Не увижу, как его перекосит, когда ему донесут, что Ибрагимов выбыл.
Зато я заметил Ирину Тимуровну в третьем ряду, позади Мищенко, а рядом с ней был Мимино. Он благоухал одним внешним видом так, что аж сюда добивало. Видимо, в его отношениях с майором Джабаровой произошел какой-то перелом, отчего директор «Динамо» светился и напоминал кота, объевшегося сметаны.
А еще на задворках сознания крутилось что-то очень важное, но пока неуловимое. Какой-то вопрос, но ухватить его никак не получалось.
Выпроводив журналистку, Лев Витаутович подошел к нам. Он склонил голову к одному плечу, присматриваясь ко мне, затем — ко второму, кивнул своим мыслям и заговорил:
— Значит так, Сашка. Участников очень много, сам знаешь. До основной сетки тебя ждут еще два боя, и ты не просто должен, ты обязан пройти дальше после того, что сотворил.
— А что сотворил-то, Лев Витаутович? — ухмыльнулся я.
— Ну, для начала — поставил на уши всю спортивную общественность области, включая беспредельную ее часть. Сука Гришин, мать его так, Виталий Мечеславович там рвет и мечет. О!!! — Лицо тренера блаженно разгладилось, губы слегка натянулись в полуулыбке, что, зная Витаутыча, можно было расценивать как сдержанный восторг. — Как он там рвет и мечет! Ибрагимов, который вообще не хотел участвовать, ибо на хрен оно ему нужно, собирался в отпускном режиме пройтись катком и забрать главный приз, а его тренер, что кум суки Гришина, уже заранее распилил призовые со всеми заинтересованными лицами. И, как ты понимаешь, влетел через подставных лиц на ставках на энную сумму денег. Сечешь?
— Теперь будут пытаться отбить деньги?
— Это само собой, Сашка, но имей в виду — сука Гришин и Кононов…
— Кто это?
— Кононов Игорь Павлович, тренер Ибрагимова, — люди очень злопамятные. Им мало будет деньги вернуть, им нужно будет и тебя наказать.
— Опять подставят под танк?
— В следующие два круга до основной сетки они ничего не смогут сделать, сетка уже расписана, тебе в худшем случае попадутся чемпион завода шампанских вин и пятидесятилетний морпех в отставке, который все последние бои провел в вытрезвителе. Как основная сетка закончится, будет перерыв. Лишние клетки разберут, оставят только одну в центре зала. На ней и пройдут главные бои турнира. Вот тогда начнется шоу, Санька, помяни мое слово! Из-за Нового года бои будут идти один за другим, без пауз — в час по десятку будут прогонять.
— А у парней когда бои? — спросил я. Все это было отображено на сайте турнира, но спросить было проще, чем искать своих среди тысячи участников.
— У Олега через десять минут, в первой клетке, у Леши — через двадцать, в четвертой, с Борецким.
— С тем самым Бариком же, да? — Я легонько стукнулся затылком о стену. — Мне кажется, или это особая клетка, где судьи заинтересованы в нашем проигрыше?
Витаутович мотнул головой и процедил:
— Не кажется.
Подозвав Алексея, он, прикрывая губы, проговорил:
— Леша, по очкам тебе выиграть не дадут, засудят как пить дать. Твой единственный шанс — или вырубить, или чтобы сам сдался.
— Знаю. — Алексей сосредоточенно кивнул. — Лев Витаутович, вы видели, как Ибрагимов Саню оскорблял, и ему даже никто замечания не сделал? Это же беспредел! Причем доказуемый! Я все снял на камеру!
Витаутович пожевал губами и ответил:
— Ты прав. Но — беспредел, доказуемый когда-нибудь потом. Никто не будет пересматривать результаты. Да и смысл? Сашка выиграл. Сейчас, того и гляди, пожалуемся, а эти гниды реальную переигровку назначат!
Олег, который тоже подошел к нам, поиграл желваками и хмуро спросил:
— Но мы ведь им этого не оставим? Мы же «Динамо», а не какая-то фарца!
— Я — не оставлю, — уверил его Витаутович и демонстративно сжал кулак. — Это скажется на… некоторых людях. Потом.
Чего греха таить, мне тоже очень хотелось бы посмотреть, как накажут распоясавшегося Гришина и его шоблу, а еще больше хотелось поучаствовать в процессе. Но, как я понял, сотрудники БР уполномочены совершать насилие только по отношению к одаренным, так что возмездие свершится не руками Тирликаса и не в ближайшее время.
Одаренным! В моей башке была такая каша, что только сейчас обозначилось то, что хотелось спросить у Витаутовича: что со мной случилось во время боя? Откуда появилось столько силы? Я бы поверил во второе дыхание, если бы отчетливо не увидел миниатюрное солнце в районе солнечного сплетения. Откуда это во мне? Меня ведь никто не инициировал…Или Витаутович дал мне силу взаймы?
Я распрямился как на пружинах. В глазах потемнело, но когда зрение восстановилось, захотелось схватить тренера и потащить в коридор, вытрясти из него информацию…
Но я сдержался, просто спросил:
— Лев Витаутович, можно вас на пару слов? — Посмотрев на заинтересовавшихся Олега и Алексея, приложил руку к груди и уронил: — Парни, простите, это личное.
Тренер сделал вид, будто не понимает причину моего интереса. Узнать его желания было невозможно, словно он специально закрывался.
— Минута. У Леши бой.
— Это не продлится дольше, — пообещал я и рванул за ним подальше от лишних ушей.
Мы подошли к стене, противоположной входу. В клетках шли бои, трибуны выли и свистели, доносились удары и всхлипы, ободряющие речи тренеров, и это сводило к нулю риск быть услышанными.
— Чего тебе опять? — спросил Витаутович.
— Это вы помогли мне победить? — начал я издалека.
Лев Витаутович сделал вид, что не понял, потряс головой:
— Я тебя тренирую без году неделя, Саня. Ты сам добился сегодняшней победы!
— Вы же понимаете, что я не об этом. Во время боя я будто бы ощутил жидкий огонь. Вот здесь, — приложил я руки к груди, — вспыхнул светящийся шар…
С каждым моим словом глаза Льва Витаутовича распахивались все шире, а когда речь зашла о ручейках энергии, протянувшихся от солнца к моим рукам и ногам, он положил ладонь мне на лоб и сказал таким тоном, словно обращался к буйному психу:
— Что ты несешь, Саня? Ибрагимов тебе, вроде, так и не смог по башке настучать…
Он и правда не понимает, или играет в непонимание? Я на секунду представил, что тренер ни при чем, и чуть не рассмеялся. Но в любом случае продолжать рассказ было бессмысленно. Я замолчал, снова попытался прощупать его желания, и опять безрезультатно.
— Извините, наверное, показалось.
— Конечно показалось, — улыбнулся он и похлопал по плечу. — Идем к Олегу, он в первый раз на турнире такого масштаба, ему поддержка нужна.
На ходу он вытащил из кармана и протянул мне энергетический батончик производства Бабаевской кондитерской фабрики, говоря:
— Вижу, ты уже более-менее восстановился, раз глупости болтаешь.