— Я думал, это было сказано ради меня — для того, чтобы защитить мою жизнь. Прошло не слишком много ночей. Если все это время ты будешь честно исполнять свою клятву, я возьму тебя с собой.
— Я еще сказала, что не советую тебе соглашаться на это.
— Но, леди я хочу, и мой брат тоже.
— Ты, я сказала. Ты, и никто другой!
Лицо Чи побледнело. — Мы оба. Вы не сможете удержать меня. Я на все готов ради Брона, вы не сможете так поступить со мной, леди.
— Ты даже представить себе не можешь, что я могу сделать, глупец!
— Я знаю, что пойду вслед за вами. И Брон. Мы оба. Не прогоняйте нас. Пожалуйста.
Долгое молчание. Чи чуть не плакал, лицо Брона вытянулось и побледнело. — Ты не боишься этого? — Моргейн махнула рукой в сторону лагеря, мертвого костра, месту Арундена и таких, как он. — Ты не боишься твоего священника и его проклятий?
— Мы пойдем вслед за вами.
— Хорошо, но мы еще поговорим об этом, когда доберемся до Теджоса. И там, быть может, ты будешь думать иначе.
— Леди, — горячо сказал Чи, упал на колени и схватил ее руку, потом и его брат, тоже, встал на колено, взял другую руку и прижал ко лбу; она вытерпела это с ясно выраженным неудовольствием на лице.
— Мы уезжаем, — сказала Моргейн братьям. — Берите оружие и все, что только возможно, седлайте коней. Чи, было бы хорошо, если бы мы избавились от долгого прощания с Арунденом. Или, если без этого не обойтись, скажи ему, что мы всегда будем помнить его доброту — вообще все что угодно, только бы он был доволен и никого не послал вслед за нами.
— Да, леди, — сказал Чи, и Брон прошептал тоже самое, а потом встал с колен, изо всех сил стараясь не покачнуться. Чи поддержал его, и потом они вместе поторопились в лагерь, со всей скоростью, с которой Брон мог идти.
Моргейн тихонько выругалась и покачала головой.
— Ты предложила им свободу, — заметил Вейни. — Очевидно, что они готовы целовать руки любому, кто избавит их от руки Арундена.
— Если бы это было все, что они хотят, — процедила сквозь зубы Моргейн, и повернулась к Сиптаху, чтобы привязать к нему свернутое полотенце.
— А что, по-твоему, они хотят?
Она хмуро поглядела на него через плечо. — Славу. Да назови что хочешь. Силу. Я уже видела таких, много раз. — Она со злостью завязала последний узел. — Не имеет значение. Я могу ошибаться.
— Ты не понимаешь их. Я думаю, что брат Чи — хороший человек. Я думаю, что он тот, кем Чи старается стать. Он молод, лио, быть может слишком горд, слишком мало знает и слишком быстро действует, с ним будут трудности, но он хороший человек. Я готов присмотреть за ним, сейчас и потом.
— Тогда ты сам станешь мальчишкой. Но да, может быть я действительно не понимаю их: чтобы понять мужчину нужен Мужчина, разве я не говорила это с самого начала? И кто сказал, что я всегда держу свои обещания? Я лгу, вру, очень часто, ты прекрасно знаешь. Скажи это юноше.
— Почему всегда я?
— Потому что ты единственный честный человек в нашей компании. Разве я не говорила тебе, как трудно глядеть на честное лицо?
— Я не смогу сказать им…
— Мир, мир, остынь. Мы сделаем это позже. А сейчас я хочу только одного — побыстрее убраться отсюда. Мы и так слишком задержались. А теперь еще эта парочка пошумит в лагере…
— Будет очень нехорошо, если мы уедем, не простившись с Арунденом. Ему будет стыдно, если мы не выскажем лорду этой земли должного уважения.
— Если в Арундене проснется стыд, я готова поверить в любые чудеса. Но, конечно, я соблюду этикет; надеюсь все кончится очень быстро и мы сможет уехать без помех. — Она взяла поводья Сиптаха, взлетела в седло и осадила жеребца, когда тот рванулся вперед. — Будем надеяться, не позже полудня.
Вейни сел в седло намного более осторожно, наклонился и потрепал плечо белой кобылы, пока та спокойно стояла рядом со Сиптахом. В лагере появилось больше народа, которые шлялись туда и сюда по своим делам. Небольшой язычок огня засверкал сквозь туман, вокруг него собралось несколько закутанных в одеяло фигур.
И очень скоро из тумана послышался звук и появились призрачные фигуры двух всадников, но не одних. За ними валила небольшая толпа грубых фигур.
— Вот это я называю неприятности, — сквозь зубы процедила Моргейн, и тут всадники увидели ее и поскакали легким галопом.
Но стряхнуть с себя тех, кто шел следом, им не удалось. Из тумана раздался громкий крик, и темные фигуры припустили вслед за лошадями, другие поднялись от костра, хижин и вообще из всего лагеря.
Братья не стали убегать от неприятностей. Они повернули лошадей и остановились, прямо перед напирающей толпой.
Моргейн послала Сиптаха вперед, а Вейни тронул пятками Эрхин, заставив пойти за Сиптахом, и встал рядом с Чи и Броном, лицом к лицу с самим Арунденом, священником и толпой, собравшейся со всего лагеря.
— Вы не можете взять только их одних, — крикнул Арунден Моргейн, махнув рукой в сторону братьев. — Вот этот должен мне — но я прощаю ему долг. И не буду требовать ни с него, ни с его брата деньги за его содержание. Но, клянусь Небом, если, вы, леди, хотите от меня гарантий безопасности, в моей земле вам будем мало этих двоих, и вам не обойтись без моих всадников. Это чистая правда, леди, хотя только Бог знает, что они наплели вам для того, чтобы уехать вот так, без прощального кубка и не извещая меня, но вы плохо сделали, послушавшись их.
— Милорд Арунден, я советуюсь с вами, но я хочу ехать как можно быстрее, а вы сами знаете, что чем меньше народа, тем быстрее, тише и безопаснее едешь.
— Стрелы быстрее, чем любая лошадь, — сказал Арунден, упершись кулаками в бедра, и пошел вперед. Сиптах дернул головой, почувствовал, что поводья натянулись потуже, и Вейни послал Эрхин вперед, ближе к ней, так что они образовали жесткую стену, перед которой Арундену пришлось остановиться. — Миледи Моргейн — там нет дороги для любого кел, а тем более для женщины с кучкой мужчин, двоих из которых я сам никогда не взял бы с собой, и которой я не разрешал уйти и проехать по моей земле. Мои стражи остановят вас, и, в лучшем случае, вернут сюда, а в худшем застрелят без разговоров! Чтобы эти два негодяя не сказали вам, лучше послушайте меня: вы никогда не проедете через эти леса — а также любые другие! — без надежных людей вокруг себя, и, клянусь Богом, вы не проедете по дороге без таких мужчин, которых знают мои стражники, иначе — клянусь Небесами! — кто-нибудь захочет повязать ваши волосы вокруг своего шлема. Первым делом прикройте ваши волосы, прежде чем кто-нибудь решит, что перед ним один из сородичей Гаулта, и подождите, пока мы не снимем лагерь. Мы поднимем для вас несколько кланов, миледи, и я лично довезу вас до Дороги.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});