Читать интересную книгу Последняя мировая. История одного снайпера - Константин Якименко-Сегедский

Я выглянул в проём выбитой двери: к счастью, люди уже успели спрятаться в укрытиях. Но снайпер успел израсходовать свой магазин: десять поверженных тел мужчин и женщин неподвижно лежали, распростёртые на снегу. Не пожалел даже раненных, которых в панике оставили одних на снегу. Практически обездвиженные, они никак не могли самостоятельно укрыться, и были просто обречены на смерть.

Глядя на эту ужасающую картину, я всё же старался не воспринимать это близко к сердцу, сосредоточившись на деталях — подсказках, которые как ни старайся, оставлял любой снайпер, и этот не был исключением.

Я попытался собрать воедино всё, что только можно об этом снайпере, тем более, что он успел изрядно наследить. Теперь мало было определить место, откуда он стрелял, важнее было понять логику стрелка и уже из этого делать выводы о его последующих шагах. Теперь очередь сделать ход перешла ко мне. И, чтобы не ошибиться, мне приходилось соображать очень быстро, так как от исхода этого противостояния зависели жизни тех, кто остался на улице, а времени было всё меньше и меньше.

Было очевидно, что тот использовал винтовку с глушителем, вооружённую оптикой, прибором ночного видения и магазином на десять патронов. Стрелял без промахов, долго не целясь и преимущественно в голову. Что свидетельствует о его высокой квалификации. Кроме того, он стрелял из глубины окна, ведь вспышек никто не заметил. Судя по направлению брызг крови на снегу, стреляли как раз из примеченного мной здания.

Я напряг память, вспоминая до мельчайших подробностей, как именно разлетались брызги крови от головы той женщины. Жуткая картина стала перед моими глазами: пуля славно выдавила из головы всё, что в ней было, выпотрошив мозги на снег. Я промотал в голове эту картину ещё несколько раз. Результат вышел довольно прогнозируемый. Выходило, что снайпер должен был располагаться на верхнем этаже, не ниже, что уже серьёзно сужало круг поисков. А, учитывая направление брызг, оставленных на снегу, можно было определить, что тот находился где-то в районе левого угла здания.

Теперь следовало найти подходящее место для стрельбы, что было не так-то просто: у противника была хорошая ночная оптика, отчего просто спрятаться в тени было недостаточно — тот мог заметить и поразить меня. Нужно было придумать что-то необычное и, причём быстро, так как с каждой минутой противники всё ближе и ближе подбирались к нам, что было на руку только вражескому снайперу. Следовательно, он и дальше будет продолжать находиться на своём месте, не сводя с нас глаз, чтобы мы даже не думали сдвинуться со своих мест. Но наблюдать за всеми сразу он с помощью оптики большого увеличения не мог — слишком обширная получалась площадь. Ну а за объектами вне этой зоны и подавно. Конечно, у него наверняка был помощник-наблюдатель, но даже для двоих уследить за всеми через оптику было проблематично. Следовательно, снайпер не будет постоянно смотреть в оптику — это напрягает зрение. Он будет отнимать голову от оптики. Тут-то я и должен буду его подловить. Об этом я читал в одной книге о снайперских прицелах. Дело в том, что когда стрелок использует ночной оптический прицел, на его глаз проецируется зеленоватым светом наблюдаемое изображение, а когда он отнимает от него глаз, этот свет попадает на кожу, а отсвет на лице очень хорошо виден в темноте. Конечно, опытные снайперы не забывают выключать ночное видение, но при частых чередованиях наблюдения через оптику и открытым глазом, он может ошибиться и тогда мне нужно будет уловить этот момент и выстрелить. Возможно, у меня будет лишь мгновение, чтобы прицелиться, а, возможно, мне даже и не представится такая возможность, но это было единственное, что я мог сделать, чтобы спасти этих людей.

Я осмотрелся: сверху одной сплошной линией протянулись вдоль стен окна. Правда, теперь о них напоминали лишь редкие осколки стекла оставшегося по краям оконных рам. Если отойти на некоторое расстояние, то через них как раз будет видно место, где находился снайпер. А если это сделать незаметно, то в глубине здания тот может и не рассмотреть меня, и даже если заметит какой-то отблеск от прицела, наверняка примет его за осколок стекла. Похоже, он не знает о том, что у меня есть снайперская винтовка, ведь он не заметил оружия ни у меня, ни у Сергея, иначе мы стали бы его первоочередными целями. Из чего следовало, что хоть тот и стрелял отменно, но оказался довольно невнимательным, в чём и заключается его самый большой промах.

Я оглянулся: сзади лежали огромные бухты кабеля, среди которых можно было обосновать неплохую позицию.

— Ну что? — спросила Юля.

