и затолкать ей в варежку?
– Слушай, родная, ты вот прям мешаешься, ― сердито рычу. ― Отвечаю, так хорошо было, пока ты не приехала… откуда-то там.
– Сорянчик, Витюш. Я без парня и застолбила её раньше, так что составляй график расписаний для рандеву. Например, на сегодня место забито: мы идём в кино. Тебя не приглашаем. Сомневаюсь, что ты оценишь по достоинству сопливые бабские мелодрамки о большой и чистой любви.
Не оценю, сто пудово, но настырность и постоянное присутствие Скворечника меня всё равно подбешивает. Как же славно было вначале, когда Алиса ходила везде в одиночку и единственной проблемой было докричаться до неё через втыкнутые наушники.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты назойливей мухи?
Оскорбиться? Полагаю, она этого попросту не умеет.
– Нет, не говорили. Зато частенько давали понять, что я чертовски сексуальна, очаровательна и у меня клёвый юмор.
– Огорчу: тебе нагло врали. Но на что не пойдёшь ради того, чтобы трахнуть хоть кого-нибудь.
– Думаешь? ― не на шутку призадумываются. ― Значит, правильно я никому не давала.
– Ну так иди уже, дай. Хоть кому-то. И затеряйся там подольше, только не мельтеши перед глазами. У меня от тебя голова болит.
– А я тут причём? Это же твоя голова. Но спасибо, что беспокоишься за мою личную жизнь. Мне лестно.
Рычание переходит в усталое мычание, но стоит отдать должное ― разряжать обстановку Скворечник умеет. Во всяком случае, желание наброситься на Алису подотпускает. Но чтобы не вернулось обратно, даю себе передышку, уходя к буфету.
А тут меня только и ждут.
– Не надо так смотреть, ― строго грожу Норе.
– Как?
– Вот так.
– Да я что? Я ничего… Но я рада за тебя, Вить. Она чудесная девочка, ― с воодушевлением кивают в сторону малой.
– Не форсируй.
– Ни в коем случае. Однако тебе давно пора было кого-то найти. Может, хоть у неё получится сдерживать твою… импульсивность.
– Сомневаюсь.
– А я очень надеюсь. Ещё рано приглашать вас обоих к нам на ужин, да?
Скептически кривлюсь. Ну да, только этого ведь и не хватало для полного счастья. А чё мелочиться, давайте жахнем сразу комбо? Знакомство за завтраком с одними родственниками, знакомство за ужином с другими. А на обед моих алконавтов поставим, а? Ну а что. Если вмазываться, так по полной.
Всё это стёб, разумеется.
– Рано, Нора. Рано, ― сразу пресекаю энтузиазм.
– Жаль. Ну а завтра всё в силе?
– Конечно. Как всегда: заберу, приведу.
– Вы там что-то на выходные планировали? Я толком не поняла, хоть Мия и все уши прожужжала.
– Она давно на гидроцикле покататься рвалась, так что на пляж в субботу рванём.
– О, это она будет рада. А сегодня тебя ждать вечером? Будет твоё любимое жаркое.
– Звучит вкусно, но сегодня не могу. Другие планы.
– Другие планы?
– Нет, не эти, ― снова ловлю многозначительный косой перескок на Чижову. ― Надо порешать кое-что.
– Надеюсь, после этого твоего "порешать" у тебя не появится новых отметин на лице?
– Да не должно вроде.
– Вить…
– Не надо. Даже не начинай, ок? Лучше сделай ещё кофейку, будь добра.
Печально поджав губы, Нора лишь согласно кивает. Я не рассказывал ей о подпольных боях, но за столько месяцев и несколько срочных приездов в больничку по дежурному звонку, несложно догадаться, что коленная чашечка у меня оказалась выбита совсем не потому что кто-то лошара и "неудачно оступился". Как официально значится в медкарте.
Однако уговор есть уговор: никаких вопросов ― никаких объяснений. И Нора согласилась на это, когда я попросил её стать моим "доверенным" контактом, подписывая соглашение в клубе. Документы с собой на такие мероприятия берут только отбитые, а оказаться безымянным пациентом, которого "подобрали на улице без сознания" как-то не улыбается. Поэтому, если вдруг не фартит и меня отправляют в отключку, звонят ей.
И всё же подробностей она не знает. Нет необходимости ещё сильнее нервировать. Это дело, касающееся исключительно меня одного.
Задумчиво оборачиваюсь на столик девчонок, разглядывая светлые кудри, рассыпанные по худой спине.
Ладно. Возможно, теперь не только меня.
Что как раз-таки и хреново.
* * *
До чего же мерзкая дверная трель, будто кто-то задыхается в конвульсиях. Сто раз предлагал сменить, но отказывались. А теперь приходится выслушивать её повторно, потому что открывают не сразу.
– О, привет, ― клюя меня в щеку стандартным приветствием удивляется Яна. ― Вот уж не ждала. На все выхи уйти в офлайн и даже не отвечать на сообщения ― если честно, я начала подумывать, что ты сдох.
– Не дождёшься. Но пованивает от меня реально не ахти, ― принюхиваясь к подмышкам, добавляю. Хотя ведь с утра ходил в душ.
– Есть такое, ― усмехаются, пропуская меня внутрь стандартной двухкомнатной малогабаритки с стареньким, но аккуратным ремонтом. Чего-чего, а ободранных до бетона стен тут точно не найдёшь. ― Где ванна знаешь, полотенце принесу. Могу даже составить компанию.
– Не. Обойдёмся без этого. И вообще я вроде как по делу.
– По делу? Это что-то новенькое. Давай тогда хоть сначала покормлю. Ты ж, как всегда, голодный.
Усмехаюсь. Ей ли меня не знать как облупленного.
– Ой, Витюш! ― выныривает с кухни её мать с полотенцем на плече. Такая чисто домохозяйка: халат в цветочек, на голове гулька, лишние килограммы собрались складками на отсутствующей талии. Разница с Алискиной родительницей, что с раннего утра ходит с укладкой и при полном параде колоссальная, но здесь всё же привычнее. Уютнее. Без пафоса. ― Как хорошо, что ты пришёл. У нас кран на кухне начал подтекать, ты не мог бы глянуть?
Понятно. Пожрать сдвигается.
– Глянем.
– И там ещё дверца в ящике разболталась, теперь до конца не закрывается…
– Всё сделаем, тёть Рай. Не переживайте, ― разуваюсь и шлёпаю на кухню. Правда минут через десять снова обуваюсь и чешу в ближайший хозтоварный, за прокладкой и аэратором.
Проблем особых нет, так что кран быстро перестаёт сопливиться, дверца оказывается на месте, теперь уже намертво приколоченная, а я получаю двойную порцию разогретого в микроволновке плова. В качестве поощрения.
– Как же хорошо, когда мужчина в доме! ― всё рассыпается в любезностях Янкина мать, разворачивая бурную деятельность. Помимо горячего в ход идут домашние заготовки с консервированным лечо и овощной салат. Даже упаковку селёдки ради меня вскрыли, щедро укутав нарезанные филейные части колечками лука.
– Хорош. Не усердствуйте.
– Ешь, ешь. А то я не знаю твой волчий аппетит, ― накладывая всего да побольше лишь приговаривает та. Давно заметил: что у неё, что у Норы лютый пунктик меня откормить. Неужели я настолько тощим смотрюсь?
– Спасибо, ― озадаченно