Читать интересную книгу Антинюрнберг. Неосужденные... - Александр Усовский

В 1935 г. Судето-немецкая партия успешно выступила на общегосударственных парламентских выборах (получив голоса 60 % немецкого населения), опередила все «чехословацкие» партии и получила 44 депутатских мандата из 300 возможных. Запретить партию, которую поддержало столько избирателей? Которая де-факто является политическим представителем всего немецкого национального меньшинства? Любопытно, насколько быстрее бы в случае подобного запрещения произошло бы разрушение Чехословакии…

Надо отметить, что поначалу Генлейн не декларировал сецессию немецкоговорящих районов — 12 мая 1938 г., во время встречи с британскими парламентариями (и после триумфальной победы на муниципальных выборах, где партия Генлейна получила 90 % голосов), фюрер судетских немцев целью деятельности своей партии называл пять пунктов:

1. Чехословакия, как и прежде, является суверенным государством, власть ее парламента распространяется на всю ее территорию, внешняя политика и оборона также остаются прерогативой Праги.

2. Пограничные войска, как и прежде, комплектуются чехами и словаками.

3. Судетским немцам предоставляется МЕСТНАЯ АВТОНОМИЯ на населенных ими территориях (эти территории, отошедшие к Чехословакии по Версальскому договору, Германия называла «оккупированными», а чехи — "освобожденными").

4. Автономное правительство судетских немцев получает ограниченные полномочия, то есть управление местной полицией и почтой; частично в его ведении будет сбор налогов.

5. Все споры по вопросам границ судетской автономии будут направляться в международный арбитраж.

Впрочем, весьма может быть, что в Англии Генлейн лукавил — ведь еще 28 марта 1938 г. он встретился с Гитлером (впервые, кстати!), и фюрер немецкой нации пообещал своему судетскому коллеге максимально возможную поддержку в деле воссоединения немецкого народа — во всяком случае именно так трактуют эту встречу послевоенные историки.

Так это было или не так — неизвестно; но хорошо известно, что именно после этой встречи судетский кризис пошел по нарастающей. 1 мая 1938 г. Генлейн заявил: "…Мы немцы, а поскольку мы немцы, то мы открыто заявляем о приверженности немецкому, то есть национал-социалистическому, мировоззрению".

А 21 мая произошел так называемый "инцидент в Хебе", когда чехословацкие полицейские застрелили двух немцев.

О "Мюнхенском сговоре" сентября 1938 г. в послевоенное время говорилось, как правило, исключительно в одной тональности — как о "предательстве Чехословакии".

Причем, что интересно: в этом вопросе и советский агитпроп, и западная пропаганда работали рука об руку — случай в истории практически невероятный!

Правда, советские историки старательно указывали перстом на желание СССР оказать помощь Чехословакии во что бы то ни стало (соответственно, крах Первой республики объяснялся нежеланием "западных союзников" Чехословакии эту помощь принять), западные же мастера политической рекламы твердили о «мюнхенской» слепоте Даладье и Чемберлена (знаменитое черчиллевское "у них был выбор между позором и войной; они выбрали позор, чтобы потом получить войну" именно об этих деятелях и именно в этой ситуации сказано).

То есть единственно верным мнением почему-то считается следующее: процветающее демократическое государство Чехословакия могло бы жить и жить, но вместо этого волею своих западных союзников было злодейски расчленено (единственно в угоду реваншистским требованиям Гитлера — дабы избежать всеевропейского военного пожара).

И бедная и несчастная Чехословакия стала жертвой, брошенной на алтарь еретической веры предвоенных европейских политиков в то, что территориальными уступками можно остановить маньяков в Берлине — на самом же деле оных маньяков надо было уже в сентябре тридцать восьмого беспощадно бомбить, выбомбив их в каменный век.

Тем самым европейская цивилизация была бы спасена, Второй мировой не было бы, и пятьдесят миллионов человек остались бы живы.

Все это — не более, чем изощренное вранье победителей, повторяемое подавляющим большинством «исследователей» причин Второй мировой войны из-за опасения за свое реноме (а также за наполняемость кошелька).

В действительности все было не так — и те, кто внимательно изучает историю краха Чехословацкой республики, отлично это знают. Но противоречить устоявшемуся заблуждению обычно не решаются — ибо, поставив под сомнение аксиому о "чехословацкой жертве", мгновенно становишься маргиналом, «ревизионистом» и "нацистским пособником". Что автоматически исключает его из списка благонамеренных историков и делает чуть ли не "отрицателем Холокоста"…

Но это — всего лишь клише.