— Придётся ждать. Если мне не удастся подстрелить того снайпера, никто из них, — кивнул я на улицу, — не выберется живым. Ну а вам лучше уходить отсюда пока не поздно и чем дальше, тем лучше.

— Нет, без тебя я никуда не пойду! — категорично заявила она.

— Сейчас не время геройствовать, Юля. Ты должна идти. Здесь небезопасно, — ответил я и обратился к остальным. — Лучше, если спасётесь хотя бы вы, чем вообще никто. Всё равно вы ничем не поможете здесь.

— Тогда почему остаёшься ты? — не поняла Юля. — А если у тебя не выйдет? Тебя же убьют, если задержишься!

Она смотрела на меня так, словно, понимала, что у неё не получится меня переубедить, но всё же, продолжала отчаянно сопротивляться.

— Я должен остаться с ними. Раз уж я взялся вывести их отсюда, то должен довести это до конца. Иначе я не могу. Я и так потерял уже всех своих товарищей. Ещё больше я потерять просто не могу.

— Но… тогда я останусь с тобой…

— Юля, нет! — строго прервал я её.

— Похоже, нам действительно лучше уйти, — положила ей руку на плечо одна из женщин.

— Уходи, — добавил я, но уже мягко. — И не переживай за меня. Я обязательно вырвусь и вернусь к тебе, во что бы то ни стало, обещаю. Иди! Быстрее же! У вас мало времени!

— Удачи, — пожал мне руку Сергей, уже готовый отправиться в путь. — Идёмте! — обратился он к остальным.

Юля продолжала смотреть на меня. На глазах её наворачивались слезы. Но она уже поняла, что нужно идти. Обняв меня, она произнесла:

— Я не прощаюсь. Как только выйдем из города, я спрячусь у кладбища и буду тебя ждать. Столько, сколько понадобится.

— Спасибо, что понимаешь. Но всё. Теперь иди!

Я прижал её к себе и, поцеловав в голову, отстранил от себя:

— Беги и не волнуйся за меня!

Сергей потянул её за руку.

— Прощай! — произнесла она и, сделав несколько шагов назад, наконец, развернулась и поспешила за остальными, уже устремлявшимися к противоположному выходу из здания.

— Будьте осторожны! — крикнул я вдогонку, понимая, что всё-таки никакая осторожность не спасёт ни их, ни кого-либо другого от того, что им предначертано судьбой.

Юля обернулась и на прощание помахала мне рукой. Я тоже поднял руку. Что ж, теперь я остался один на один с противником, технически превосходившем меня по всем параметрам. Ну а выйдет у меня что-либо или нет — время покажет. Причём, его у меня становилось всё меньше и меньше.

Я подошёл к выбитой двери:

— Оставайтесь на своих местах, и не высовывайтесь, пока я не скажу! — крикнул я людям, которые, вжавшись в снег, всё ещё находились за случайными укрытиями, под прицелом вражеского снайпера. — Придётся потерпеть некоторое время, пока я не подстрелю того стрелка!

Мой голос заглушал женский и детский плачь ещё живых людей, отчаянно борющихся за свои жизни. Не знаю, услышал ли меня кто-либо из них, но вечно кричать я не мог. Впрочем, люди итак были настолько напуганы, что сами не скоро бы решились вылезти из укрытий.

Не теряя времени, я осторожно прошёл в торец здания, где находилось некоторое углубление в полу, по которому можно было незаметно перебраться на другую сторону склада.

Я сложил всё оружие на пол, снял с винтовки намотанный на неё бинт, затем быстро стянул с себя всё белое, чтобы ничем не выделяться из общей темноты. Тут же на полу обнаружил лужу какой-то грязи и, недолго думая, хорошенько вымазал ею лицо и левую руку — правую лишь с наружной стороны, чтобы крепко удерживать рукоять винтовки.

Замаскировавшись таким образом, я опустился в углубление между какими-то технологическими трубопроводами и, осторожно проталкивая перед собой винтовку, медленно пополз вдоль неё, оставив РПГ и все ненужные мне вещи в стороне.

Добравшись до нужного места, я повернул влево, и уже под прикрытием бухт кабеля пробрался вглубь сложенных мотков, устроившись у одного из них, стоявшего вертикально. После чего протиснул винтовку в ушко бухты, которое выходило как раз туда, куда мне и нужно было стрелять. Убедившись в том, что отсюда есть возможность для стрельбы по заданному сектору, я подложил под цевьё свой мешок и попытался как можно удобнее устроиться у винтовки. Однако как я не старался, мне всё равно было неудобно: бетонный пол был холодным, а сама поза, в которой я находился между сложенных друг к другу бухт кабеля, доставляла некоторый дискомфорт. Но лучшего места вокруг не было, так что выбирать не приходилось.