Эллин открыла Записку и перечитала ее в пятый раз, но на этот раз она смогла сдержать свой желудок от рвоты. Безоговорочно передать Шейка Райфорду Симмсу! Цена – его молчание.
«Он принесет тебе неприятности», – Мисси давно предупреждала ее об этом. Но Эллин не ожидала таких неприятностей. Она снова отложила письмо и пальцем неторопливо погладила мохнатую подушку. Расчетливо и беспристрастно Эллин обдумывала некоторые возможные выходы из положения, но в любом случае не собиралась жертвовать Шейком. Если Райф сдержит свое грязное обещание, – а она не видела причин, которые могли бы его остановить, – то полосы газеты «Балтимор Сан» будут пестреть репортажами об Эллин Кэмерон, блуднице, пробравшейся в высшие круги общества и участвовавшей в скачках на известном жеребце. Она будет публично осуждена, изгнана из общества и, возможно, вынуждена будет отказаться от Прикнесса. В одно мгновение весть донесется до Рэпид-Сити, и с ней будет покончено. По крайней мере, там. Подтвердится то, о чем уже давно догадывался весь город. Единственный способ не дать Райфу разрушить ей жизнь – отдать Шейка или же убить Райфа до того, как он осуществит свои угрозы. Но, прежде чем она убьет его, если она еще сможет это сделать, она должна найти его.
«Другой выход – вызвать сюда Мисси, – понуро подумала Эллин. – Поехать сейчас домой, и пусть Берт и Мисси проведут Шейка по остальным скачкам». Она подумала о таком выходе и не захотела этого. Мысли о доме не принесли ей мирных и спокойных предчувствий. На ранчо было адски тихо. В Рэпид-Сити – утомительно спокойно. Дом вызывал мысли о возвращении в рутину каждодневной жизни, где Билл Боланд ждал, чтобы окольцевать ее, где волнующие события были чем-то, о чем можно только прочитать в газетах.
Волнение? Она презрительно фыркнула. Можно ли было так непристойно использовать чувства для шантажа? Эллин усиленно думала, но не смогла придумать ничего, чем бы она пожертвовала, чтобы спасти свою репутацию, за единственным исключением – жеребенок – победитель Мисси. Сам Шейк был слишком невинным, чтобы его отдать такому подлому негодяю, как Райф. И ради такого ничтожного дела – ее репутации.
Несколько слезинок скатились по щекам. «Как долго же мне придется расплачиваться за одну ошибку? – мрачно подумала Эллин. – И сколькими разными способами?» «Ты должна играть по правилам, – сказал ей Берт в Луизвилле. – Даже если кто-то, какой-нибудь человек решит изменить правила в середине игры. И ставки».
Стук в дверь заставил ее очнуться. Быстро смахнув позорные слезы, она негромко спросила:
– Кто там?
– Я, – это был голос Берта, спокойный и безмятежный.
– Дверь открыта.
Берт, с живостью человека в два раза моложе своих лет, после основательного ночного сна выглядел посвежевшим и крепким, готовым к борьбе с новым днем. Он тут же задал вопрос, как она и предположила, так как ее лицо, вернее, выражение, было разительным контрастом, вызывавшим такую резкую реакцию.
– Что такое, дорогая? – спросил он, закрывая за собой дверь. – Мне лучше не задерживаться, иначе будет серьезный разговор.
– Я не стала бы беспокоиться об этом, – натянутым голосом заметила Эллин.
На лице Берта появилось озадаченное выражение. Он осторожно подошел к дивану и смотрел, как она протягивала ему письмо. Берт перевел взгляд с бумаги на ее лицо и обратно.
Потом он взял его из дрожащей руки.
Эллин отвела взгляд от окна, застыв в ожидании неизбежной реакции Берта. Стиснув зубы, чтобы не заплакать от неминуемого сочувствия, она прислушивалась к песенке торговца сдобой на улице. Таким образом Эллин не обратила внимания, сколько времени Берту потребовалось, чтобы осмыслить письмо и то, что в нем подразумевалось. Следующее, что она почувствовала, это то, как его мясистая рука сжала ей плечо. Она закрыла глаза.
– Райф, – сказал он, его голос был спокойным.
В ответ она кивнула, не доверяя собственному голосу.
– Ну, – отрывисто начал Берт, кажется, уловив ее настроение. – Чертовски неблагородно, я бы сказал. А ты как думаешь?
Эллин встала и подошла к окну, чтобы избежать его нескрываемой жалости.
– То, что я думаю, не относится к делу.
Она притворилась спокойной.
– Что делать мне? Вот на какой вопрос надо искать ответ. Берт, что может сделать с Шейком Райф так или иначе?
Берт помрачнел.
– Только с Шейком – ничего. Но с Шейком и с документами, ну, то же самое, что и ты. Проводить его в скачках здесь и за границей. Сделать племенным жеребцом или же продать на торгах по высокой цене.
Сама мысль об этом повергла Эллин в дрожь. Она ничего не сказала.
– Как ты думаешь, сколько у нас в распоряжении времени? – через некоторое время спросил старший рабочий.
Эллин пожала плечами, забирая у него письмо.
– Если бы я была на месте Райфа, я бы побыстрей сделала дело. Учитывая это, я уже набросала черновик телеграммы для Мисси, но я бы хотела, чтобы ты прочитал его, прежде чем отослать. Если она приедет сюда, то я уеду домой…
– Он будет преследовать тебя, – возразил Берт, встретив ее решительный взгляд, который его испугал. – Пока не встретишься с этим человеком лицом к лицу и не остановишь, он будет изводить тебя всю жизнь. Если не из-за Шейка, то из-за денег или еще чего-нибудь.
В его голосе послышались горестные нотки, а лицо стало задумчивым и что-то рассчитывающим. Она оценила его практицизм.
– Остановить? Как? – спросила Эллин. – Единственное решение – отдать ему Шейка, но это остановит его только на время, или же убить его. Но о первом нечего даже и думать. Второе невозможно, пока мы не выясним, где он скрывается.
Что-то в испытующем взгляде Берта заставило ее вновь отвести глаза.
– Кто спустит курок, если мы найдем его, милая? Ты веришь в то, что говоришь?
Она горько улыбнулась, чувствуя, что он знает о ее муках.
– После этого, – пожала она плечами, покачав головой, – если я не смогла бы убить его, то я убила бы себя. Но, конечно, если нам не удастся его найти, дело примет совсем другой оборот. Ему удавалось скрываться где-то в течение трех лет, Берт, – она отвернулась от своего друга и посмотрела в окно, где внизу на улице старушка только что купила полную корзину горячей сдобы. – Нет, я не думаю, что смогла бы нажать на курок, – наконец сказала Эллин. Острая боль пронзила ей грудь, и она с трудом сделала вдох. – Что мне делать?
– Единственный выход, который я вижу сейчас, – Берт, слава Богу, говорил ясно и разумно, – подыграть ему. Возможно, он совершит ошибку, и мы сможем иметь с ним дело в открытую.
Эллин кивнула, осмеливаясь вновь посмотреть в его сторону.
– Это, кажется, имеет смысл. Интересно…