У двери Милошу пришлось остановиться, пока один из приставов отпирал ее ключом. Он стоял спиной к Кат, и она крикнула, перекрывая шум голосов уходящих зрителей и журналистов:
– Милош! Посмотри на меня, пожалуйста!
Спина его оставалась прямой. Но потом Кат заметила, что он начал медленно поворачивать голову в ее сторону. Она наклонилась вперед, с жадностью ловя хотя бы малейший знак…
Но дверь уже отперли, и, прежде чем она успела хотя бы мельком увидеть лицо мужа, приставы толкнули его в дверной проем и раздался громкий лязг металла.
С этого момента Катарина была поглощена только одним: как бы добиться свидания с Милошем. Каждый день она ходила в Министерство юстиции и проводила там многие часы, переходя из одного кабинета в другой, заполняя какие-то бланки и умоляя безликих бюрократов дать ей возможность повидаться с мужем. По вечерам она не возвращалась в «Фонтаны», а оставалась у Тани, в ее маленькой квартирке. Старая костюмерша была особенно рада оказать Кат услугу после того, как ее заявления в суде в поддержку коммунистов были широко освещены в газетах.
– Ты поступила правильно, – сказала ей Таня. – Верность партии – важнее всего, даже важнее мужа.
Кат сделала вид, что согласилась.
Несмотря на свое отчаяние, Кат не хотела обращаться к Джину за помощью. Не повидав сначала Милоша, она не сможет разобраться в своих чувствах. Сердце ее тогда застынет, как если бы его поместили в глыбу льда.
После четвертого бесплодного дня, проведенного в Министерстве юстиции, Кат нашла письмо от Йири, которое он передал ей накануне через Таню. На пяти страницах, заполненных его яростными каракулями, драматург говорил, что его вера в нее уничтожена. Он обвинял Кат в том, что она нанесла делу свободы и справедливости не меньший урон, чем худшие из таранов, которые правят страной.
«Я привык думать, что одно из твоих самых очаровательных качеств заключается в том, что ты никогда не осознавала, как сильно окружающие любят тебя, – писал Йири в заключение. – Но теперь я понял, что это, кроме того, еще и твоя трагедия. Зная это, ты никогда не использовала бы свою силу таким образом. Множество людей будет тронуто твоим последним представлением, и их симпатия к тебе увлечет их туда, куда ты их поведешь. Милош, возможно, и простат тебя, но я – никогда!»
Кат тут же помчалась на такси через весь город к Йири. Консьерж дома, одноногий ветеран войны, сразу же узнал ее, как только она ворвалась в вестибюль.
– Вы опоздали, госпожа Де Вари.
– Опоздала? Куда?
– Полиция побывала здесь час назад. Они арестовали господина Жилку и запретили его пьесу. Странно, что вы не знаете об этом. Я думал, они хотят, чтобы вы дали показания и против него…
В ужасе от того, какую страшную ошибку совершила, Кат исчезла в ночи.
Йири тоже держали в тюрьме без связи с внешним миром. Кат подала прошение, чтобы посетить и его, но потом сдалась. Очень трудно получить согласие хотя бы на одну просьбу, не говоря уже о двух. Она должна сконцентрировать все свои усилия на том, чтобы встретиться с Милошем.
Когда однажды утром Катарина пришла в министерство, готовая к тому, что ей предстоит еще один день утомительного хождения по кругу, ее вместо этого провели в кабинет заместителя министра. Там за широким письменным столом лицом к ней сидел суровый коренастый мужчина с напряженными темными глазами. На столе ничего не было, за исключением двух анкет, которые она заполняла. Заместитель министра переводил взгляд с одной анкеты на другую.
– Вы стали коммунисткой, – начал он. – Однако стремитесь навестить врагов государства…
– Но ведь Милош Кирмен все еще мой муж! – возразила Кат.
– А ваша просьба встретиться с господином Жилкой? Как вы объясните это?
– Он мой друг.
Замминистра проницательно посмотрел на нее.
– Человек, который посвятил себя разрушению того, что, как вы заявляете, вам дорого? Странный тип друга!
Кат была близка к тому, чтобы выразить свои истинные чувства – ненависть к коммунистической идеологии, которая душила свободу и порождала таких вот холодных, жестоких бюрократов. Но тогда ей не разрешили бы увидеться с Милошем.
– Я никогда не считала, что дружба требует полного совпадения всех идей и мнений. Мой отец говорил: если два человека во всем согласны между собой, то один из них лишний.
Он наградил ее тончайшей улыбкой.
– Ну что же, госпожа Де Вари, судя по тому, что вы сообщили суду о своих взаимоотношениях с Милошем Кирменом, похоже, что как муж он был совершенно лишним.
Чиновник с вожделением посмотрел на нее.
– Но вы знаете, что есть множество других мужчин, которые не могут представить себе большей привилегии, чем добиться вашего расположения. Они оценят вас… по достоинству.
Кат подумала, что заместитель министра пытается завлечь ее в ловушку, используя такое грубое предложение – хотя, несомненно, он не будет возражать, если она примет его.
– Милошу Кирмену предстоит провести сорок лет за решеткой. Благодаря этому у меня будет предостаточно времени, чтобы другие мужчины могли оценить меня. Но сейчас я все же хочу навестить своего мужа, хотя бы попрощаться с ним, если больше сказать нечего. После его ареста нам не позволили провести вместе ни минуты.
Человек за письменным столом смотрел на нее без малейших признаков сочувствия.
– Я видел вас в роли продавщицы цветов, – произнес он наконец, – глупой девицы, которую профессор учит дурачить людей, чтобы они приняли ее за принцессу. Вы сыграли эту роль просто замечательно!
– Благодарю вас!
Но у Кат было такое ощущение, что это не просто комплимент поклонника.
Внезапно чиновник сказал:
– Ваша просьба удовлетворена. Будьте здесь, в министерстве, сегодня вечером, в семь часов. Служебный автомобиль отвезет вас к мужу.
С каким бы нетерпением ни ожидала Кат встречи с Милошем, ей показалось странным, что ее визит назначен через несколько часов. Словно им по какой-то причине не терпелось соединить ее и Милоша. Надо быть очень осторожной, подумала она.
Однако заместителю министра Кат ответила:
– Я очень благодарна вам.
– Возможно, вы еще вспомните об этом после того, как попрощаетесь с мужем, – сказал он.
Когда Кат ехала к городским окраинам, она вглядывалась в зимнюю темноту в напрасных поисках каких-нибудь знакомых примет, по которым можно было бы определить, куда они направлялись. Наконец за окном показались ворота, которые охраняли вооруженные полицейские. Потом автомобиль остановился перед роскошным зданием с фасадом в стиле рококо. Кат увидела решетки на некоторых освещенных окнах, но не на всех. Водитель провел ее внутрь. Они вошли в большой приемный зал, в котором мраморные полы, расписной потолок и роскошная хрустальная люстра резко контрастировали с мрачными серыми стенами и высокими барьерами, возле которых стояли вооруженные охранники. Один из них спросил ее имя, потом сверился по журналу и велел Кат подождать.