Читать интересную книгу Западня для ракетчика - Константин Козлов

— Лишним не будет, — согласился Давыдов, — у наших конкурентов появится повод думать, что аэроплан взорвался при ударе о воду, а вместе с ним прекратила свое существование и вся его радиоэлектронная начинка.

— Ныряйте, а мы пока все подготовим, — кивнул Захаровский.

— А чем рвать-то будем, — удивился Давыдов, — насколько я знаю, тринитротолуол ни в аптеках, ни в магазинах не продается.

— Ты мину у входа в музей видел? — спросил его обладатель ассирийской бороды.

— Ну, — кивнул Анатолий.

— Так вот она, между прочим, самая что ни на есть настоящая.

— Ни фига себе! Ее же разминировать надо было.

— Позвольте представиться, заместитель командира саперного взвода старший сержант Осокин. Теперь, правда, запаса, — с улыбкой поклонился Петр.

— Понятно… — удивленно протянул Давыдов, — значит это ты ее того…

— И не только ее. А в ней заряда легкому крейсеру хватит.

— А детонаторы откуда? — не сдавался Анатолий.

— Знаешь, сколько этого добра в Крыму после войны осталось? Всю нашу геологоразведку лет на двадцать вперед можно оснастить. Браконьеры, по-твоему, откуда это добро берут рыбу глушить? Все оттуда же, с мест былых сражений. Раньше черных следопытов гоняли, а теперь властям не до этого, других проблем хватает.

— Кончайте базарить, пора лезть в воду, — скомандовал Сомов.

Давыдов напялил маску, взял в рот загубник и шагнул за борт. В воде было темновато. Видимость по сравнению с дневными погружениями ухудшилась раз в десять. Анатолий еле видел плывущего в метре от него товарища, а остальное скрывала темно-зеленая завеса толщи воды. Они медленно погружались, по подсчетам Давыдова, погрузились метров на десять-двенадцать. Стало совсем темно, Сомов включил фонарь. И тут он увидел. Сначала из зелено-голубой мглы показались два киля Су-27, затем Давыдов стал различать и всю машину. Обычная для боевого самолета серо-голубая окраска, зеленый носовой конус, красные звезды на крыльях. Самолет практически не пострадал при падении. Сомов прекратил спуск. Распластавшись, завис над самолетом, кивнул напарнику, «мол, можешь работать, я тебя страхую». Давыдов включил «подсветку» и медленно поплыл вдоль самолета. Фонарь кабины был отстрелен при катапультировании. Анатолий осторожно нырнул в кокпит. На первый взгляд ничего особенного внутри не было. Капитан как можно внимательнее осмотрел приборную доску. Тут, конечно, лучше бы разобрался летчик или авиатехник, но на безрыбье и рак рыба. Анатолий постарался вспомнить, какие примерно приборы должны находиться в кабине. Слава Богу, кое-какой опыт в этой области у него имелся. Ничего особенного. Никаких новых приборов внутри кабины не имелось. Кстати, переключатель, подающий питание на самолетный ответчик, стоял в положении «выключен». Означать это могло только одно — прибор, за которым они охотились, работал автономно и без участия пилота. Больше в кабине делать было нечего. Анатолий выбрался наружу, знаками показал напарнику, что здесь все закончил и хочет посмотреть, что там за «балда» на внешней подвеске. Для осмотра пришлось поднырнуть под крыло. Искомый предмет он заметил сразу и подумал, что им повезло: самолет зарылся крылом в песок и застрял в наклонном положении. Если бы он лег на брюхо, добраться до подвешенной под фюзеляжем аппаратуры было бы просто невозможно. Надеясь на то, что самолет застрял основательно и не рухнет на брюхо в момент осмотра, Давыдов нырнул к подвешенному под фюзеляжем сигарообразному предмету. С первого взгляда, он понял, что это не дополнительный бак. Не было трубок для подачи топлива в систему, да и маловат для бака, длина метр-метр двадцать. Диаметр — сантиметров пятнадцать-двадцать; не ракета, это точно. Сзади отсутствовало обычное в таких случаях сопло. Это было именно то, что они искали. Продолговатая сигара белого цвета с коротенькими стабилизаторами. Никакой маркировки, приличествующей нормальной авиационной ракете или на худой конец топливному баку. На одном боку лючок и красная надпись «АКБ здесь», рядом еще один небольшой люк. Анатолий пару минут разбирался с устройством замков. Наконец, сигара сошла с направляющей и плавно скользнула вниз. Ткнулась мордой в песок, взбаламутив слабое облачко. Давыдов спустился на дно и обеими руками охватил сигару, в воде она показалась не особенно тяжелой. Усердно работая ластами он выбрался с трофеем на плоскость. Здесь к нему присоединился Сомов. Вдвоем буксировать находку было легче. Ныряльщики медленно двинулись к поверхности. Вверх тянулись цепочки пузырьков выдыхаемого воздуха. Несколько минут они поднимались и, наконец, вверху стала заметна колеблющаяся граница воды и воздуха. Проблемы возникли с подъемом трофея на борт, взобраться с ним по лесенке было не просто. По лесенке мог подниматься только кто-нибудь один, при этом у него оставалась свободна только одна рука, второй он был вынужден хвататься за перекладину. Оставшийся в воде не мог удерживать устройство на плаву, его тянуло на дно. После двух неудачных попыток Виктор сбросил отцу конец веревки. Давыдов и Сомов, плюхаясь в воде, как два белых медведя в зоопарке, обвязали находку, и экипаж вытащил ее на палубу. Потом из воды вылезли усталые, но довольные ныряльщики.

