— Пап, а тебе понравились гномы? — спросила его Оксаночка.
Тот даже не сразу понял вопрос.
— Ну, гномы, которые пели весёлую песенку, помнишь? — Оксаночка постаралась вовлечь его в разговор.
— Я вот смотрю, что на улице холодно, а у тебя шапка на макушке, и лоб весь открыт! — вдруг раздражённо проговорил Макс.
Они уже почти подошли к калитке дома.
— Но мне не холодно, пап… — малышка непонимающе смотрела на него.
Улыбка сбежала с её лица.
— Как это не холодно, когда очень даже холодно! — вскричал Макс, словно только и ждал малейшего противоречия. — Немедленно приведи себя в порядок!
И залепил дочке звонкую затрещину, так что та пролетела пару шагов и упала в снег.
— Ты что делаешь?! — не помня себя, набросилась на него Лена и дала ему пощёчину.
— Ах ты, тварь… — глаза Макса побелели от злости. — Я сейчас научу тебя уважать мужа!
— Не надо, папочка! — девочка с плачем кинулась к отцу. — Не бей маму! Пожалуйста!
Но Макс, похоже, её не слышал. Охваченный яростью он, как котёнка, схватил Лену за шиворот и уже замахнулся для удара. Она инстинктивно сжалась в комок, но тут произошло непредвиденное. Чьи-то сильные руки перехватили руку Макса и легко заломили её, так что тот согнулся в три погибели. Оказавшись на свободе, Лена растерянно обернулась и увидела невесть откуда взявшегося Антона. Он крепко держал Макса и приговаривал:
— Это не ты её научишь, а я поучу тебя уму-разуму!
— Пусти, гад, больно… — сдавленно ругнулся Макс.
— Если ты, сволочь, хоть пальцем тронешь её или Оксаночку, мало тебе не покажется, понял? — Антон надавил на руку Макса.
— Пусти… — завыл тот.
— Я спрашиваю, понял? — Антон снова тряхнул Макса.
— Понял…
— Вали отсюда… — он отпустил Макса. — Собирай свои монатки и катись!
— А это не тебе решать! — сварливо выкрикнул тот, отбежав на приличное расстояние и потирая руку.
— Именно мне! — Антон снова угрожающе двинулся на Макса.
— Любовничка нашла… — прошипел тот, обернувшись к Лене, которая во все глаза смотрела на происходящее. — Защитничка!
— Правда, Макс, уезжай… — наконец, ожила она. — Так будет лучше для всех. На развод я подам сама.
— Уеду, не сомневайся! — его голос сорвался на фальцет. — И больше не вернусь!
Он поспешил в дом.
— Сейчас он соберёт свои вещи и уйдёт… — тихо сказала Лена. — У него всё равно билет на сегодняшний ночной самолёт…
— А зачем тогда прилетал? — усмехнулся Антон. — Чтобы вас с дочкой повоспитывать?
Тут он спохватился и направился к Оксаночке.
— Не бойся, малышка! — Антон подхватил всхлипывавшую девочку на руки. — Досталось тебе, но больше этого не повторится!
Оксаночка, оказавшись в руках Антона, испуганно зажмурила глаза.
— Совсем тебя запугали… — огорчённо проговорил он. — А ты меня не помнишь? Посмотри-ка внимательнее…
Голос Антона звучал мягко и ласково, и девочка решилась приоткрыть один глаз. Она отрицательно замотала головой.
— Ну, конечно, не помнишь… — улыбнулся Антон. — Ты тогда была совсем маленькой…
— А теперь я уже большая! — сказала Оксаночка.
— Большая, ещё какая большая! — засмеялся Антон и слегка подбросил её, чему она очень обрадовалась.
В этот момент показался Макс с вещами. Приблизившись, он зло сощурился и ехидно процедил:
— Так уж и быть, защитничек, освобождаю тебе место… Оно ещё тёпленькое!
Антон с девочкой на руках сохранял невозмутимость. Оксаночка, вновь оказавшись рядом с отцом, инстинктивно прижалась к Антону.
— Сделай так, чтобы мы тебя больше никогда не видели, — только и сказал он на прощание Максу.
— Пойдёмте в дом! — спохватилась Лена, когда Макс скрылся из вида.
Там всё было перевёрнуто вверх дном.
— Это он нарочно сделал, — тихо проговорила Лена. — Вещей-то у него немного, их и искать не надо было… Решил насолить мне напоследок.
