Читать интересную книгу Антинюрнберг. Неосужденные... - Александр Усовский

Но поляки, понимая, что плебисцит они могут и не выиграть, решили продолжать вооруженное противодействие замыслам союзников. Для этого в августе 1920 г. они подняли Второе Силезское восстание — на этот раз поддержанное польской частью плебисцитного комитета, по призыву которого началась всеобщая забастовка.

Межсоюзническая комиссия Антанты под давлением поляков объявила о создании в Силезии смешанной польско-германской полиции — после чего решением польского плебисцитного комитета боевые действия в Силезии были прекращены, ибо поляки знали, что «смешанная» — означало "польская".

Ибо, поскольку все лимиты на вооруженных людей Германия уже давно выбрала, то единственное, что она могла в этой ситуации совершить — назначить в «совместную» полицию НЕВООРУЖЕННЫХ полицейских, со стороны же Польши имела место легализация членов доселе запрещенной "Польской организации войсковой", которых Варшава щедро снабдила стрелковым оружием (включая пулеметы) и амуницией…

Все же, несмотря на явное нежелание польской стороны, 20 марта 1921 г. многострадальный плебисцит о будущей государственной принадлежности Верхней Силезии все-таки состоялся. И результаты его оказались именно такими, которых боялись и не хотели получить в Варшаве.

Надо сказать, что на момент референдума население региона делилось по этническому признаку практически пополам — из 2 207 981 жителя поляками было записано 1 169 340 человек, чуть больше миллиона числили себя частью немецкой нации, и было около пятидесяти тысяч прочих — чехов, словаков, цыган и евреев.

Голосование прошло без эксцессов — и на выходе дало ошеломительный (для поляков) результат: в благословенной Польше захотело жить всего 479 365 совершеннолетних силезца! А 707 393 жителя провинции, имеющих право голоса, захотели остаться в составе нищей и обескровленной Германии.

Что ж, решили поляки, ладно.

Не мытьем — так катаньем!

* * *

Что характерно — перед началом Первой мировой войны Юзеф Пилсудский сидел в Магдебургской крепости в качестве политического заключенного, и сидеть бы ему до скончания веку — но немцам срочно потребовалось разыграть "польскую карту", дабы насолить русским и создать свою, карманную, Польшу — целиком и полностью антирусскую.

И посему пан Пилсудский был из заточения выпущен — перед этим дав всяческие заверения графу Кесслеру, представителю немецкого правительства, что предводительствуемые им поляки ни в коем разе не покусятся на Познань и прочие бывшие польские территории, находящиеся под рукой германского императора, а будут строить свое независимое государство исключительно на территории Царства Польского, сиречь — на исключительно русском куске бывшей Речи Посполитой. Понятное дело, держать слово пан Пилсудский и не собирался — и, как только случилась к тому оказия, тут же его нарушил.

После краха кайзеровской Германии и подписания Компьенского перемирия поляки немедленно начали свой "Дранг нах Вест" — с целью "возвращения Великой Польши в лоно Матери-Родины". 27 декабря 1918 г. начались столкновения польских легионеров Пилсудского с германскими войсками в Познани. После упорных 10-дневных боев 6 января местный немецкий гарнизон капитулировал, и поляки силою оружия присоединили к новорожденной державе Познаньский край. Правда, южную часть Восточной Пруссии им отнять у немцев не удалось — проведенный там 18 июля 1920 г. референдум Польша с треском проиграла. Но там речь шла о нескольких тысячах квадратных километров болот и лесов — в случае же с Верхней Силезией ставки были несравнимо выше.

Посему пан Пилсудский решил наплевать на результаты мартовского референдума — и приказал своим ребятам 3 мая, в день Конституции, начинать вооруженное восстание.

Немцы не имели никаких сил противостоять напору "повстанцув шленских". В эти дни союзные армии заняли Дюссельдорф, Дуйсбург, Рурорт, и пригрозили в случае очередных задержек с репарациями оккупировать весь Рур.

В Берлине произошел правительственный кризис — впрочем, даже если бы кто-нибудь из ответственных деятелей решил бы сопротивляться ползучей аннексии Силезии со стороны Польши, сделать это не представлялось возможным — союзники твердо предупредили Берлин, что вмешательство рейхсвера в силезские дела будет означать войну.