Правда такова: все, что происходило в мае-сентябре 1938 г. в Чехословакии (впрочем, как и то, что случилось в марте 1939-го), было ЕСТЕСТВЕННЫМ ХОДОМ СОБЫТИЙ, подготовленным всей недолгой историей этого геополитического новообразования.

Во-первых, имеет смысл избавиться от истасканного клише "чехи и словаки — изначальные русофилы". Словаки — да, безусловно, они такими были всегда, таковыми, по большей части, являются и поныне.

А вот утверждать, что чехи едва ли не со Средних веков любили русских искренне и бескорыстно — я бы не взялся, как не взялся бы утверждать, что "исконная русофилия" чехов вдруг в одночасье (после событий 1968 г.) превратилась в свою антитезу. Да, панславистские организации в австро-венгерской Чехии были весьма многочисленны, и у великого сына чешского народа Карела Крамаржа имелось немало сторонников — но Крамарж, хотя и принимал самое непосредственное участие в создании независимого Чехословацкого государства (и даже несколько месяцев был его премьер-министром), очень скоро был оттеснен с ведущих политических позиций своими противниками, сторонниками, так сказать, "европейского выбора Чехословакии" — предводителями которых были Масарик и Бенеш.

Почему Масарик?

Потому что Масарик доказал Хозяевам мира свою преданность ИХ идеалам. Когда в конце XIX века в чешском историческом сообществе возник принципиальный спор относительно так называемых "рукописей Ханки" (которые исследователь чешского Средневековья Вацлав Ханка создал собственноручно, а затем выдал за артефакты XIII века, дабы доказать, что чешская письменность существовала уже во времена Батыя) — Масарик первым из ученых публично объявил о подлинности оных документов.

Когда же в 1899 г. в Чехии начался процесс против Леопольда Хильснера, обвиненного в ритуальном убийстве чешской девочки-подростка — Масарик без раздумий встал на сторону защитников еврея-убийцы. Суд вынес Хильснеру смертный приговор, но Верховный суд в Праге отменил его. Через год Хильснер вновь ритуально убил чешскую девочку — и вновь Масарик выступил в защиту убийцы.

Дело Хильснера, кстати, очень напоминает "дело Бейлиса" в Киеве и "дело Дрейфуса" в Париже — очевидно, что подобными «делами» Мировая Закулиса отсеивала преданных и верных ее делу автохтонов, готовых во имя разного рода льгот и преференций наплевать на интересы и своих стран, и своих народов.

А что касается "младшего партнера" пана Масарика, Эдуарда Бенеша, то он никогда и не скрывал, что все свои планы и надежды связывает с Западом.

"Отношения СССР и Чехословакии всегда были и всегда останутся второстепенным вопросом, который зависит от Франции и Великобритании. Нынешние связи Чехословакии с Россией целиком вытекают из франко-русского договора, и если Западная Европа потеряет интерес к России, то и Чехословакия его также потеряет.

Чехословакия всегда будет придерживаться Западной Европы, и будет всегда связана с ней, и никогда не будет связана с Восточной Европой. Любая связь с Россией будет осуществляться лишь при посредничестве Запада и с его согласия, и Чехословакия воспротивится тому, чтобы превратиться в инструмент русской политики " — это слова Бенеша.

Надеюсь, ни у кого после этого не осталось иллюзий относительно «русофилии» тогдашнего руководства Чехословакии?

И Масарик, и Бенеш были патентованными «демократами» «общечеловеческой» ориентации — для которых интересы Хозяев мира всегда были на первом месте; действия Бенеша во время "Мюнхенского сговора" говорят об этом лучше всяких слов…

Таким образом, можно утверждать, что идеологией межвоенной Чехословакии был отнюдь не панславизм (и уж тем более не русофилия) — хотя довольно большое количество русских постреволюционных эмигрантов в 1923–1924 гг., по решению президента Масарика, обрело твердь под ногами на чешской земле (а генерал Войцеховский даже стал одним из руководителей чехословацкой армии).

Чехословакия Масарика-Бенеша была либерально-космополитическим государством с авторитарным стилем управления — сиречь, никакой «демократией» она не была, как бы ни утверждали обратное записные "борцы с нацизмом". А все рассуждения о «демократическом» характере чехословацкого режима разбиваются об очевидные факты.