– Мальцева, тренировка окончена! Все расходимся по домам! – напомнил Атила, вставая и вкладывая («А ну вас всех!..») журнал под мышку.
Но в раздевалке, помимо Ирочки, крутилась ещё её бессменная подружка Олеся Гончар и «по домам» у Алексей Анатольевича несколько отложилось.
– Алексей Анатольевич, я вот всё хотела спросить! – уже одетая в топик и мини-юбку маленькая Олеся, поигрывая сумочкой на плече, преграждала путь Атиле из раздевалки основательней Китайской стены. – Почему это вы к нам в раздевалку всё время заходите так свободно? Вы же мужчина!
Её милые нахальные глазки, словно в подтверждение её слов, вполне невинно приопустились вниз и вновь упёрлись в оттягивающее ткань трико достоинство тренера.
– Гончар! Я мужчина, когда Светку до и после работы ебу! – со всей обыденной строгостью сообщил Атила, застряв перед ней и уже намеренно, напролом, не скрывая обрисованных на штанах контуров предмета своей внутренней гордости. – Только ты маме об этом не говори, а то выпорет! А здесь я тебе не мужчина, а тренер! Может быть слышала – наставник по спортивной и воспитательной работе? И вхожу, когда мне нужно и куда нужно! Вопросы остались ещё?
– Только один… – Олеська резко свернула всё нахальство своё и приняла перед ним вид чуть растерянной вполне невинной крошки.
– Быстрей, я опаздываю! – Атила нахмурился, явно чуя опытным тренерским сердцем подвох.
– Алексей Анатольевич… – Олеся чуть переминалась с ноги на ногу, заглядывая ему в глаза и всё не пропуская собой. – Алексей Анатольевич… А вы делаете… Светке… оральный секс?
– Дура маленькая! – не сдержался и выругался вслух на радость Олеське Атила, взял её за оба хрупких плечика и переставил на полметра в сторону. – Гончар, я выгоню тебя на две тренировки с занятий! Узнаешь…
– Это перед соревнованиями-то? – запросто не поверила ему уже вдогонку Олеська.
Атила решительно двигался к выходу.
– Алексей Анатольевич, стойте! Пожалуйста! Я не то хотела сказать вам! Ну, пожалуйста, стойте!
Это юное чудовище нагнало его на пороге и просто вцепилось в рукав тренерской мастерки.
– Ну что ещё? – Атила обернулся к ней и предупредительно покачал головой: – Олеся!
– Алексей Анатольевич, сядьте! Пожалуйста! Ну, пожалуйста-препожалуйста…
На этот раз в умоляющем тоне Олеськи сквозили действительно какие-то искренне-тревожные нотки, и Атила присел на край скамейки, метнув взгляд на стоящую Ирочку:
– Почему Мальцева не переодевается?
– Алексей Анатольевич!.. Ира… – Олеся подбирала слова, что в привычку её никогда не входило, – она… Она любит вас!..
– Так! – Атила резко встал.
– Нет, не так! – миниатюрная Олеська Гончар столь стремительно обвисла на нём, что могучий Атила вновь и запросто осел на скамейку. – Алексей Анатольевич, соберитесь! Я правду вам говорю, она ночами уже не спит из-за вас всё! А ей нельзя волноваться – она в актрисы готовится и самая-самая красивая!!!
– Акт…??? Это почему же самым красивым нельзя волноваться? – не выдержал накала страстей и рассмеялся каменнолитый Атила.
– Па-качану!!! – в потемневших до сумерек глазах Олеськи мелькнула ослепительной искоркой ненависть. – Алексей Анатольевич… (она чуть задыхалась) Вы любили когда-нибудь?..
***
– А? – Атила умел находиться в растерянности не долее полутора-двух секунд: – Гончар, это весь твой вопрос?
Он снова встал.
– Весь… вопрос… – Олеся Гончар, ставшая совсем крошечной, смотрела на него в свои готовые расплакаться глаза.
И вдруг она укусила его за хуй. Лишь совсем немного склонив свою очаровательную головку…
– Олеська, пизда!.. – нечаянно вырвалось у Алексей Анатольевича. – Больно же, бля…
В меру офонаревший тренер вцепился в задетое место ладонью.
– Не материтесь, Алексей Анатольевич! – резонно заметила надувшаяся уже и стоящая к нему вполоборота Олеся. – Не на картошке!
***
…Он был занят… Он рассматривал из-под низу скорчившуюся от смеха Ирочку… Половые губки под молочно-смуглою попой слегка разошлись и подрагивали в такт её захлебнувшемуся дыханию… На чуть заметной малиновой бусинке эрегированной головки клитора блестела готовая соскользнуть капля девичьей хрустально-прозрачной росы…
– Мальцева, перестань! – Атила с тяжёлым вздохом перевёл на неё утерянный взгляд. – Ты хохочешь, а тут из-за тебя Олеська кусается!
