легкой добычей! Мы наконец установим правильный порядок.
— Я смотрю, у вашей организации длинные руки. Но все равно. Откуда
ты знаешь, сколько людей останутся способными обороняться до конца? У
тебя ресурсов хватит? Всех твоих пачвар да леших?
— Лешие неподвластны мне, как и остальная, исконно лесная нечисть.
Я могу лишь просить их об услугах — как того водяного, что притащил
тебя сюда. Но не более. Зато моих братьев, волколаков и наших
союзников — лесных волков, будет вполне достаточно, чтобы одолеть
целую армию одной из стран. Тем более ослабленную предшествовавшей
войной. Нас меньше, но мы сильнее, сплоченнее, выносливей. И у нас
есть один козырь, из самой глубины, заветных недр лесной чащи. —
Колдун повернулся ко мне спиной и негромко прошипел, однако этот звук,
отбиваясь эхом от стен пещеры, становился все более громким и пугающим
из-за неестественного искажения: — Цмок!
Через несколько мгновений с неосвещенной стороны пещеры вдруг
раздался низкий утробный рев, буквально сотрясший стены, словно там
дергали клаксон гигантского парохода. Издалека на огромной высоте
появились три узких змеиных головы нереальных размеров и стали
приближаться к нам. За головами, гибко извиваясь, потянулись длинные
мощные шеи, а за ними вослед из мрака выплыло потрясающе огромное
чешуйчатое тело. Чудовище, расправив гигантские перепончатые крылья,
взмыло вверх и плавно приземлилось на задние лапы в нескольких метрах
от нас, обдав потоком воздуха.
— Это Цмок, — гордо представил товарища чародей.
Я таращился на пятиэтажного Змея Горыныча во все глаза и краем
сознания отмечал, как от страха дрожат коленки.
— Зачем нам этот человечишка? — заговорили басом три головы
одновременно.
Коленки затряслись еще сильнее.
— Это Арсенал. Он из другого мира и очень полезен для нас.
И тут я полезен, и там, на Поляне, Горлан то же самое говорил, —
прям нарасхват мальчишка. Ну а что вы хотели? Дефицитный товар,
поставки редкие — по одной штуке раз в двести лет. Сам-то по себе я
человек обыкновенный, можно сказать, даже никчемный, — а тут вон как!
В чужих умелых руках даже пригодиться могу.
Глядя на Цмока, я догадывался, что полянцам придется совсем туго,
и даже начал сомневаться, чью сторону принять.
— Ну как? Впечатляет? — Колдун явно был доволен произведенным
эффектом. — Между нами союз. Цмок помогает нам завоевать Поляну, а я
чарами превращаю его в одного из нас — в любой момент, когда он
захочет. Все мы не вечны, но мои перевоплощения намного продлевают
жизнь.
— Он огнем плеваться умеет? — украдкой, почти шепотом спросил я.
Отчего-то мне показалось, что узнать об этом просто жизненно
необходимо.
— А что, должен? — удивился Кащер и обратился к чудищу: — Цмок, ты
разве можешь управлять пламенем?
— Нет, — отрезал гигант, ковыряясь короткой передней лапой в носу
одной из голов.
— Какой ты тогда, к черту, Змей Горыныч, — разочарованно вздохнул
я. Хотя от того, что Цмок не имел пиротехнических наклонностей,
значительно легче не становилось.
— Ну, что скажешь, Арсенал? Присоединяешься? — Колдун с
нетерпением ждал ответа.
И что ему отвечать? Вряд ли, если я откажусь вступать в союз,
Кащер отпустит меня со словами: «Жаль! Ну ладно, иди восвояси». Я был
напичкан ценной информацией по самые уши, поэтому с таким грузом
беззаботно ускользнуть мне явно не позволят. Согласиться — значит
подписать договор на взятие колдуном в аренду моего тела в качестве
подопытного кролика. Плюс парочка-другая модных идей нашего мира.
— Это серьезное предложение. Мне надо подумать, — наконец ответил
я.
— Да чего тут сомневаться. У людей нет никаких шансов!
— Он отказывается повиноваться? — Все три головы Цмока в одно
мгновение оказались в метре от меня.
Каждая из них была размером чуть ли не в человеческий рост. Я
попытался инстинктивно сделать шаг назад, но пачвары невозмутимо
продолжали держать меня за руки.
— У нас так принято, — неуверенно влепил я свою традиционную для
здешних мест отмазку. — Перед принятием серьезного решения сутки на
раздумье. Я уже почти согласен, только не надо на меня давить.
— Ладно, — поразмыслив, согласился чародей. — Тогда завтра, не
позже. Уведите его.
Пачвары дружно потащили меня спиной вперед, так что всю дорогу до
выхода из пещеры я мог видеть удаляющуюся тушу Цмока и черную фигуру
колдуна, освещенных тусклым желтым светом.
Нечистые долго водили меня причудливыми серыми коридорами,
винтовыми лестницами и мрачными холлами без всякого убранства и
мебели. Мимо постоянно шмыгали по своим делам их собратья с
волколаками, впрочем, не обращая никакого внимания на нашу троицу.
Наконец мы очутились в небольшом помещении, половина которого была
отгорожена решеткой. Твари бесцеремонно швырнули меня в обезьянник и
захлопнули клетку на засов. Одна из них осталась сторожить, присев
рядом с выходом из комнаты. У меня остались лишь сутки на размышления.
На душе стало невыносимо грустно. Сколько я уже в этом проклятом
мирке? Четыре дня? А ощущение такое, будто появился здесь вечность
назад. Как же хорошо было дома! Хотя… чего хорошего? Жил один в
неопрятной съемной квартире, работал ночами в коллективе отбитых на
всю голову вышибал, друзей вообще не было, только знакомые. Не считая
Шамана. Да и то — странноватый друг, вечно себе на уме. И чего я
добился? К чему стремился? Чего в жизни сделал толкового? Ни-че-го!
Сто процентов, меня, кроме Сашки да хозяйки квартиры, никто даже не
хватился. Был человек — и нет человека, подумаешь. Единственный
светлый лучик за последнее время — это Арлета. Как же хорошо нам было
вместе! Эх, будь у меня возможность все изменить — я бы не задумываясь
ею воспользовался. И с чистого листа жизнь заново начал. Мы могли бы
жить в маленькой хижине на берегу очень тихой реки. Как в песне.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});