состава помогало держать хорошую мину при плохой игре.
А ситуация с Институтом Биологических Систем действительно складывалась непростая. Итак удалось с громадным трудом восстановить пошатнувшееся доверие к Учёному и Попечительскому Советам, и уговорить эволэков принять участие в важнейшем в нынешнем столетии проекте – Еноселизе. И хотя большинство детей (и уже не очень детей) откликнулось, и даже удалось сколотить костяк из ветеранов, но…
Ничего ещё не закончено. Информация о предательстве Ливена и Миненкова попала в народные массы благодаря «Каскаду», чуть не угробившему так тщательно спланированную операцию по устранению подлецов. И хотя общество немного удалось успокоить, но никто ничего не забыл, в частности обещания рассказать правду.
И именно сейчас, в присутствии родни эволэков, и должна была выступить сборная команда спасателей. Задача непростая – спасти ИБиС как таковой, спасти систему ОЧК от клеветы и ошибочных домыслов, что уже не первый месяц грозовой тучей нависали над всеми работниками института, и над династией правителей.
Все боевая команда, устроившая наёмникам резню, Амма, Полякова, Нечаев и оба Совета, с нетерпением ждали приезда Императрицы – Анна Сергеевна специально припозднилась, находя своё присутствие в момент долгожданной встречи родителей и детей неуместным. Ещё будет и шикарный бал во Дворце, и пламенные речи, но всему своё время. А пока им вместе придётся держать ответ.
Уже несколько минут как смолк шум вертолёта, и через специальный коридор, освобождённый от средств биологического сдерживания, вошла владычица вместе со своими детьми.
– И где мои герои?
Все собравшиеся дружно склонились, но приветствие оборвал изумлённый выдох:
– Святые угодники…
Потрясение на лицах Анны Второй и её свиты было никак не менее выразительным, чем у того же отца Серафима. Женщина, много чего повидавшая на веку, и уже вроде не способная удивляться, с некоторой, даже можно сказать, опаской сделала пару шагов на встречу.
– Элан? Афалия? Это вы?!
– Да, Ваше Величество.
Оба сделали шаг вперёд, несмотря на усталость, продемонстрировав необыкновенную пластику и слаженность движения.
Императрица с интересом их разглядывала, а парочка Лисиц потянула воздух носами:
– Чай, без сомнения, – первой меню начала «раскладывать» Доронина.
– Булочка, сладкая, – подхватил Иригойкойя, – Но… перед этим было что-то мясное, запах похож на колбасу.
– Да, я тоже думаю, что мясо было не свежеприготовленное, – поддержала девушка, поднеся нос к самым губам ошеломлённой Императрицы.
Та хлопала глазами:
– Правильно, но я ела почти час назад… Какое острое обоняние!
– Это ещё не всё, – заверила Полякова, – Но об этом позже. Прошу прощения, Ваше Величество, но нас уже ждут.
Императрица очень медленно повернула голову на голос, но глаза жили своей жизнью, не желая слушаться ни чужой просьбы, ни собственного разума:
– Да… минутку…
Она всё так же не веря, что представшие перед ней эволэки – не обман зрения, но уже с любопытством спросила:
– Это настоящее?
Вместо слов Лис и Лисичка продемонстрировали пару трюков, которые не оставили сомнений – это живое, а не праздничный маскарад. Два хвоста крутанулись в воздухе раз, другой, и замерли, касаясь друг друга, а рыжие разбойники весело улыбались, вогнав в шок очередных зрителей.
Клыки спрячь.
Элан, услышав подсказку своей дочурки, одёрнулся, но было немного поздно – вместо нормальной улыбки получился скорее оскал, хоть он и не пытался никого напугать.
Анна Сергеевна не особо-то и испугалась, а вот её старшая дочь явно была не в восторге от пребывания в одном помещении в такой компании, но, перенявшая от матери железную выдержку, удержалась от вопросов и комментариев. Уже действительно надо было идти, и вся компания ответчиков потянулась на трибуну.
Родители эволэков встали с мест, и поклоном приветствовали руководство Державы, а Императрица вежливо склонила голову в ответ:
– Добрый день, мои дорогие, – повела она речь, не особо акцентируя внимание на формальностях.
Сегодня всё же придётся смирится с присутствием журналистов (запись, что ведёт Амма, естественно, не в счёт), а потом смотреть трансляций по ведущим каналам. Это не просто неформальная встреча людей, которым надо многое объяснить друг другу и расставить по местам всё, что так тревожило их долгие месяцы.
– То, что мы вам сейчас расскажем, – продолжила Анна Сергеевна, – как вы понимаете, является мнением отдельных лиц, а не приговором и не оправданием чьим либо действиям, либо бездействию. Это правда для вас, для тех, кто поверил нам несмотря ни на что, несмотря ни на какие сомнения. Вы и ваши дети поверили нам, снова храбро взялись за опасное дело. Спасибо.
Она говорила негромко, бес пафоса, но очень искренне.
– С момента теракта прошёл почти год, но суд ещё не вынес приговор Ливену, и, заочно, покойному Миненкову, ещё не объявил официально о прекращении служебной проверки против остальных членов обоих Советов, ведь они не виновны и не знали о планах злоумышленников.
Мирра и Диолея переглянулись. Ещё один момент, о котором не будут писать газеты – это проверка лидером Клана Земли, через которую прошли «старики». Проверка, надо сказать, очень жёсткая, но старосты согласились помочь вернуть эволэков назад в институт только с этим условием. От сильного эмпата нет спасения, даже если испытуемый обладает железной волей, он просто продержится под бешенным напором чужого сознания чуть дольше обычного человека, но не более того.
– Я не выше Закона, никто не выше, но, понимая ваше нетерпение, могу рассказать для узкого круга самых заинтересованных людей правду.
Она прервалась, внимательно следя за реакцией людей. Родители в своё время были возмущены скрытностью правящей династии, но теперь можно было не стесняясь говорить то, что думаешь в глаза, и реакция на приглашение вступить в диалог последовала тут же.
– Почему надо было так долго молчать? Неужели так сложно было сказать правду?!
Вопрос был задан, что называется, с места, и полон недоумения – старосты, Элан и Афалия хранили гробовое молчание, как и договорились с Императрицей, и родным эволэков приходилось довольствоваться неофициальными версиями, многие из которых были очень далеки от истины. Так что, в первом вопросе было больше эмоций, чем логики.
– Правда может спасти, – ответила Анна Вторая, – но может и убить. В нашем случае, оглашение правды, преждевременное оглашение, выло к смерти ИБиСа и сводило на нет все достижения предыдущих поколений эволэков. Это не приемлемо, хотя бы в смысле дани уважения нашим детям, не вернувшимся к родным берегам.
Она коротко, но очень ёмко, рассказала о коварстве Сухомлинова, и о том, какую гнусную и в тоже время простую в своей гениальности схему он придумал для уничтожения института. Люди впитывали каждое слово, и по лицам было видно – верят.
– Если бы мы пустили правду