Бои между польскими «повстанцами» (числом более 60 000 штыков и сабель, снабжаемыми из Польши оружием и амуницией) и силезским фрайкором (местным ополчением, насчитывавшим от силы 42 000 плохо вооруженных ополченцев, испытывающих жестокую нужду во всем, от оружия до хлеба) продолжались весь май и половину июня. В результате этих боев полякам удалось взять под свой контроль Катовице и часть его промышленного района, создать Верховную власть во главе с неким В. Корфанты, Исполнительный комитет и Главное военное командование. Немцы же удерживали в своих руках территорию западнее линии Рыбник-Глейвиц-Тарновски Горы, и, рассчитывая на начавших прибывать со всей Германии (и из Прибалтики) добровольцев, планировали отбить назад захваченный поляками юго-восток Верхней Силезии.

Видя, что чаша весов клонится отнюдь не в польскую сторону, Антанта в середине июня потребовала эвакуировать со спорной территории вооруженное ополчение обеих сторон.

Было заключено перемирие, а вопрос о статусе Верхней Силезии Верховный Совет Антанты передал на усмотрение Лиги Наций. Оная Лига Наций (вернее ее «силезская» подкомиссия, в которую входили Бельгия, Испания, Бразилия, Китай) сделала вид, что о статьях Версальского мира, касающихся Силезии, она и слыхом не слыхивала — 12 октября 1921 г. приняв решение передать Польше ту часть спорной территории, которая к 15 июня 1921 г. де-факто находилась под польским контролем.

17 октября это решение утвердил Верховный Совет Антанты (также сделав вид, что Версальский мир — просто никчемная пустая бумажка) — и с 25 октября юго-восточная Силезия стала польской территорией.

В Катовице прибыли польские бюрократы — из города же начался массовый исход немецкого населения. В течении двух недель, с 25 октября по 10 ноября, территорию, отходящую под польскую оккупацию, покинуло более трехсот тысяч немцев — не пожелавших остаться под чужеземным игом.

15 мая правительство Германии официально отказалось от части Силезии, определенной Лигой Наций, в пользу Польши — этим шагом пытаясь хоть немного снизить чудовищную репарационную нагрузку на народное хозяйство страны. Что, впрочем, не удалось — ибо оказанная услуга, как известно, ничего не стоит…

Таким образом, пан Пилсудский получил всего 29 % Верхней Силезии — но зато на этой территории жило 46 % ее населения и располагались 95 % запасов силезского угля, 49 из 61 антрацитовых копей, все 12 железных рудников, 11 из 16 цинковых и свинцовых рудников, 23 из 37 доменных печей.

Германия потеряла 18 % общенациональной добычи угля и 70 %- цинка. Это был царский подарок Антанты своему лучшему союзнику на Востоке!

И вот теперь объясните мне, почему действия Польши по отношению к Верхней Силезии — это одно, а действия Германии по отношению к Данцигу — это уже совсем другое?

* * *

Вопрос Данцига и «коридора» считался немцами еще в январе 1939 г. вполне решаемой проблемой — ведь Польша была вполне себе дружественным Германии государством (выступая в «Спорт-паласе» 30 января 1939 г., Гитлер говорил, что германо-польская дружба в тревожные месяцы 1938 г. являлась "решающим фактором политической жизни Европы", и что польско-германское соглашение 1934 г. имеет "важнейшее значение для сохранения мира в Европе"), которое взамен уступок в вышеназванных вопросах вполне удовлетворится уступками Германии относительно Закарпатской Украины — ведь Бек не раз во всеуслышание заявлял, что мечтает о "польско-венгерской границе по Ужу".

Если бы этот вопрос решали только поляки и немцы, то, скорее всего, никакой Второй мировой войны в сентябре тридцать девятого года и не началось бы. Но история сослагательных наклонений не терпит — и человечество получило то, что получило…

5 января 1939 г. Гитлер, беседуя с польским министром иностранных дел Беком, предлагает тому, в обмен на признание Польшей германской юрисдикции Гданьска и разрешения на постройку экстерриториальной автострады и железной дороги, вполне эквивалентный, по мнению германского фюрера, обмен — Закарпатскую Украину.

Бек же полагает, что:

"Предложения каттера не предусматривают достаточной компенсации для Польши, и что не только политические деятели Польши, но и самые широкие слои польской общественности относятся к этому вопросу очень болезненно".

Иными словами — Беку мало Закарпатья, он хочет получить еще и возможность включить в состав Польши тем или иным способом Словакию.

1 марта 1939 г., выступая в Варшаве в сенатской комиссии по иностранным делам, Бек это "право Польши на протекторат над Словакией" обосновывает с политической, экономической и даже этнографической точки зрения.