ехидный голос.
Кора вздрогнула, и Тим это заметил:
– Что такое? Ты замерзла?
– Нет, не в этом дело. И ты вовсе не скучный, поверь. – Затем она сжала в ладони гвоздь на шнурке и прошептала в горсть: – Чего надо?
Рыжий призрак материализовался рядом, недовольно скривив бледно-синюю физиономию.
– Да ты глянь на него! Строит из себя верного товарища и героя для бедных, словно тебе нужна его помощь! А ведь это мы скрутили жмора, вдвоем, пока он отсиживался за соляной преградой.
– И что?
– Зря с ним возишься. Он только мешает и отвлекает тебя от более важных вещей.
– Например?
– Ты что-то сказала? – переспросил Тим, подойдя ближе. Кора вымученно развела руками, мол, сложно объяснить.
Гвидо раздраженно втиснулся между ними с Тимом:
– Эй, мы ведь команда! Не пора ли бросить этот жалкий человечий балласт и продолжить совершенствовать умения? Мне понравилось рвать врагов смотрителя. К тому же ты должна продолжать поиски моей истинной личности. Уговор, помнишь?
– Я чувствую холод. Кожу колет, – заметил Тим, случайно зайдя внутрь призрака. Того аж передернуло от возмущения. Он извернулся и отвесил хлесткую пощечину. Тим споткнулся, ощутив нечто странное на лице.
– Хам! Сначала на свидание пригласи, а потом лапай!
– Перестань! – рассерженно прошипела Кора, почувствовав, как щеки наливаются кровью.
Тим потер лицо и восторженно поинтересовался:
– Это один из твоих подручных призраков? А что ему от тебя надо? Нужна помощь?
– Нужна-а по-омощь, – передразнил Гвидо. – Да он даже свои ноги толком не видит, что уж говорить о тонких материях. Ишь ты, помогать удумал! Нет, ты его слышала?
– Слышала. Поговорим дома.
Она торопливо распрощалась и с Тимом. Тот буквально рвался в бой, надеясь себя проявить. Но сейчас Кора спешила в общежитие, не желая ругать призрака и при этом выглядеть в глазах прохожих сумасшедшей, разговаривающей с воздухом.
45
В тот день они поссорились. Кора обещала, что выкинет гвоздь в болото, если рыжий призрак не перестанет вмешиваться в ее дела, на что он отвечал кривлянием и потоком иллюзорных насекомых, которые сыпались ей на голову.
Претензии Гвидо были куда проще. Он искренне верил, что нормальная жизнь Коры мешает ее предназначению.
– Обычные люди будут тянуть вниз. Они тебе не ровня. Думаешь, можешь убежать? Но когда они поглупеют, состарятся и умрут, ты будешь здесь, выполнять свою работу. Ты – маятник, качающийся между мирами. У тебя больше нет будущего.
– Много ты знаешь о моем будущем.
– Конечно!
– Да ты просто боишься, что забуду о твоей просьбе, – вспылила тогда Кора. – Эгоист! Сам же ничего не нашел о расторжении контракта!
– А что, если это невозможно? А?
– Привратник утверждал обратное. – Она нахмурилась. – Это трудно, но возможно. И не так давно ты заявлял, что хочешь от меня избавиться. Что изменилось?
– Пф, абсолютно ничего. Не думай, что привязался к тебе. Вовсе нет. И уж точно я не боюсь остаться здесь навеки, без смысла существования и компании: меня все устраивает! Я могучий хоро, самый сильный дух общежития, его защитник. У меня все прекрасно, я о тебе беспокоюсь. – Паук возмущенно прошелся по потолку, вытряхнув из волос мухоловок. – Тратишь время на всякую ерунду: на работу в кафе, вечеринки, контакты с людьми. Твоя одержимость этими простейшими просто нелепа!
– Ты говоришь о людях, которых я люблю.
– А ты ведешь себя как ребенок: «Ой, я особенная, покажу друзьям призраков, спасу их от монстра, и они меня никогда не бросят, как это сделала родная мать…»
Он резко захлопнул рот, поняв, что ляпнул лишнего.
– Вот как? – тихо переспросила Кора. – Что ж, я тебя услышала.
– Слушай, это, не бери в голову! У меня язык живет отдельной жизнью, он еще та гадина! – Призрак даже выдернул изо рта язык, чтобы продемонстрировать, как тот ползает по ладони с мерзким шипением. – И-ис?
Наверное, это означало «видишь», но Коре было не смешно. Когда веселье утихло, она уже спустилась по ступеням к своей комнате, продемонстрировав Гвидо неестественно прямую, точно скованную льдом спину.
Кора дрожала от злости. Хотелось вопить, но она не могла этого сделать. На крик тут же собрались бы обеспокоенные «соседи» с бесконечными расспросами.
После ссоры Кора с напарником долго не общались. Она сняла талисман и постаралась избегать мест, где мог появиться зловредный призрак. А вскоре начала догадываться, что общежитие, подчиняясь ее внутренним желаниям, тоже не подпускало Гвидо близко.
Между ними вдруг словно образовалась физическая реакция, как у двух магнитов с одноименными полюсами. Стоило спуститься на первый этаж, он пробкой вылетал из родной каморки на улицу. Порой это происходило так внезапно, что некоторые призраки начинали посмеиваться над старожилом.
Слова оставили на душе липкий след. Кора задумалась о жизни. Ей стоило пересмотреть приоритеты и понять, чего она хотела на самом деле. Два мира внутри не могли сойтись воедино.
Всегда надо выбирать какую-то сторону.
Как ни странно, помогла медитация. Порой Кора часами сидела в тени одинокого дуба, глядя на поток живых людей, снующих за калиткой и не замечающих чудес, что скрывались прямо под носом. Тут же Кора пыталась овладеть искусством камлания.
Руки лежали на бубне, глаза были полузакрыты. Дыхание делалось глубоким и пьянящим. Она брала колотушку и начинала бить, пока этот монотонный гулкий звук не застревал в ушах. Иногда Коре казалось, что ее действия влияют на «прилив». Воздух начинал дрожать, ветер принимался странно закручивать траву у корней дерева… Однако этим все и ограничивалось.
Явления заканчивались. Мир не обретал глубину Марианской впадины и не рассыпался на слои. Это вызывало приступы раздражения пополам с азартом. В один из подобных моментов слабости, когда бубен оказался отброшен, а сама она гневно замычала в колени, Кору потревожил очередной дух.
Зеленоватая дымка с глазными яблоками подплыла под дуб и зависла на безопасном расстоянии.
– Хандришь, пастушка? – спросил знакомый девичий голос. Кора резко выпрямилась.
– Это ведь ты измывалась надо мной в душе? Сообщница Гвидо! – возмутилась она.
– Допустим, я. Ошибочка вышла, глупая шутка.
– Хороша шутка. Да я чуть не поседела из-за ваших фокусов!
– Оставим прошлое в прошлом, ладно? Мы ведь не думали, что ты здесь задержишься. Если б знали, вели бы себя более-менее прилично.
Дымка «взяла себя в руки», откашлялась и пафосно произнесла:
– О, великая смотрительница тридцать седьмого общежития призраков, смилуйся и снизойди до наших горестей…
– Короче и по делу.
– У нас тут жильцы пропадают, – деловито откликнулась та. – Это достаточно коротко?
– В смысле «пропадают»? – не поняла Кора. – Куда?
– А я знаю? Уже пятеро исчезли, а их комнат больше нет. Никто не видел, чтобы