И за зиму нужно, кровь из носу, найти специалиста по организации железоделательного производства. Какого-нибудь военного в отставке, имеющего представление о процессе. А то так можно много чего нафантазировать, а потом получится, что это все не более чем мечты.
А что мастеровые будут делать, пока администратор не прибудет? И где жить? Не в крепость же их сажать, на казенный кошт… Крепость… Крепость-крепость… Что-то такое было. Где-то глаз цеплялся… В каком-то письме… В одном из последних…
Послание от Фризеля легко было отличить от всех прочих. Оно слегка подмокло, когда я сверзился с Принцессы в холодную речку, и, высохнув, бумага скукожилась, пошла волнами. Чернила немного расплылись, но все-таки буквы еще можно было различить.
«…Относительно ссыльных же доношу до Вашего, ваше превосходительство, сведения, что прибывшие этапом лица крестьянского сословия Вашим распоряжением определены на жительство по Мариинскому округу, – писал председатель губернского правления в самом конце послания, которое я тогда так и не дочитал. – Те же, кто назвали себя причастными к дворянскому сословию или же назвались мещанами, допрежь помещены в пересыльный замок. Имущество их, непричастное к исправлению каждодневных потребностей, свалено кучей без счету в томском цейхгаузе. Полицмейстер же томский никаких действий к счислению и разбирательству касательно ссыльных не принимает. Отговаривается, будто бы, дескать, дело сие чиновников губернских, а не полиции. Оттого и не выяснено по сию пору точное число скопившихся в губернии ссыльных, что изрядно осложняет деяния по их призрению. Но не менее двух или трех тысяч с детьми.
Однако ж и сам пересыльный замок в ветхости и неудобстве пребывает. Перемещенные лица иметь могут легкий выход в город, и караульная рота препятствовать им не в силах.
Магистрат и земельный надел под новый замок давно выделил, да воли к новой постройке никто в правлении не имел. Теперь же я с Вашего, ваше превосходительство, дозволения городскому архитектору и чертеж заказал. Аукцион на потребные в строительстве материалы также провел. Дело лишь за артельными людьми и Вашим велением…»
Легко могу себе представить, что там в Томске творится. Несколько тысяч ссыльных, существенная часть из которых – настоящие разбойники, упиханы в низкие, покосившиеся от времени бараки. И жалкий, неспособный кого бы то ни было остановить деревянный забор вокруг. Плюс полицмейстер, основная задача которого – спокойно дотянуть до пенсии. А совсем рядом – сытый и благообразный Томск…
Конечно, нужно немедленно строить новый пересыльный замок! Немедленно!
Интересно, а мужички с Томского завода умеют работать топором?
Глава 6
Пламя
Вниз – вверх, вниз – вверх, с горы – под гору. Очередная речка, микроскопическая, только-только и сумевшая, что намочить каменные окатыши. Телеги или летят вниз, дребезжа так, будто сделаны из железа, а не из дерева, или едва-едва ползут вверх, принуждая всех вокруг, и возчиков, и конвойных, подталкивать, чуть ли не на руках затаскивать грузы.
Всех, кроме меня, конечно. Мне невместно. Нет, если бы я был уверен, что мое участие в этих транспортных манипуляциях хоть на минуту сократит время в пути, – плюнул бы и наравне с матерящимися служивыми впрягся бы. Иначе не стоило и мараться.
Я и так уже натворил много чего, томским губернаторам не присущего. Например, всерьез озаботился судьбой брошенного на произвол судьбы поселка мастеровых Томского железоделательного завода. О том, как я продовольствие для нуждающихся в Тогульском собирал, непременно уже жалобы Дюгамелю отписаны. И ведь неминуемо к нему попадут, не затеряются в пути. В Барнауле есть кому за этим присмотреть…
Только вопрос: чья «благая» весть до Александра Осиповича первой доберется. Я ведь тоже писать умею и после чуйского похода – на особом счету у генерал-губернатора. Послание мое ядом было так наполнено, что удивительно, как курьер, мной в Верный отправленный, в страшных судорогах не помер…
Я там подробненько все расписал. И об отношении горных чиновников к населению, и о вдруг опустевших продовольственных магазинах. Имена не стал называть – не суть важно. Я хотел не показательного суда над извергами, его без высочайшего дозволения все равно не добиться, – мне нужно было лишь невмешательство региональной власти в планируемое переселение немаленького села Томское в окрестности города Томск.
С помощью остатков экспедиционной казны, расписок, шантажа, угроз и чьей-то матери удалось собрать полторы тысячи пудов пшеницы и семьсот – ржи. На этом деньги кончились бы. И бог бы с ними, но туземцы никак не соглашались везти припасы в Томское за векселя. Наличные им подавай. Пришлось воспользоваться служебным положением. На подводы добавилось еще пятьсот пудов муки, а в общий караван – десяток бычков, две коровы и штук пятьдесят овец. Вексель в итоге «распух» на тысячу рублей, но мне было все равно. Хоть на две. В любом случае это смехотворная цена за человеческие жизни.
Томь-Чумыш прихотливой петлей охватывала выстроенные на бугре здания завода. Дорога изгибалась, бежала полверсты вдоль реки и только потом, по дамбе, ниже которой замерло здоровенное водобойное колесо, взбиралась вверх, к мануфактуре. А там еще сотня саженей, избушка охраны – и околица поселка. Караван пополз в сторону торчащей над добротными домиками церкви Святого Духа, а я в сопровождении полудюжины казаков свернул к приземистым цехам.
Назначение вросших в землю строений легко угадывалось. Самое большое, с несколькими высоченными кирпичными трубами, – это наверняка плавильня. Пристроенный сарай с тянущимися к нему от водяного привода кожаными ремнями – кузня. Ворота туда были прикрыты и подперты бревнышком, но разве это препятствие для взломавшего продовольственные магазины губернатора?
Мрак и ужас, едрешкин корень! Убогая деревянная конструкция, передающая усилие с водяного колеса на четыре, сейчас лишенные ударных частей, молота. О том, что здесь чем-то очень тяжелым лупили по разогретому металлу, можно было догадаться только по наличествующим наковальням. Ну и по запаху, конечно. В заводских цехах всегда имеется особый, ни на что не похожий аромат горячего железа и пламени.
Холодная домна – а чем еще могла быть здоровенная, прямо-таки сказочных размеров печка – вызывала уныние. Я и близко подходить не стал. Понятия не имею, на что там нужно смотреть, чтобы оценить уровень оснащенности практически средневекового заводика. А вот испачкаться в саже, которой там было покрыто абсолютно все, можно легко.
Сбоку какая-то чудная конструкция. Несколько железных или чугунных плит, поставленных на попа, как костяшки домино. И с дырками, будто кто-то стрелял в «костяшки» из крупнокалиберного пулемета. Так и не отгадав предназначение этих штуковин, вышел.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});