Артур Томас поправил жилет своего строгого, в голубую полоску, костюма и вышел в приемный зал похоронного бюро. Помещение было выдержано в темных тонах с отдельными фрагментами темно-красного, ярко-красного и позолоты. Артур всегда слегка морщился, когда входил в эту комнату, потому что она была местом проявления искренней и безутешной скорби. В отличие от сдержанных, тщательно продуманных похорон белых, уход из жизни чернокожих граждан Хейдена сопровождался громким плачем и стенаниями родственников. Он думал, что, содержа много лет похоронное бюро, уже привык к рыданиям и проявлению чувств на людях, но оказалось, что это не так. Происходившее по-прежнему приводило его в смущение. Артур предпочитал спокойные, торжественные церемонии своих соплеменников. С белыми ему было необходимо только выказать сочувствие и понимание, быть вежливым и провести церемонию проводов в последний путь достойным образом. Черные выражали свое горе более эмоционально, что производило тяжелое впечатление на тех, кто пришел выразить близким соболезнование и участие. Их молитвы, бесконечные «аллилуйя», евангельские песнопения вызывали неподдельные переживания Артура Томаса.
Именно потому, что он чувствовал себя в подобных случаях не лучшим образом, Артур и нанял Дестри Дэвидсона, который стал его помощником и проводил похороны черных. Сейчас владелец бюро отыскал глазами Дестри и сделал ему знак выйти в вестибюль.
Дестри Дэвидсон, очень высокий, безукоризненно одетый и подтянутый, всегда держался с достоинством и, казалось, никогда не торопился, хотя Артуру было известно, что он очень эмоционален. Когда Артур смотрел на Дестри, ему неизменно приходило на ум слово «консерватор». Даже его густые волосы были всегда тщательно уложены, аккуратно подстрижены, и ни один волосок не торчал из безупречной прически. Его белоснежные рубашки казались еще белее на фоне темной кожи лица. Ирэн как-то сказала, что Дестри изысканно чистый, хотя, скорее, чистый, чем изысканный. Артур, правда, не совсем понял, что именно подразумевала его жена.
— Вы уже не вернетесь сегодня, мистер Томас? — серьезно и угрюмо спросил Дестри.
— Нет, Дестри. Ты один проведешь эту церемонию и прекрасно обойдешься без меня. Знаешь, я давно собирался спросить: так ли уж необходимо мое присутствие, когда хоронят кого-то из ваших? Что-то подсказывает мне, что лучше, если ты будешь все делать сам.
Сложив руки на сильной и широкой груди, Дестри смотрел на Артура Томаса, которого уже десять лет называл «мистер Томас».
— Означает ли это, что мне не нужно присутствовать на похоронах белых?
— Нет, я совсем не это имел в виду, Дестри. Ты же знаешь, что я не смогу справиться без тебя. Я только хотел сказать, что, по-моему, твои люди чувствуют себя свободнее, когда меня нет.
Взгляд темных глаз Дестри остался непроницаемым.
— Как прошел сегодня городской совет? Пришли ли к какому-то решению?
— Много спорили и ругались, как я и предвидел. Ты ведь за строительство резервуаров, не так ли, Дестри?
— Да, мистер Томас. Мы с вами уже не раз говорили об этом. Городу нужно похоронное бюро для черных, и я надеюсь, что когда-нибудь открою такое. Если в Хейдене начнут строить хранилища, черное население увеличится. Не думаю, что жителям угрожает загрязнение окружающей среды и опасность взрыва. Этот город совсем захиреет, если здесь не будет развиваться какая-нибудь промышленность. Если не резервуары, то должно быть что-то еще. Нам нужно обновить кровь, нужны новые идеи. Я, конечно, говорю не только от себя, но и от имени моих людей.
— Думаю, еще слишком рано думать о том, что будет дальше. Через несколько дней городской совет снова проведет заседание, и тогда посмотрим, куда дует ветер. Я еще не принял окончательного решения. У моей жены, наоборот, по этому поводу свое, совершенно определенное мнение, но я не позволю ей оказывать на меня никакого давления. Я хочу для города и его граждан только лучшего.
Дестри многозначительно посмотрел на часы, а затем на Артура Томаса.
— Мисс Бетани ждет в вашем кабинете, мистер Томас, и если вы не пойдете домой сейчас, то опоздаете на ужин.
— Когда начнутся похороны?
— Через пятнадцать минут. Для этой семьи у меня будет особая церемония. Она будет очень… э-э… прочувствованной, — пояснил Дестри. Он знал, что Артур не любит чрезмерного проявления скорби. — Когда умирает черный ребенок, трудно быть сдержанным.
— Всего доброго, Дестри, — сказал Артур и направился в кабинет.
— До свидания, мистер Томас. Приятного ужина, — тихо ответил Дестри.
Артур сел за тщательно сервированный домашний стол в надежде, что вечер будет для него приятным. Он заметил новую прическу Ирэн. Волосы ее стали такими же светлыми, как в молодости, когда он женился на ней. Артур не поскупился на комплименты, и впервые за много лет Ирэн покраснела под его оценивающим взглядом.
Но уже через несколько минут после того как Дульчи подала ужин, Артур понял, что даже новый облик Ирэн не сможет разрядить напряженную атмосферу за столом. Бетт уставилась в тарелку и ничего не ела, Кевин ковырял вилкой ветчину, ни разу не попробовав сочное мясо. Артур перевел взгляд с детей на жену, а потом снова на Кевина. Притворившись, что ест, он наблюдал, как Бетт украдкой бросает взгляды на Ирэн. Он понял, что что-то должно произойти. Это касалось Кевина и не сулило ему ничего хорошего. Рано или поздно Ирэн выскажет то, чего ждет от нее Бетт. Его предположения подтвердились после того, как Дульчи подала ореховый пирог с кремом.
— Кевин, Бетт сказала, что ты собираешься на вечеринку с Джуди Эванс. Лютер Гатри пригласил туда же Бетт. Это ее первая более или менее взрослая вечеринка, поэтому вы должны пойти вместе, чтобы ты смог присмотреть за ней. Так мне будет спокойнее.
— Ирэн! — Артур почти перешел на крик. — Почему ты требуешь, чтобы дети все время были вместе? Во-первых, Лютер слишком взрослый парень для Бетт, а во-вторых, Кевин не обязан хвостом ходить за сестрой. Прекрати решать за них. Откуда ты знаешь, может, Кевин уже договорился с кем-нибудь другим? Прежде чем отдавать распоряжения, могла бы спросить его!
— Артур, за детей отвечает мать. Я считаю, что Бетт имеет право пойти на вечеринку. К тому же Лютер очень приятный мальчик. Разве ты не помнишь, как он всем понравился, когда участвовал в свадебной церемонии Анны Делфайн?
— Ирэн, это было десять лет назад. Если ты так волнуешься за Бетт и считаешь, что за ней нужен глаз да глаз, значит, ей еще рано ходить на такие вечеринки. Кевин должен чувствовать себя свободным, и закончим на этом разговор! — заявил Артур и поднялся из-за стола, Взгляд его стал суровым и холодным.