конец попросил Огонька топнуть по торчащей из пола около педали сцепления кнопке. Как и полагается, «Урал» гнусаво рявкнул своей бибикалкой. Понаблюдав за кипишем всяких птиц впереди, я погладил ручку включения блокировки дифференциала и, считая свою миссию по изучению органов управления грузовиком выполненной, стал читать дальше.
По мере перелистывания страниц я затеял дискуссию с Незлобиным на тему, на сколько нам хватит топлива. Мнения кардинально разделились, но спор решился быстро.
Открыв очередную страницу, я увидел на ней кучу циферок типа веса, длины и прочего и стал искать, сколько же жрет этот монстр. Трижды перечитал: «Контрольный расход топлива на 100 км, 48 л». Ни хрена себе.
– Ог… тьфу, Леонид, ты поаккуратнее дави тапку-то. Знаешь сколько эта штука жрет? – Я еще раз перечитал, для верности проведя по строчке пальцем. – Сорок восемь литров на сто километров.
– Так то, наверное, по асфальту, а мы по грязюке ползем. Наверняка больше.
«Урал» и правда ревел дай боже.
Затем мой взгляд опустился еще ниже, и я почувствовал себя обманутым в самых лучших мечтах. Ведь буква «Д» на обложке! Я на всякий случай еще раз перевернул и проверил.
– Лень, а ведь у нас не дизель. У нас, – я с выражением прочитал: – восьмицилиндровый бензиновый карбюраторный с жидкостным охлаждением. Понимаешь, бензиновый!
– Саш, а какая разница? – Незлобин тоже вспомнил о наших новых именах.
– Ну, бензин горючий. От любой спички или искры вспыхивает. А солярка нет. Безопасней. Ну и бензин в хозяйстве полезней.
– А, теперь понятно, почему староста так жался. Мы, считай, его разорили.
Немного полистав книгу туда-сюда, я наконец-то нашел, что значит буква Д. Без нее крыша кабины матерчатая. А с буквой – полностью металлическая, как у нас. Вот ведь секретчики хреновы, готовы запутать даже в такой мелочи.
Дальше я уже листал книгу бездумно, задерживая взгляд на казавшихся интересными картинках и с выражением цитируя Незлобину наиболее приглянувшиеся мне места. Просвещал, так сказать.
В момент моего рассказа Огоньку о том, что оперение бывает не только у птиц, но и в машинах, наш «Урал» взревел громче обычного и остановился. Реально, как будто какой-то великан просто взял и потянул нашу машину назад.
Выматерившись, Незлобин со скрежетом шестерен воткнул заднюю и газанул. Кроме легкого подергивания грузовика, это действие завершилось ничем. Дальнейшие действия, вроде кручения руля, давки педалей и дерганья ручек не привели к изменению ситуации. Уже догадываясь, что случилось, я открыл дверь и свесился, чтобы поглядеть на колеса. Колеса вращались, что передние, что задние. Но мы никуда не ехали.
– Застряли, – выпрямившись назад, я сообщил очевидное.
Леонид-Огонек перестал терзать машину и мрачно посмотрел на меня. А чего я? Я «не такая – я жду трамвая». Поняв, что ругать надо только себя, Незлобин заглушил двигатель, открыл дверь и выполз на подножку. То же самое повторил и я. В кузове встал китаец и молчаливо смотрел, переводя взгляд с одного на другого.
Вокруг нас была лужа. Нет, лужища. Этакая царица всех местных водоемов и претендентка на звание «грязнючее и взбаламученное озеро». Колея сзади еще угадывалась, но быстро становилась практически неразличимой.
– Ничего, выберемся, – преувеличенно бодро сообщил всем Незлобин. – Ведь у нас в жопе что? – Он вопросительно поднял брови.
– У нас в жопе все, от мозгов до сердца.
– Это у фотокорреспондентов все там. А у нас в жопе лебедка.
Я полистал книжку. Есть такая. В теории.
– Эй, Ху*, глянь, пожалуйста, есть под кузовом сзади катушка с тросом?
– Я Хуэй! – Китаеза подошел к заднему борту и, как-то хитро зацепившись за него, свесился и через пару секунд сообщил, что да, видит.
После краткого пересказа правил работы с лебедкой из книжки Незлобин-Леонид вместе с китайцем скинули штаны и полезли в грязь. Ну а я, как самый начитанный, ориентируясь на их крики «давай» и «стой» начал дергать рычаги и давить педали.
Лебедка работала просто прекрасно. Она быстро выплевывала трос и точно так же быстро втягивала его назад. Проблема была всего одна: трос просто не за что было зацепить достаточно хорошо, чтобы хватило усилия для вытягивания машины. Мы довольно быстро повыдергивали с корнями все деревья, до которых смогли дотянуться. Пробовали обматывать трос вокруг сразу трех или четырех стволов, но все они вылезали из земли как подорванные, стоило чуть появиться нагрузке. Нет, в результате у нас были успехи и машину мы все-таки смогли сдвинуть назад. Сантиметров на двадцать.
– Звездец, – резюмировал Огонек, забираясь в кузов после очередной неудачи. – Нужен «якорь». А взять его негде.
– Да, товарищи, ситуация неприятная, – внезапно поддержал его наш узкоглазый попутчик. – Давайте я приготовлю поздний обед, а потом мы все еще раз попробуем.
– Валяй, бери что хочешь, – разрешил я, перелистывая книгу в надежде найти абзац «когда все плохо, сделайте так-то».
Перекусив чем послал китайский бог, варевом а-ля кулеш, Незлобин решил пройтись вокруг лужи и посмотреть, вдруг чего полезного найдется для нашей ситуации. Хуэй напросился с ним.
Каких-либо внятных мыслей у меня не было, поэтому я остался сторожить автомобиль и продолжил листать книгу.
Вздохнув и оглядевшись по сторонам, я открыл руководство с начала и продолжил искать подсказки. Прочитав «успешное преодоление труднопроходимых участков пути возможно только при умелом управлении всеми механизмами автомобиля», я от души выматерился. Хорошо этим писателям, написали красивую фразу и деньги срубили, а мы тут в ебенях мира червяков на свою жопу ищем.
Но дочитав до «для преодоления труднопроходимых участков следует установить давление воздуха в шинах и скорость движения в соответствии с указаниями в таблице», я резко поменял свое мнение. Нет, предки умные, это мы тупые.
Перелистнув назад, на страницу, где картинка с кабиной, я нашел манометр и посмотрел на стрелку. Она четко указывала на цифру 4. Вернулся назад к таблице. Для езды по асфальту надо было держать три с копейками. А по грязи полтора или даже половинку. Выходит, что у нас гораздо больше. Видимо, вьетнамцы решили, что больше – не меньше. Или вообще не пасли эту тему.
Решив довериться инструкции, я нашел около руля рычажок и сдвинул его вправо. Тут же протяжно зашипело и стрелка манометра, дернувшись, поползла против часовой стрелки. Я следил за ней, как кролик за удавом, боясь пропустить нужные показания. Наконец я вернул рычаг в прежнее положение и выдохнул. Показания были ровно посередине между цифрами 0,5 и 1.
Волнуясь, я завел двигатель, выжал сцепление, включил заднюю передачу и, зачем-то зажмурившись, начал потихоньку отпускать сцепление. Чуть добавив газу, я буквально всем телом почувствовал, как грузовик,