Джонси сидела, уставив взгляд в окно и барабаня пальцами по столу. Погода вполне соответствовала ее настроению. Мороз почти полностью затянул небольшие стекла. Ей холодно и одиноко, подумала она и положила подбородок на выставленный кулак. Вздохнула.
Взяв записку Мэта, она еще раз прочла ее, пытаясь найти скрытый смысл. Почему он ушел, ничего ей не сказав? Сожалел, что целовал ее? Или подумал, что она ожидала большего? Внезапно ей вспомнились слова Лотти. Он не из тех, кто женится. Она положила листок. Он просто не хотел ее видеть, неважно почему.
Она подошла к окну и приложила теплый палец к тонкому слою льда, покрывавшему стекла изнутри. Лед подтаял и капли побежали по стеклу, но, не достигнув деревянного подоконника, снова замерзли.
У него, несомненно, были какие-то задние мысли в отношении нее. А почему бы и нет? С одной стороны, она была “мисс Достоинство”, но с ним вела себя так, словно в ее жилах текла “дурная кровь”, как у ее тетки. Откуда он знает, какая она на самом деле? В конце концов, и она едва знает мужчин! При этом признании лицо у нее разгорелось.
Больше всего ее беспокоило то, что она наслаждалась его поцелуями. Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного. Его сильные руки крепко обнимали ее, а его губы на ее губах давали чувство защищенности и заботы о ней. Тепло этого воспоминания смешалось с теперешним холодом ее конторы, вылившись в уныние.
Нет смысла сосредоточиваться на этом, сказала себе Джонси. Она вела себя как дура и даже хуже. Главное, постараться забыть об этом. И избегать Мэта Доусона.
С решимостью, которой она вовсе не чувствовала, Джонси покинула комнату и пошла искать Джинни. День благодарения завтра, и она хотела спросить ее о хорошем фарфоре, если он вообще есть в доме.
Джинни и Мэгги сидели за кухонным столом и просматривали меню праздничного обеда. Поэтому Джонси налила себе кофе и присоединилась с ним.
– Мы проверяем, не забыли ли чего. – Джинни вела пальцем по списку. – Индейка, кукурузные хлебцы с начинкой, картофельное пюре, подливка с гусиными потрохами, сладкий картофель, зеленые бобы, кукуруза, яблочное масло, хлеб, маринованная свекла и пироги, пироги, пироги. – Джинни откинулась на стуле, перевела дух. – Джонси, ты уверена, что этого хватит? – Ее карие глаза искрились.
– Я знаю, что, возможно, этого больше чем достаточно, – ответила Джонси. – Но за нашим столом так много мужчин, что мы не можем рисковать. И потом, я хочу, чтобы все узнали, что наш стол был самым лучшим в городе. – Она не смогла сдержать улыбку гордости.
– Уверена, что Брейли жаловаться не станет, – особенно если Мэгги испечет его любимый пирог.
Джинни похлопала Мэгги по плечу.
– Брейли никогда ни на что не жалуется. Его легко порадовать. – На кухне Мэгги становилась менее застенчивой.
– Нам не о чем беспокоиться, – с изрядной долей уверенности сказала Джонси. – Лишь бы все блюда поспели вовремя.
– Хлеб и пироги можно испечь утром, спрячем их от мышей в жестяные коробки, – сказала Джинни.
Джонси погрустнела, вспомнив причину, по которой оказалась в объятиях Мэта.
– Нужно завести кошку. – Джонси постаралась говорить непринужденно. – Где ее можно раздобыть?
– У Брейли в мастерской всегда слоняются несколько, – сказала Мэгги, и глаза у нее засветились.
Удивленная ее участием, Джонси сказала:
– Хорошо. Пусть захватит двух, когда придет на обед.
Она заметила, что Мэгги попыталась скрыть свою радость, крепко сжав на коленях руки, но глаза выдали ее чувства.
Быстрый лучик солнца скользнул по полу и привлек их внимание к окну: сквозь замерзшие стекла пробивалось солнце.
– О, слава Богу! Если бы мне пришлось пережить еще один день снега и ветра, я, наверное, сошла бы с ума. – Настроение у Джонси поднялось. – По крайней мере, не будет так трудно выходить из дома.
Возможно, ей удастся чем-нибудь, помимо Мэта Доусона, занять голову.
Остаток дня прошел в приготовлениях к празднику. Прекрасный, ручной росписи фарфор ее тетки был извлечен из верхнего буфета и перемыт. С чердака принесли обшитые кружевом скатерть и салфетки, уложенные в обитую изнутри кедром коробку. Джонси не могла не рассмеяться, когда увидела лица постояльцев, глазевших на тонкий фарфор и кружевные салфетки.
* * *
В День благодарения небо было затянуто низкими серыми облаками, но ничто не могло испортить Джонси праздничное настроение. К половине двенадцатого дом наполнился восхитительными запахами жареной индейки и начинок. И она мысленно поинтересовалась, только ли у нее одной подвело живот.
Закутанный по самые глаза Брейли появился с заднего крыльца. Он снял шляпу, перчатки, передал их Джонси, залез в карман и достал оттуда серого котенка. Потом из другого кармана извлек светло-рыжего. Мэгги подхватила котят и прижала их к груди.
– О Брейли! Какие милые!
Они вцепились в ее платье маленькими острыми коготками.
– А разве они могут без матери? Они такие маленькие.
– Думаю, что смогут. Но… – Он расстегнул пальто и оттуда высунулась светло-рыжая голова. – А вот и мама.
Котята взобрались Мэгги на плечи, а она тем временем приняла от Брейли кошку и держала ее на руках. Котята, мяуча, скатились вниз, к своей матери. Мэгги громко рассмеялась, всем своим существом излучая счастье.
Джонси никогда до этого не слышала смеха Мэгги, и сама наполнилась теплом, увидев, как счастлива девушка. Она смотрела, как та пытается, держа кошку, отцепить от своей одежды котят. Мэгги подняла взгляд на Джонси и улыбнулась, но ничего не сказала.
– Ну, я вижу, с голоду они не умрут, – обратилась Джонси к Брейли. – Особенно сегодня.
– Хм. Запах индейки чуть не сбил меня с ног и привел прямехонько к вам. – Глаза у него блестели. – Но я и так сюда направлялся.
Джонси повесила его пальто и шляпу на крючки у двери, улыбнувшись его шутке. Куда бы ни приходил этот человек, он приносил с собой солнце и доброту, и все радовались его обществу. В это день он нарядился в хороший костюм, и Джонси заметила, что он постарался укротить свои волосы.
– Мы наготовили множество разных вкусностей, Брейли, а Мэгги испекла ваш любимый пирог.
Джонси отступила на шаг и ждала его ответа. Но он только кивнул, его добрый взгляд остановился на Мэгги, гладившей кошку.
Внимание Джонси привлек стук в дверь, и, когда она открыла ее, то увидела мистера Коллинза, обмотанного бесчисленными шарфами, видны были только глаза.
– Доброе утро, – произнес он, хотя Джонси едва смогла разобрать слова.
– Заходите. Заходите. – Она втянула его за внушительно укутанную руку. – Вы, должно быть, замерзли.