ГЛАВА 28.

СХВАТКА В НОЧИ.

Давыдову не терпелось осмотреть трофей. Он даже не стал снимать гидрокостюм, сразу занялся находкой.

— Погоди-ка, — Петр осторожно отобрал у него «игрушку», — проверим ее насчет наличия самоликвидаторов. Вить, сгоняй за инструментарием.

Сомов-младший пулей метнулся в свое промасленное и промазученное убежище и вернулся с чемоданчиком с отвертками, плоскогубцами, кусачками и всякой дребеденью. Осокин включил на палубе фонарь, достал из кармана очки и водрузил их на свой орлиный нос. Остальные затаив дыхание следили за его манипуляциями.

— Отошли бы подальше на всякий пожарный, — рекомендовал им бывший сапер, — мало ли…

— Витька, дуй на корму, — распорядился Сомов, — давай дальше, Петруша, мы тебе верим.

Сначала Осокин осторожно вскрыл люк отсека аккумуляторных батарей. Отодвинулся, пусть специалисты посмотрят. Давыдов заглянул через его плечо.

— Ну как? — Осокин подвинулся так, чтобы Анатолию было лучше видно.

— Да вроде обычные батареи, — неуверенно произнес он.

Петр так же аккуратно открыл второй люк. Под ним оказалась контрольная панель. Технику, которому когда-нибудь пришлось бы эксплуатировать исследуемое устройство, чрезмерное напряжение мозговых извилин не грозило. На панели оказалось всего два переключателя: «ВКЛ/ВЫКЛ» и «КОНТРОЛЬ/РАБОТА»; еще на ней имелось схематичное изображение функциональной схемы: три ряда прямоугольников, соединенных стрелочками и линиями, на каждом из них по два светодиода — «ИСПРАВЕН», «НЕИСПРАВЕН». На прямоугольниках имелись многозначительные надписи: «ПРИБОР 1», «ПРИБОР 2», и так далее до 17. Ясности в понимание конструкции прибора это не вносило, но видимо облегчало поиск неисправного блока.

— Ну, что скажете? — Петр обернулся к Давыдову и Захаровскому. — Оно, или как?

— Вроде оно, — Давыдов протиснулся к находке и постучал по носовому конусу ногтем, — похоже, пластмасса.

— И что сие означает? — с любопытством спросил Игорь.

— У него обтекатель антенны по идее должен быть сделан из радиопрозрачного материала. Так что, похоже, что это оно. — Давыдов бережно приподнял носовую часть сигары. Носовой конус оказался съемным. На корпусе даже была нарисована стрелка, облегчающая процедуру навинчивания конуса на устройство. Давыдов свинтил пластмассовый колпак. Под ним оказалась сетка фазированной антенной решетки. Задний конус тоже свинчивался, под ним была такая же антенна. По-видимому, устройство должно было быть готовым к работе со станциями, находящимися и прямо по курсу и сзади самолета. Анатолий заглянул внутрь прибора. Антенны тянулись и вдоль боковых стенок, аппаратура обеспечивала носителю круговую защиту. Еще внутри виднелись какие-то блоки, соединенные проводами и коаксиальными кабелями.

— Точно оно, — удовлетворенно заявил Анатолий, — и антенны на месте, и похоже оно на то, чем предположительно является.

— Вот и ладненько, рвем аэроплан и сваливаем отсюда. Не забывайте, нам еще с нашим пограничным другом общаться. Придется тебе, Толька, изобразить при «прохождении таможни» пьяный дебош, а то не поверят.

— Ладно я полез, — сказал Павел и направился к борту. В руке у него были тротиловые шашки, обмотанные витками детонационного шнура.

— Я с тобой, — встал со своего места Осокин, — в конце концов, кто у нас сапер?

— Да ладно, сам управлюсь, я вас с этим делом и так загрузил выше крыши. С толом и шнуром управляться умеем.

— Не годится одному погружаться, — возразил Сомов, — по нашим порядкам.

— А по нашим: сапер работает один. Вон, если хошь, у Петрухи спроси. Он соврать не даст.