даже крикнуть.
— Смотрите не убейте, — предупредил хозяин, — надо ещё поспрашивать, откуда такие камни взял.
Первым Костуш отключил «душителя», как причиняющего самые большие «неудобства». Получилось не очень удачно: оседая с отключённым мозгом, «душитель» не сразу отпустил верёвку.
Вслед за «душителем» стал заваливаться и второй охранник, державший его со спины.
Верёвка не дала сразу Костушу поднять голову, а когда поднял и огляделся, хозяин и последний третий громила уже оправились от удивления.
Посчитав громилу более опасным, Костуш хотел начать с него, только вот опять немного запоздал — тот, уже перепрыгнул прилавок и бросился на Костуша.
Уйдя боксёрским нырком, от размашистого удара — спасибо Костиным навыкам, Костуш кулаком ткнул громилу в печень, добавив в свой тычок силы — опять же, спасибо навыкам Кости. Громила рухнул на колени, Костуш собрался было полноценно «выключить» ему мозги, но в голове опять прозвучало: «Опасность!».
То ли периферийным зрением углядел арбалет в руках хозяина лавки, то ли сработало прозрение Древоходца, но Костуш мгновенно упал на пол, прижавшись вплотную к прилавку, уходя из зоны поражения, и, тут же, прямо сквозь доски, вдарил силой по владельцу лавки.
Удар, пройдя сквозь доски прилавка, значительно ослаб, но хозяин всё же упал со скрюченными ногами, и сразу начал истошно орать. Ему подвывал громила, получивший удар силы в печень: от болевого шока, набрать полные лёгкие он не мог, и издавал звуки больше похожие на громкое поскуливание.
Костуш походу хлопнул громилу по голове, отправляя в забытье, затем, чтобы удобней было перебираться через прилавок, встал ему на грудь, и, перекинув ноги, спрыгнул рядом с владельцем лавки. Тот, лежа на боку с прижатыми к груди коленками, продолжал вопить. Очередной шлепок по голове, отключающий сознание, и, наконец-то, наступила тишина.
Костуш сгрёб с прилавка свои камни, затем подобрал с пола небольшой, удобный арбалет. Оглядевшись, нашёл сбоку закрытую на задвижку боковину, откинув её, прошёл опять в часть помещения, предназначенную для покупателей.
С трудом перебираясь через лежащие на полу туши охранников, добрался до входной двери чтобы закрыть, но, прежде чем напасть на него, охранники предусмотрительно уже закрыли дверь на засов и Костуш вернулся в лавку.
Он зажёг масленый светильник под потолком, после чего закрыл ставни, опасаясь, что кто-то заглянет в окно и увидит кучу тел на полу.
Его камень-гранат относили на проверку куда-то внутрь дома, в мастерскую, и он решил найти её и осмотреть.
Направился в отгороженный занавеской проход за прилавком, и сразу наткнулся на стул, с лежащим на нём очередным, опять же заряженным арбалетом. Этот был гораздо более мощным, чем арбалет хозяина лавки, который он сейчас держал в руках.
Хозяйский — лёгкий и миниатюрный его больше устраивал, а этот со стула, он просто разрядил и убрал болт к себе в мешок.
Слева по проходу имелись две двери, а ещё дальше шли ступеньки, ведущие на второй этаж.
Ногой открыл ближайшую дверь, быстро заскочил внутрь. Он оказался в мастерской, где находилось три человека. Двое из них — мужчины в возрасте, а третий подросток, лет тринадцати-четырнадцати, по-видимому, ученик.
Один из взрослых мастеров сказал, глядя в глаза Костушу:
— Не убивайте нас, мы всё ценное вам покажем!
Мужчина сказал: «Не убивайте», и Костушу стало понятно, — они считают, что на ювелирную лавку напала банда.
— Мы никого ещё не убили и не собираемся, — ответил Костуш.
— А кто же так орал? — поинтересовался второй мастер.
— Так владелец лавки и орал, только и он жив, — ответил Костуш
А мы поначалу подумали — очередного клиента-неудачника схватили и мордуют, а потом этот, — мастер кивнул на ученика, — говорит, мол, голос-то, — похоже хозяин орёт!
— И часто они так клиентов хватают? — спросил Костуш.
— Когда как. Вот, в прошлую ярмарку, сразу троих купцов, каких-то неместных, схватили и в подвал стащили. Меня ещё заставляли их ведро поганое из подвала выносить, а те купцы все избитые лежали, а один, самый избитый, уже и на ведро сходить не мог, под себя делал, — сказал ученик.
— И что дальше с ними было, с купцами-то? — заинтересовался Костуш.
— Да разве только купцы эти! Многих, многих они сгубили! — осуждающе покачивая головой, поведал взрослый мастер.
Костуш немного помолчал, обдумывая услышанное, а затем продолжил спрашивать:
— И что же вы на них работаете, на бандитов этих?
— А куда нам деваться? Ты думаешь Юдовик, который сейчас за прилавком стоял — хозяин лавки? Так-то лавка за ним записана, только настоящий хозяин не он, а настоящий — и есть бандит из бандитов. Он под собой большую шайку держит, — его лиходеи краденное сюда приносят.
Я вон собрался раз уйти, так ко мне пришли и так объяснили, что на всю жизнь запомнил. Так что, вижу: вы чужаки, и раскладов наших не знаете, не поняли, во что ввязались. Берите, что сможете и бегом из города Булуна, — высказав предупреждение, мастер замолчал и, опустив голову, стал смотреть в пол.
Костуш стоял и думал, что ему с ними делать, но прежде, чем высказать свои предложения произнёс:
— Ну и дурак ты дядя!
Тот вскинулся:
— Чего-то я дурак?
— Ты, Трёма, — вот полный дурак и есть! — поддержал Костуша другой мастер.
— Был бы я настоящий разбойник, после твоих слов, что мне оставалось делать? Только убить вас всех, чтобы свидетелей убрать, чтобы ваши бандиты меня не нашли, — пояснил Костуш.
— А ты не разбойник? — спросил Трёма.
— Я просто зашёл в лавку, а они на меня набросились.
— Так ты один?
— Один.
— И ты уложил всех этих, всех троих бугаёв? — с недоверием переспросил ученик.
— И бугаёв, и вашего, как его… — Юдовика. Он гад, из арбалета в меня хотел стрельнуть.
Костуш потряс арбалетом в руках.
— И что же ты теперь собираешься делать? — поинтересовался Трёма.
— Убивать вас точно не буду — вы мне ничего плохого не сделали. А что с вами делать? Я предлагаю, а там решайте.
Например, так можем поступить: делим все ценности пополам. Свою половину вы прячете, затем я вас усыпляю и ухожу, а проснётесь только утром.
Можем, опять же, разделить всё пополам, только не усыпляю, а вы уходите вместе со мной и бежите из города…
— Постой, постой! — перебил его мастер, — Как это ты всех нас усыпишь?
— Так же, как и ваших мордоворотов усыпил — я Древоходец.
— А Древоходцы так могут? — с восторгом глядя на Костуша, спросил ученик.
— Не все, но я могу.
— Вот свезло злодеям — на Древоходца нарваться! Я знал, я знал: рано, или поздно случится! Святые услышали мои молитвы! — запричитал Трёма.
— Хватит