“Успокойся! – грозно велела она самой себе. – Успокойся, только и всего”.
Но спокойствия не было и в помине. Если бы Энди позвонил ей, если бы прислал хоть одно письмо в ответ на те два, что она отправила ему, – на всякий случай, вдруг первое не дошло… Тогда все было бы не так. Она смогла бы остаться собой, держала бы себя в руках и была бы… Что – была бы? Счастлива? Кого она этим обманет? Энди живет на другой стороне земного шара, между ними – весь мир, знала она его всего лишь двое суток и еще хочет заставить себя поверить, что в нем причина всех ее несчастий!
Да! В нем! И пошел он!..
Нет, конечно, он не сыграл бы такой роли в ее жизни, встреть она кого-то другого. Мужчину, который проживал бы в Англии, на худой конец, в Европе. Или хотя бы в Штатах. Но не в Южной же Африке! В конце концов, она зациклилась на Энди только потому, что он был у нее первым после Ричарда, и он смутил ее, предложив ей бросить все и остаться с ним.
А она-то, восторженная, полоумная, романтическая сорокалетняя девчонка, поверила, что он это всерьез!
Лиззи опять принялась копаться в сумочке в поисках сигареты, вышвыривая на сиденье подарки, приготовленные для племянников. Наконец нашла пачку, засунула туда пальцы, затем заглянула внутрь и убедилась, что пачка пуста.
– Так нельзя! – заорала Лиззи, швырнув пачку на пол. – Боже, что Ты со мной делаешь? Неужели Ты не мог оставить для меня одну несчастную сигарету? Ведь Тебе же это не трудно, Господи! За что Ты меня так преследуешь?
Слезы опять подступили к глазам, а голова с каждым мгновением болела все сильнее, и желудок тоже. Никогда прежде у нее не было таких месячных. Старость на пороге, она уже на полпути к климаксу…
– Боже милосердный, я не могу больше терпеть, – стонала Лиззи, сжав руль так, что ногти едва не сломались. – Какие дети? У меня нет детей.
Кровь вскипала в жилах. Она прерывисто дышала. Ладони покрылись холодным потом. Этого не может быть. Сейчас с ней, вот прямо здесь, случится нервный припадок.
Красный свет. Лиззи вдавила в пол педаль тормоза, и какой-то болван сзади загудел. Звук циркулярной пилой прорезал затылок. Лиззи глянула в зеркало заднего вида. Тот водитель, сзади нее, на грани инсульта. Она, впрочем, не в лучшем состоянии. Решено. Сейчас она его убьет. Вот выйдет из машины и вмажет кулаком по этой жирной роже.
Она отстегнула ремень, выскочила из машины и устремилась к нему, не обращая внимания на дождь. Рывком распахнула дверцу его автомобиля, и в его щеку уперлось дуло пистолета. Глаза мужчины расширились от страха.
– Мерзавец! – орала Лиззи. – Перестань гудеть! На красный свет нужно останавливаться, ты об этом слышал? Здесь красный свет. И мы стоим. Красный свет означает – стоп!
– Да, да. – Он даже не говорил, он, скорее, ловил ртом воздух. – Не надо стрелять. Прошу вас. У меня семья – жена и трое детей.
Лиззи сморгнула.
– Пожалуйста. Заклинаю вас. Не стреляйте. – Он уже всхлипывал.
Лиззи опустила взгляд. И увидела, что у нее в руке.
– Боже мой, – пробормотала она. – Святый Боже. – Она взглянула на водителя. – Это всего-навсего водяной пистолет, – пробормотала она. – Я купила его племяннику. Смотрите.
И нажала на курок.
Тот парень чуть не откинул копыта.
Кто-то сзади подхватил Лиззи под мышки, опрокинул на шоссе и вырвал пистолет.
Когда она наконец смогла открыть глаза, то увидела множество склонившихся над ней лиц – злых, враждебных. А над ними – небо, сплошная серая масса.
Лиззи повернула голову набок и невольно начала всхлипывать. Это не ночной кошмар. Она не проснется сейчас в теплой постели, рядом с Ричардом или Энди. Это реальность, все это – жестокий, несчастный, унизительно безжалостный день, очередной день одиночества.
– Привет, – сказала Рианон. Она только что вошла с Оксфорд-стрит в офис “Хочу все знать”, где вовсю кипела работа, и бросила на стол Джолина вторую за сегодняшнее утро порцию почты. – Все в порядке?
– Как всегда, – отозвался Джолин, по-прежнему задумчиво глядя на экран компьютера.
Сегодня Джолин был мужчиной. Завтра этот человек, вполне возможно, предстанет в женском обличье. Впрочем, не важно, мужчина он или женщина. В любом случае Джолин – идеальный офис-менеджер, несомненный компьютерный гений и неиссякаемый поставщик материала для сплетен. Как он (или она) добивался таких поразительных результатов – для всех оставалось загадкой. Он (или она) неизменно прекрасно выглядел (а), его (ее) ногам позавидовала бы любая женщина. В мужской своей ипостаси Джолин мог похвастать безупречно гладкой головой, в женской – Джолин представала роскошнейшей из блондинок, а когда она надевала купальный халат, то любая аристократка показалась бы рядом с ней запущенной неряхой.
– Ну что? – спросил Джолин, закончив обработку информации и поворачиваясь в кресле к Рианон, которая вешала на крючок плащ. – Когда же наступит великий день?
Губная помада и румяна на смуглом индейском лице Джолина смотрелись так, как будто он только что покинул будуар, где завершал утренний туалет. В ушах при свете ламп весело сверкали бриллиантовые сережки.
Рианон, широко улыбаясь, обвела взглядом коллег, а они – почти все – на минутку отвлеклись от своих дел, чтобы не пропустить ответа. Здесь были Керри, Мартин, Нил, Роган, Лили и Рис. Все они вместе с Джолином, Лиззи и Рианон составляли творческую группу программы “Хочу все знать”. Кроме них, естественно, над программой работали операторы, редакторы, звукооператоры, а порой и приглашенные режиссеры, но они привлекались к работе по разовым договорам, тогда как члены основной группы входили в штат.
– Где Лиззи? – осведомилась Рианон, взглянув на настенные часы, в форме Биг Бена, которые каждый час играли старинную мелодию. Эти часы должны были украшать свежевыкрашенные стены офиса, но они как-то терялись среди всевозможных графиков, афиш, газетных вырезок, развешанных тут и там.
– Мы все жаждем получить ответ на этот вопрос, – отозвался Джолин. Он откинулся на спинку кресла, скрестив ноги и потирая ладонью запястье. – Сегодня телефон все утро трещит, а она даже не позвонила и не предупредила, что опоздает.
– Эй, Рианон, выкладывай! – вмешалась Лили, кладя телефонную трубку на рычаг. – Когда свадьба?
– Ну же, говори, – поддержала ее Керри и заложила за ухо курчавую прядь. – Не томи!
Рианон рассмеялась.
– Ладно, – сказала она. Ее лицо излучало радость и веселье. – Тридцатого.
– Этого месяца? – изумился Роган. – Нет, ты серьезно?
Рианон кивнула.
– Осталось всего три недели, – протянул Мартин.
– Господи Иисусе! – завопил Джолин. – Да где же я найду приличный костюм?