях, желая, чтобы он проникал в нее глубже и глубже. Ее бедра волнообразно двигались, подчиняясь его ритму.
Они одновременно достигли знакомых высот. Экстаз стал верхом блаженства, всплеском неописуемого восторга.
Санни положила голову на плечо Кейдера. Он обнял ее, словно обещая тепло и покой. Слезы были готовы брызнуть из ее глаз. Как давно она мечтала об этом, молилась, чтобы он снова был с ней… И вот он здесь.