— Не расстраивайся! — улыбнулся Антон, опуская девочку на пол. — Мы тут в два счёта всё уберём! Ещё и праздник успеем встретить. Да, Оксаночка?
При этих словах малышка повеселела. Ведь и, правда, скоро Новый год!
— А ёлка-то какая! — воскликнул Антон, подводя её к нарядной пушистой красавице. — Ты сама наряжала?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мы с мамой! — гордо заявила Оксаночка. — Нам её из школы принесли. А снежинки я сама вырезала, вот!
И кивнула на окно, всё в разноцветных снежинках.
— Ух ты, как здорово! — восхитился Антон. — А я тебе потом покажу, какие ещё можно вырезать фигурки из бумаги… Хочешь?
— Хочу! — обрадовалась девочка.
Лена смотрела на них и чувствовала, как в душе разливается тепло. Словно была там ледяная стужа, а потом вдруг налетел живой горячий ветер, и стужа эта стала стремительно скукоживаться.
— Давайте на стол собирать! — весело воскликнула она. — Праздник же на дворе!
Глава 31
Они дружно ликвидировали беспорядок, Антон выдвинул обеденный стол, а Лена с Оксаночкой взялись за праздничный ужин.
— Я ведь шёл к вам не с пустыми руками! — улыбнулся Антон. — А сумку с угощением у калитки оставил, когда…
Он замолчал, потому что не хотелось вспоминать о той безобразной сцене и портить всем настроение.
— Я сейчас принесу, — поспешно проговорил Антон, набрасывая куртку. — Если только её не утащили…
А через пару минут явился с объёмистым баулом.
— Вот, всё на месте! — торжествующе сообщил он и принялся выкладывать на стол заморские угощения. — Это из Италии, попробуйте…
Оксаночка, да и Лена тоже, во все глаза смотрели на всевозможные коробки и банки, которых они никогда не видели.
— А сейчас — подарки! — объявил Антон. — Это тебе, Леночка…
И вручил ей изящную сумку из тонкой кожи с замысловатым плетением.
— Говорят, ручная работа… — чуть смущаясь, сказал он. — Может, понравится…
— Антон, это великолепно! — восхищённо воскликнула Лена, принимая подарок. — Спасибо тебе огромное, но, право, не стоило…
— Очень даже стоило! — безапелляционно заявил тот. — А это тебе, принцесса!
И протянул Оксаночке маленькие унты. Они были сделаны из мягкой белой кожи и оторочены мехом.
— Что это? — та завороженно смотрела на подарок, не решаясь взять его в руки. У неё ещё никогда не было ничего подобного. — Это мне?
— Тебе, тебе, принцесса! — засмеялся Антон. — Померяй! Надеюсь, с размером я угадал. Взял побольше, на вырост.
Оксаночка натянула эти чудо-сапожки и не захотела снимать.
— Ну слушай, ты прямо как Дед Мороз… — смущённо проговорила Лена. — Что надо сказать? — обратилась она к дочери.
— Спасибо! — звонко выкрикнула та, притопывая в новых унтах.
— Подожди, Антон… — Лена убежала в свою комнату.
Она и не предполагала, что он будет встречать с ними Новый год, да и, вообще, не надеялась, что приедет, но на всякий случай купила скромный мужской парфюмерный набор.
— Это, конечно, не сравнится с твоими подарками… — Лена протянула ему набор. — Но прими от нас с Оксанкой… С Новым годом, Антон, с новым счастьем!
— Спасибо, девочки… — ему было явно приятно, что о нём не забыли.
— А теперь — все за стол! — весело объявила Лена. — Я ужасно голодная!
Угощение получилось богатым и вкусным.
— Но домашнее лучше! — приговаривал Антон.
Он ел и нахваливал блюда, которые Лена заблаговременно приготовила к новогоднему столу. После праздничного ужина Антон затеял игры, а потом вместе с Оксаночкой вырезал из бумаги всевозможные фигурки. В детстве он всерьёз увлекался этим делом, и вот навыки пригодились. А ещё ему нравилось оригами.
— Я научу тебя не только вырезать, но и складывать фигурки из бумаги… Хочешь? — спросил он Оксаночку.
Та сонно кивнула. От всевозможных впечатлений сегодняшнего дня — радостных и не очень — она заснула прямо за столом, и Антон отнёс её в детскую, не дожидаясь боя курантов.
— Вот какой получился праздник… — тихо проговорила Лена, когда они с Антоном остались вдвоём. — И всё благодаря тебе… Спасибо!