Читать интересную книгу Пациент мафии - Михаил Серегин

Тарасыч покосился в окно. Вечерело. Стемнело раньше времени, потому что на улице разгулялась непогода. Вовсю дул ветер, и дубы во дворе отвечали ему сердитым ропотом. Тарасычу стало тоскливо – больше суток прошло, как он взялся пасти врача. Темин наверняка сейчас бесится. Он не простит Тарасычу провала, припомнит все. Он только с виду такой тормозной, но, если его задеть, можно заиметь кучу неприятностей. Хозяин это ясно дал понять.

Но вышло все так глупо, что Тарасыч готов был сейчас сам себе дать по морде. Шпионя за доктором, он никак не ожидал увидеть того в компании с Ракитским. Растерялся и повел себя как последний дурак. Доктор поймал его и выключил из игры. Скорее всего он и поместил его в эту шикарную больницу.

Подумав об этом, Тарасыч вдруг застонал и даже приподнялся на постели. Ну конечно, это та самая больница! Отсюда и выбраться не так-то просто – вон какие мордовороты сидят у них на входе. Кстати, не сам ли Ладыгин заходил сегодня к нему утром в палату? В халате и маске ничего, конечно, не разберешь, но по фигуре, по повадкам этот доктор смахивал на Ладыгина. Чего доброго, он его здесь потихоньку и угробит – введет чего-нибудь по вене, и поминай как звали, Тарасыч!

Он с затаенным ужасом посмотрел на змеящуюся к его локтю трубку и вдруг, зажмурившись, решительным движением выдернул из вены тускло поблескивающее жало иглы. Из маленькой ранки струйкой побежала темная густая кровь. Тарасыч испуганно прижал ее пальцем и согнул руку в локте. Тотчас, будто что-то почувствовав, возникла медсестра. Мгновенно оценив ситуацию, она поспешила к его постели.

Быстро убрав потеки крови с его руки, она приложила к ранке ватку, смоченную спиртом, и с упреком сказала:

– Зачем вы это сделали? Вам плохо?

Тарасыч, глядя в потолок, ответил сквозь зубы:

– Я в полном порядке! Долго меня здесь будут еще мариновать?

– Это решает врач, – категорически заявила девушка, сердито глядя на упрямого пациента. – Чем вы недовольны?

– Я выписываться хочу! – заявил Тарасыч. – Надоело валяться.

– Да вы только сегодня поступили! – удивленно заметила медсестра. – Рано вам еще выписываться.

– Имею право! – хмуро сказал Тарасыч. – Кто может мне запретить? Я любую расписку дам.

– Ничего не знаю! – отрезала медсестра. – Я больных не имею права выписывать. Утром придет врач – с ним и разговаривайте.

– Я не могу ждать до утра! У вас что – врачи только по утрам бывают?

– Почему? Я могу вам пригласить Анатолия Николаевича. Но он – дежурный. А вашу палату ведет другой врач. Вы его сегодня видели – он вам назначения делал. Этот вопрос только он может решить.

Тарасыч приподнялся на локтях и осторожно дотронулся до медсестры.

– Слушай, сестричка, – заискивающе пробормотал он. – Мне, в натуре, западло здесь до утра валяться. Меня люди ждут, понимаешь? Пригласи хоть этого – Николаича своего, я с ним перебазарю, а?

Медсестра холодно оглядела его и пожала плечами.

– Пожалуйста! – сказала она с сожалением. – Я приглашу. Только он вам то же самое скажет…

– Ты пригласи! – настойчиво повторил Тарасыч. – Он поймет, вот увидишь!

Девушка повернулась, собираясь выйти из комнаты, Тарасыч, поколебавшись, все-таки окликнул ее:

– Эй, послушай! Еще один вопрос можно? У вас случайно не работает такой доктор – Ладыгин его фамилия…

– Работает, – с недоумением ответила медсестра. – Только он в реанимационном отделении. Вы его знаете?

– Немножко, – ответил боксер. – Так ты, красавица, позови Николаича, ладно?

Оставшись один, Тарасыч дал волю чувствам. Все так и вышло, как он предполагал! Он попал в ловушку. Этот Ладыгин задумал расправиться с ним своим способом. Нужно немедленно уходить, если он вообще хочет отсюда выйти!

Тарасыч отбросил одеяло и сел. Комната угрожающе поплыла перед его глазами, в ушах появился тонкий, все усиливающийся звон. К горлу подкатила тошнота. Тарасыч схватился за спинку кровати и, наклонив голову, сделал несколько глубоких вдохов. Он должен выдержать. Не впервой. Бывало еще хуже – били его по голове и кулаками, и прикладами, ногами топтали, а он жив до сих пор и здоров. Просто нужно не поддаваться этой слабости, и она постепенно отступит.

Ему действительно вскоре стало лучше. Даже в голове появилась какая-то легкость, и боль притихла. Тарасыч дрожащей ладонью стер со лба капли холодного пота и попробовал встать.

