— Если я не могу применять магию, и вы не можете ее применять рядом со мной, не выдавая наше местонахождение… — начал он.
— Разделяться мы не будем! — твердо отрезала Гермиона.
— Нам нужно безопасное укрытие, — произнес Рон. — Где у нас будет время, чтобы все как следует обдумать.
— Площадь Гримо, — предложил Гарри.
Рон и Гермиона уставились на него, открыв рты.
— Не глупи, Гарри, туда может заявиться Снейп!
— Папа Рона сказал, что они расставили сглазы против него — и даже если они не сработали, — нажал он, когда Гермиона попыталась возразить, — что с того? Клянусь, мне ничего так не хотелось бы, как повстречать Снейпа!
— Но…
— Гермиона, а куда еще? Это наш лучший шанс. Снейп — это всего один Упивающийся Смертью. Если на мне по–прежнему Метка, на нас они будут валиться толпами всюду, куда бы мы ни пошли.
Больше Гермиона не спорила, хотя, судя по ее виду, была не прочь. Когда она отперла дверь кафе, Рон щелкнул Делюминатором, чтобы включить свет. Затем по счету «три» (считал Гарри) они освободили трех своих жертв от заклинаний, и, пока официантка и Упивающиеся Смертью могли только сонно шевелиться, Гарри, Рон и Гермиона крутанулись на месте и вновь провалились в давящую тьму.
Несколько секунд спустя гаррины легкие поблагодарили его за предоставленную им возможность вновь вобрать воздух, и Гарри открыл глаза: они втроем стояли в центре знакомой маленькой замусоренной площади. Со всех сторон на них смотрели высокие облупившиеся дома. Дом двенадцать все трое также видели, ибо о его существовании их проинформировал Дамблдор, его Хранитель Тайны, и они бросились к дому, удостоверяясь через каждые несколько ярдов, что за ними никто не наблюдает и не идет. Они взбежали по каменным ступеням, и Гарри один раз коснулся своей волшебной палочкой входной двери. Послышалась серия металлических щелчков и дребезг цепи, после чего входная дверь со скрипом распахнулась, и они быстро прошли за порог.
Едва Гарри закрыл дверь, старомодные газовые лампы пробудились от сна, отбросив неровный свет на стены прихожей. Она выглядела в точности так, какой Гарри ее помнил: жутковатая, затянутая по углам паутиной, абрисы голов домовых эльфов на стене, отбрасывающие на лестницу причудливые тени. Длинные темные портьеры закрывали портрет сириусовой матери. Единственным предметом не на своем месте была стойка для зонтиков из тролльей ноги, лежащая на боку, словно только что ее вновь опрокинула Тонкс.
— Кажется, здесь кто–то был, — прошептала Гермиона, указывая на стойку.
— Это могло случиться, когда Орден отсюда уходил, — пробормотал в ответ Рон.
— Ну и где все эти сглазы, которые они установили против Снейпа? — спросил Гарри.
— Может, они включаются только если он сам появится? — предположил Рон.
Они по–прежнему оставались друг рядом с другом на придверном коврике, прижимаясь спинами к входной двери, опасаясь пройти дальше в дом.
— Ну не можем же мы стоять тут вечно, — произнес Гарри и шагнул вперед.
— Северус Снейп?
Шепот Психоглазого Хмури раздался откуда–то из темноты, заставив всех троих отскочить назад от страха.
— Мы не Снейп! — успел прокаркать Гарри, прежде чем что–то просвистело над ним, словно струя холодного воздуха, и его язык завернулся назад, лишив его возможности говорить. Однако прежде чем Гарри смог разобраться, что произошло у него во рту, его язык развернулся обратно.
Спутники его, судя по всему, тоже испытали это неприятное ощущение. Рон издавал такие звуки, словно его рвало; Гермиона с трудом выговорила:
— Это, н-наверно, б-было К-кляповое проклятье, которое Психоглазый поставил от Снейпа!
Гарри осторожно сделал еще несколько шагов вперед. В тенях в конце коридора что–то сдвинулось с места, и, прежде чем кто–либо из них смог произнести хоть слово, прямо из ковра выросла фигура, высокая, страшная, цвета пыли; Гермиона закричала, а вслед за ней и миссис Блэк, портьеры которой распахнулись настежь. Серая фигура скользила им навстречу, все быстрее и быстрее, ее волосы и борода по пояс длиной развевались у нее за спиной, лицо ввалившееся, лишенное плоти, с пустыми глазницами. Кошмарная и одновременно знакомая, ужасающе изменившаяся фигура подняла худую руку, нацелившись на Гарри.
— Нет! — прокричал Гарри, и, хотя он поднял волшебную палочку, ни одного заклинания в его голову не приходило. — Нет! Это не мы! Мы не убивали тебя!..
При слове «убивали» фигура взорвалась, превратившись в огромный клуб пыли; кашляя, вытирая слезящиеся глаза, Гарри огляделся. Гермиона скорчилась на полу у двери, закрыв голову руками; Рона всего трясло, но он неуклюже похлопывал Гермиону по плечу, приговаривая: «все в п-порядке… оно у-ушло».
Пыль клубилась вокруг Гарри, мерцая в свете газовых ламп подобно синему туману. Миссис Блэк продолжала вопить.
— Грязнокровки, мерзость, бесчестники, пятно позора в доме моих отцов…
— ЗАТКНИСЬ! — проревел Гарри, направив на нее волшебную палочку, и портьеры с грохотом и потоком красных искр захлопнулись обратно, мгновенно ее утихомирив.
— Это… это был… — хныкнула Гермиона, когда Рон помогал ей подняться на ноги.
— Ага, — кивнул Гарри. — Но это был не настоящий он, да? Просто пугало для Снейпа.
Сработало ли оно, подивился про себя Гарри, или же Снейп уже смел прочь эту жуткую фигуру столь же легко, как он убил настоящего Дамблдора? По–прежнему на нервах, Гарри вел своих спутников по коридору, почти ожидая появления какого–нибудь нового кошмара, но ничего не двигалось, если не считать мыши, скребущейся за плинтусом.
— Прежде чем мы пойдем дальше, я думаю, нам лучше проверить, — прошептала Гермиона и, подняв палочку, проговорила: — Homenum revelio.
Ничего не произошло.
— Ну ничего, у тебя только что был сильный шок, — утешительно произнес Рон. — А что оно должно было делать?
— Что должно было, то и сделало! — довольно резко ответила Гермиона. — Это было заклинание, которое открывает присутствие человека, и здесь, кроме нас, никого нет.
— Ага, и кроме старины Дасти[47], — добавил Рон, глянув на то место на ковре, из которого выросла труповидная фигура.
— Пойдемте наверх, — предложила Гермиона, испуганно посмотрев на то же самое место, и первой пошла по ступеням, направляясь в гостиную на втором этаже.
Гермиона взмахом палочки зажгла старые газовые лампы, затем, слегка дрожа от сквозняка, примостилась на диване, обвив себя руками. Рон пересек комнату, подошел к окну и на дюйм отодвинул тяжелую бархатную портьеру.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});