За руль «Найзагая» он пустил младших Грованов, поручил им вести байк по очереди. Они и так уже ни в чем не подозревали ни его, ни Марийку, а от такого доверия мгновенно переметнулись в лагерь его самых убежденных сторонников: к Себесте и Барчанам. По крайней мере на время пути. А там уж как пойдет.
– «Он стал гораздо сильнее, – вмешался Альберт, который до сих пор оставался на связи, – поэтому и не мог сам огонь в нужное место направить. Направлял я. А у меня проводник – ты. Получается, что он с тобой взаимодействовал. В мистике я ничего не понимаю, но он же демон, значит, такого быть не могло».
– Да такого вообще быть не может. – Демон держался очень спокойно, то ли его ничего не удивляло, то ли освоение новых ресурсов подавляло эмоции. – Артура здесь быть не может, с этого и надо начинать. Я хотел душу, – сказал он неожиданно, – хотел стать сильнее, и один из моих рабов-охотников, Земус, почти сумел купить душу Романа Барчана. Сделка сорвалась в последний момент, в последние секунды, и даже будь Земус властен над временем, этого он изменить не смог бы. Земус взбесился, захотел отомстить, через мою голову связался с Урмиртой, потому что мне признаваться боялся. А Урмирта согласилась войти в стаю Харира и повести их за вами в погоню. Невозможно, – он пожал плечами, – ни один демон даже не заговорит с вампиром, тем более не войдет в него, но Урмирта захватила всю стаю, еще и Марийку. Уверен, что ей было очень противно, поэтому она не смотрела, в кого входит, спешила покончить с этим как можно скорее. И Артур ее уничтожил.
– «Что тоже невозможно», – прокомментировал Альберт.
– Вот именно. Земус перепугался и все рассказал мне. Урмирта что-то знала, ей было важно избавиться от Артура, а если демоны ее ранга настолько интересуются кем-то из людей, это интересно.
– Сколько демонов-стихийщиков охотятся на души? – Артур знал, что перебивать невежливо, но считал, что вежливым быть необязательно.
– Не знаю. Стать сильнее хотят все, но есть другой способ: можно стать слугой демона более высокого ранга и расти вместе с ним. Сделать так, чтоб тебя заметили и взяли в услужение, нелегко, но раздобыть душу… – Демон развел руками.
– Невозможно, – подытожил Артур. Это слово явно было главным в их разговоре.
– «А у тебя своя-то душа есть?»
– Конечно.
– У них есть души, – Артур кивнул, – у них с телами сложности. Здесь еще ничего, а в тварном мире полный швах. Но с душами вообще-то тоже проблемы. Ты знаешь, что не сможешь спастись? – Он уставился на Демона в упор. – Должен знать. Вы же все это выбрали добровольно и с полной ответственностью.
– Артур, я здешний. Просто стихийщик. Появился вместе с Ифэренн. Я ничего не выбирал, меня тогда не было. Если бы я был на Небесах, я занял бы другую сторону. Это невозможно, но, по-моему, смысл слова «невозможно» изменился за последние две недели, и мы только что это выяснили.
– Он прав, – подала голос молчавшая до этого Марийка, – что-то происходит, что от нас не зависит, не зря же мы с тобой встретились. Моя семья – связующее звено между людьми, вампирами и демонами, брат с отцом оказались в долгу перед тобой за то, что ты убил Урмирту, я могу перестать притворяться обычной, и тогда вампиры начнут меня слушаться, и ко всему тут еще и демон-сулэм. Брат мне говорил, что Белый Бог редко являет чудеса, потому что хочет, чтобы в Него верили, но, кажется, Он решил, что для начала чудеса не помешают.
– Вы про людей не забыли? – хотелось курить, но не хотелось дымить в машине. – Не могу даже предполагать насчет промысла Божьего, но точно знаю, что всегда все делают люди. А разная нечисть в лучшем случае помогает. В худшем это демоны, и тогда о помощи можно забыть.
– Вот уж, блин, знаешь, – Марийка и не подумала обидеться на «нечисть». – Людей у тебя тридцать девять, скоро будет сорок, это в три раза больше, чем двенадцать…
– Не богохульствуй.
– Не перебивай. Мы про них не забыли, мы тебе вообще про другое. Если сразу, с самого начала в деле оказались такие силы, то к чему это, по-твоему, ведет?
– «Не спрашивайте у него про будущее…» – начал было Альберт.
– Уж всяко разно, не только к четырем десяткам прихожан и одному храму, – по инерции закончила Марийка.
– И не только к распространению веры в Белого Бога в Ифэренн, – добавил Демон.
– «Артур, вернись!» – рявкнул младший так громко, что в ушах зазвенело.
Спустя секунду Артур сообразил, что этот звон – один из барьеров, отделяющих его от реальности, когда он проваливается в пророческий транс. К счастью, Альберт продолжал орать и ругаться, а когда младший так зол, в транс не то что случайно, а и добровольно-то хрен впадешь.
– «Не спрашивайте! – приказал Альберт, убедившись, что в этот раз обошлось. – Всем хуже будет».
– Так ты еще и пророк? – Демон озадаченно хмыкнул. – И как это сочетается с христианством?
– «А как перерождение с христианством сочетается? – поинтересовался Альберт ядовито. – Что-то очень уж на переселение душ похоже».
– Никак не сочетается, – сказал Демон. – В Ифэренн нет христиан.
Христианство было ни при чем, в этом все дело. Люди, умершие в тварных мирах, рождались в Ифэренн, чтобы прожить здесь жизнь и снова родиться в тварном мире, и так без конца. Даже близко не христианство. По мнению Альберта, это означало, что все, чему Артура учили, – вранье. Младший все время забывал о том, что Артура ничему и не учили. Он знал наизусть Библию и Евангелия, но с самого раннего детства усвоил, что практическое значение имеют лишь несколько правил. Даже эти правила всяк толкует по-своему, а не выполняет почти никто, вся же целиком Священная История останется полем битвы для поколений философов до тех пор, пока мир, описанный в ней, не придет к завершению. Ну а там уж выяснится, кто сильнее ошибался.
То ли проклятый, то ли благословленный своей памятью, Артур помнил все богословские концепции, какие имел неосторожность прочесть или услышать, и единственное, что он точно знал о толковании Писания, – это то, что точно никто ничего не знает. И не точно тоже. А значит, ошибались все. Он сам теологом не был, он вообще думать не любил, поэтому просто следовал правилам. Простым правилам. О переселении душ в этих правилах не говорилось, но ведь они были созданы для христиан, для тех, кто по-настоящему принял крещение, а Артур даже среди священников мог таких пересчитать по пальцам. Хватило бы одной руки. Речь, разумеется, шла о ныне живущих, о тех, с кем он столкнулся в тварном мире, но, судя по количеству населения в Ифэренн, христиан и в прежние времена было не больше, и в будущем вряд ли станет.
Христианство было ни при чем. Души рождались снова, снова и снова, Бог искал их, но они не хотели найти Его. Если правду говорят о первородном грехе, то никогда и не захотят. Нет блага без благодати, а благодати нет… потому что просто нет. Правила не работают, потому что им не следуют. Жаль, что в Ифэренн из всех христиан оказался именно еретик, да еще и самого разнузданного пошиба, но такова, значит, здешняя удача. И все-таки, если перерождение остановится, если хотя бы десять душ, хотя бы десять, не вернутся отсюда в тварный мир, а отправятся туда, где им и надлежит быть, значит, неважно, еретик он или нет, неважно, сколько существует толкований Писания и насколько не правы толкователи. Важны лишь несколько правил.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});