Это ему удалось. Он сделал несколько неуверенных шагов по комнате, подошел к зеркалу, посмотрелся в него. На бледном лице темнели круги под глазами, немного припухла правая щека, но в целом он выглядел нормально. Здесь его нарядили в пижаму – из тонкой немнущейся ткани. Не чета тем жеваным, разномастным пижамам, которые выдают в обычных больницах. В такой пижаме не стыдно и на проспект выйти.

За спиной у Тарасыча послышались тихие шаги. Он резко обернулся и увидел входящего в палату невысокого чернявого мужчину в белом халате. У врача было приветливое, как бы извиняющееся лицо, обрамленное короткой бородкой, и мудрые печальные глаза.

Он быстрым взглядом окинул помещение, потер руки и шутливо сказал:

– Значит, уже выздоравливаем? Это похвально. Прекрасно, просто прекрасно!

В его усмешке было что-то ненастоящее, словно он разговаривал с ребенком. Тарасычу это не понравилось.

– Я уже выздоровел! – буркнул он. – Выписывать меня надо!

– Вот как, значит! – с тем же наигранным восторгом воскликнул маленький доктор. – Утром в реанимации лежали, а вечером уже выписываться? Не рановато?

– Нормально, – ответил Тарасыч. – Я живучий. Как кошка.

– Дорогой мой, – назидательно промолвил врач. – Послушайтесь моего совета – не торопитесь. Черепно-мозговая травма – коварная штука! Она может проявить себя не сразу. Вы уйдете домой, а там, допустим, потеряете сознание. И что, снова – «Скорая», снова реанимация?

Тарасыч посмотрел на него с невыразимой досадой.

– Нет, Николаич, это ты меня послушай! – грубовато сказал он. – Это мое дело, где терять сознание. Тебе это по барабану, верно? Тебе главное, чтобы перед начальством оправдание было? Я тебе сейчас напишу расписку, что претензий никаких не имею, и – гудбай, Америка! Ну, чего смотришь?

Врач негромко рассмеялся и снова потер руки.

– Мне нравится ваш оптимизм, – одобрительно сказал он. – Это залог скорейшего выздоровления. Если бы все наши пациенты обладали таким оптимизмом! И все-таки возьму на себя смелость задержать вас здесь до утра… Поверьте, если все будет нормально, я сам буду настаивать на вашей выписке. Потерпите еще немного!

Видимо, решение свое он посчитал окончательным, потому что тут же повернулся к Тарасычу спиной и, выглянув в коридор, позвал медсестру. Боксер с ненавистью посмотрел на его маленькую юркую фигурку и процедил себе под нос грязное ругательство.

В палату вошла медсестра и преданно уставилась на врача, ожидая распоряжений. Он рассеянно улыбнулся и, сделав округлый жест рукой, произнес:

– Валюша, такое дело, значит… С пациентом мы договорились. – Он шутливо подмигнул Тарасычу, словно не замечая его сердитого лица. – Он остается пока у нас. Постельный режим, естественно, желательно продолжить… А поскольку больной чувствует себя значительно лучше, попытайтесь вместе с ним заполнить паспортную часть. А то он до сих пор проходит у нас по всем документам как неизвестный, ха-ха!

Враг еще энергичнее потер ладони и добродушно заключил:

– Вот в таком вот разрезе!

Стараясь сдерживаться, Тарасыч угрюмо спросил:

– Но мне можно хотя бы домой позвонить? Никто же не знает, где я…

– Разумеется! – вскричал врач. – Что же вы, голубчик, сразу не сказали. Валюша, поможете товарищу связаться с домом, ладно? Ну, вот и договорились! Если понадоблюсь, всегда к вашим услугам!

Он резко повернулся и быстро вышел из комнаты.

– Вы ложитесь, пожалуйста! – настойчиво сказала медсестра. – Слышали, что доктор сказал? Вам еще рано выписываться. А я сейчас возьму историю болезни и подойду к вам – вы сообщите свои данные.

– А ты слышала, что доктор сказал? – грубо возразил Тарасыч. – Мне позвонить нужно – забыла?

– Я сейчас принесу аппарат, – сдержанно сказала сестра. – Вы ложитесь, я все сделаю.

Тарасыч прошел по комнате, как зверь по клетке. Его опять начинало подташнивать – видимо, от нервного напряжения. Он с тоской посмотрел на высокое, с пышными шторами окно. Уйти не проблема, но его предупреждали, что территория охраняется. Не исключено, что и телефоны здесь на прослушке. Может быть, Темин что-то придумает?

Опять появилась медсестра – в руках она держала розовый телефонный аппарат. Быстро присев на корточки, она подсоединила шнур к гнезду, замаскированному возле плинтуса.

– Вообще-то в этой палате не положен телефон, – объяснила она. – Здесь у нас обычно тяжелые лежат… Почему же вы не ложитесь? Опять вы за свое!