– Какой от этого прок? – поинтересовался Северин, вспомнив, как они с Гирбилином, миновав Точку Перехода, остались, в чем мать родила. – Ведь через такой портал не протащить даже мешка серебра?
– Я не знаю, каким образом ему это удалось. Для меня это загадка. Но Мурин сумел обойти это ограничение. И прямое доказательство этому – то, что происходит теперь в южных степях.
– Постойте-ка… Значит, все эти россказни про якобы возрождение Шахрияра, это все правда?
– Выходит, что так… Мурин – убежденный фанатик. Им всегда двигало стремление вкусить запретного плода хаоситской магии, попытаться дойти до самых ее истоков. И такая одиозная фигура, как Шахрияр, не могла не занять его воображение. С врожденной способностью Мурина к скольжению между мирами для него не представлялось большой трудностью попасть в мир Аррет. А именно там, согласно преданию, находится гробница Шахрияра. Его развоплощенный дух надежно заперт в междумирье, но прах его, рассеянный на мириады частиц, пребывает на месте его гибели – в мире Аррет. Очевидно, что Мурин пытался разыскать гробницу. И, судя по происходящему на юге, ему это удалось.
– Какая тут связь? Я хочу сказать, все эти шреккеры и морталисты – они-то откуда взялись?
– В этом-то все и дело. В результате действий Мурина и тех, кто ему помогал, образовалась прореха между мирами. Через нее и хлынула в южные степи волна всей этой мерзости. Отголоски древней, почти забытой хаоситской ворожбы. Ее прямое наследие. Где-то в мире Аррет функционирует сложнейший маготехнический механизм, настоящая фактория по производству кошмаров и погибели. Но весь ужас происходящего в том, что Мурин умудрился наладить бесперебойную связь между мирами. Выстроил порталы, через которые осуществляет подпитку этого механизма.
– Чем же такой механизм можно подпитывать?
– А как ты сам думаешь, Северин?
Северин некоторое время молчал, раздумывая.
Ему вспоминались загадочные твари в Степи, облаченные в уродливую шипастую броню, бескровные лица, скрывающиеся под глухими шлемами.
Агрессивные, неудержимые, упорные. Они появлялись из ниоткуда, гибли, унося столько человеческих жизней, сколько удавалось. Гибли и появлялись вновь.
В этом была логика. В этом была какая-то гнусная и злая, нечеловеческая логика. Очень в духе приверженцев Хаоса.
– Кровь, – сказал Северин. – Жизни. Вот какой у них главный ресурс.
Дульф кивнул:
– Надо отдать ему должное… В механизме, который удалось выстроить Мурину, есть даже какая-то особая математическая красота. Скупость деталей, целесообразность каждого элемента. В том, что ему удалось создать, есть изящество… если не брать в расчет то, что речь идет о сотнях и тысячах человеческих жизней, вовлеченных в круговорот мучительной гибели и еще более мучительного возрождения… Непрестанное вращение мясорубки, выдающей кровавый фарш – питательную среду…
– Какую еще питательную среду? – не выдержал Северин. – Для питания кого?!
Дульф поднес к губам трубку, затянулся.
– Питательную среду, – вставил Дарьян. – Для этого самого рассеянного по горам и долам Шахрияра. Правильно я говорю?
Дульф выдохнул дым, кивнул:
– Правильно. Степная война плодит смерть и страдания, которые так потребны Мурину-Альбинскому для поддержания деятельности его смерть-фактории. Когда эти страдания и смерти достигнут критической массы, Мурину представится прекрасный шанс, чтобы попытаться сделать то, о чем он так фанатично мечтает. То, чему он посвятил всю свою жизнь…
– Воплотить Шахрияра, – одними губами прошептал Северин. – Но, гнолл раздери, как?! Как нам его остановить?
– В этом вся суть…
Дульф встал, взял кувшин, плеснул из него пенистого зеленого пива в кружки – себе, Северину, Дарьяну. Оценивающе поглядел на мирно посапывающего, приоткрыв рот и оттопырив нижнюю губу, Мартуза. Поставил кувшин на стол.
Дульф жадно отпил из кружки, смачивая пересохшее горло, и продолжил:
– В этом вся суть предстоящего нам Предприятия. У нас просто нет времени. Если бы узнали об этом раньше… На голову Мурина обрушилась бы вся мощь тех сил, что служат Равновесию, – собралась бы армия со всех уголков Упорядоченного. Но времени у нас нет… Кровавый ресурс, который так необходим Мурину для приведения в жизнь его плана, практически достиг необходимой массы. А теперь еще он собирается подогнать процесс. Подсыпать в топку еще дровишек…
– Каким образом?
– Мурин действует как заурядный дикарь-некромант, перерезающий над свежей могилой голову черному петуху, окропляющий землю его кровью и бормочущий соответствующие случаю заклинания. Но только покойник – один из величайших магов Хаоса в истории Упорядоченного, повергнутый самими Новыми Богами. Каков масштаб! Поэтому и действует Мурин в пределах не кладбища, но целой страны… Массовое жертвоприношение. На дворе смутные времена. Из-за резни между кланами и культами Хмарьевска в подземельях в самом сердце города томится, ожидая заслуженной ссылки на рудники, или выкупа, или помилования, или суда, – достаточное количество народу. Мурин завязал тесные контакты в Городском Совете и в частях стражи. Теперь от главной цели его отделяет один-единственный шаг. И он не будет стесняться в средствах.
– Что он собирается сделать? Поджечь кремль?!
– Он собирается раскрыть портал, ведущий на Аррет, в те его области, что представляют из себя сплошной полыхающий ад. И отправить в него Костяной корабль, полный неправедных мертвецов.
– Какой-какой корабль?!
– Корабль, сколоченный из костей праведников, команда которого – сплошь мертвые грешники и святотатцы… Мурин долго изучал предания, связанные с хаоситскими войнами и личностью Шахрияра. То, что ему удалось раскопать, собирая по крупицам, не могло не отразиться на его разуме. Он, очевидно, помешался. Собирается в точности, буква в букву, скопировать легендарный некротический ритуал, который Шахрияр произвел, создавая зверя Ктуле. Собирая его воедино – из обрывков человеческих кошмаров и ментального осадка тысячи и одной кровопролитной войны, что велись в те самые мгновения по всему Упорядоченному.
– Я слышал об этом. Но ведь все это… зверь Ктуле, слепленный из кошмаров… И сам ритуал. И корабль из костей праведников… Все это детские сказки, расхожий сюжет для всяких пьес, которые ставят на хмарьевских подмостках. Ведь все это выдумка!
– Да. Страшная детская сказка. Вот именно. Об этом знаю я. И ты. Мы понимаем это. Но не Мурин-Альбинский. Разум его пошатнулся, он собирается воспроизвести ритуал и искренне верит в то, что это сработает. Понимаешь, Северин? Искренне! Верит! Вот что опаснее всего…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});