Тренер городской сборной покачал головой, пытаясь сообразить, что это такое сегодня за внезапный наплыв пламенных чувств на него и на членов команды. Но Олеська не дала ему долго раздумывать.
– Я, Алексей Анатольевич, – стремительно обернулась она, – вас всего проглочу, если вы Иру не перестанете по фамилии называть! Я же сказала, что она любит вас уже целых два месяца – неужели не понятно совсем?! Алексей Анатольевич…
Олеся Гончар на мгновенье запнулась.
– Алексей Анатольевич... дайте нам пососать…
– А?.. – у замершего на вдохе Атилы едва хватило сил на уточнение им услышанного – внутри резко свернулась и стала плавно разворачиваться упруго-жёсткая стальная пружина.
Олеся не торопилась ничего уточнять. Правда, Ирочка уже отхохотала почти…
С добрую минуту тренер детско-юношеской спортивной школы олимпийского резерва переводил взгляд с одной своей воспитанницы на другую. Олеся, сделав вид, что виновата, но совсем не при чём, рассматривала елозящий по кафелю носок своей туфельки. Ирочка Мальцева выжидательно смотрела навстречу солнцу в окно.
«Померещиться же!», мелкнуло в голове у Атилы, и он попытался ещё один раз двинуться к выходу.
– Нет, не "померещиться"! – Олеся уже умело остановила его. – Дайте!..
Атила опёрся всей спиной на стену почти что у входа с приоткрытой наружу дверью, достал из кармана отнятую у Митьки Перечина кожанную кисет-сигаретницу, закурил и вывалил из трикушников хуй.
Он не курил с пятого класса и теперь с наслаждением самоистязателя ждал приступа хорошо запомнившейся с детства тошноты от процесса. Олеся и голая Ирочка замерли подобно двум модель-образцам для изваяния легендарной статуи спортсменки с веслом. И если куда смотрела Ирочка было неизвестно, то распахнутые зеницы Олесеньки созерцали исключительно лишь прижимающийся залуплённой головкой к пупку тренерский хуй. Он курил в затяжку, глубоко, ожидая с мгновения на мгновение отшибающего мозги приступа кашля. ...Но не было даже обещанной сознанием тошноты… Внутри, мягко развернувшись, начинала медленно прогреваться в льняную из стали спираль…
Олеся, медленно приходя в себя, как завороженная потянулась рукой и обвила ладошкой крепкий бархатный ствол. Перевитые вены сильно пульсировали в ладошке, и она, не сдержавшись, сильно стиснула кулачок. Атила чуть захлебнулся в дыме и потушил о стену ставший бесполезным бычок.
– Ир, иди… ты первая… да?.. – Олеся обретала постепенно дар речи.
– Алексей Анатольевич, можно, да? – голая Ирочка стояла с ним рядом и одним из торчащих розовых сосков чуть касалась покрытого шерстью предплечья мощных сложенных на груди его рук.
Он посмотрел вниз на вовсю увлечённо сосущую Олесеньку и серьёзно-обречённо кивнул. Ноги уже не ощущались почти, тянуло то ли выматериться, то ли взлететь… Ирочка присела рядом с Олеськой и осторожно просунула ладошку между её подбородком и большими овалами, ухватив Алексей Анатольевича за отвисло-горячий мешочек яиц у самого основания. Сиськи её теперь плотно прижались к его ноге.
Олеся нечеловечески усердно перекатывалась всем своим маленьким ротиком по надутой залупе и почмокивала от неумелых попыток сосать. Ирочка потянула за яйца сильней, и золупа забралась в рот к Олесеньке полностью, придав крайне обворожительное и до жути смешное выражение её лицу. С Олеськи градом лил пот. Короткие рукавчики топика поплыли кругами под мышками, а по надутым щекам разлился до глаз нежный симпатичный румянец.
– Ффф-ух! – она оторвалась на миг. – Ого… Здорово!.. Будешь?
Маленькая отличница предлагала подружке хуй, будто заурядное эскимо.
– А как? – Ирочка Мальцева обладала вовсе не меньшими знаниями (порнуху утянутую у Олеськиного брата они вчера смотрели вдвоём), просто характер у неё был куда менее решительный, и она всегда немного стеснялась…
– За щеку! – с нерешительностью любимой подруги Олеся Гончар боролась самыми экстремальными методами. – Целуй!
Она отклонила хуй тренера на сторону и обхватила Ирочку за плечо, придвигая ближе. Ирочка чуть прикрыла глаза и шевельнула губами.
– Ага? – Олеся поводила пахнущей мускусом золупой у неё по губам и прижала голову подружки сильней. – Теперь соси!
Ирочка, не открывая глаза и едва касаясь головки, принялась легонько посасывать из ощутимо затрепетавшего в её ротике маленького отверстия.