Засмеялся Кадмон, ибо для того, чтобы уничтожать подобных существ, его и создали когда-то боги, и занятие это до сих пор было приятно ему, а сейчас к тому его побуждала еще и просьба возлюбленной.
Сказал ему стоявший на утесе:
— Для чего ты следуешь за мной? В час затмения открываются старые дороги и отменяются многие законы, которые волшебники полагают незыблемыми, а к обитаемым мирам прикасаются силы, свойства и суть которых ни смертному, ни бессмертному понять невозможно. Это опасные тропы, и тебе одному не стоит бродить по ним.
— Я немедленно последую твоему совету и покину дорогу затмений, — сказал Кадмон, — если ты отдашь мне свои крылья и те украшения, которые сверкают на них.
— Отдашь ли ты мне свои глаза, если я попрошу об этом? Вынешь ли из груди сердце, если я захочу посмотреть на него? Сверкающие камни, которые привлекли тебя — не украшения, но часть меня; если я отдам их, то истеку кровью.
— Что ж, — с улыбкой ответил Кадмон, — тогда придется мне самому забрать их, если ты отказываешь мне в этой незначительной просьбе.
С презрением усмехнулся собеседник Дарителя Имен, услышав его последние слова.
— На твоем месте, — сказал он Кадмону, — я бы не стал прибегать к угрозам. Я — Каэрдин, Повелитель Затмений, и сейчас — мое время.
Расхохотался Кадмон, услышав это.
— Теперь ты — в моей власти, — сказал он Каэрдину. — Ибо я повелеваю именами, а ты только что сам назвал мне свое, и я знаю, что имя это — подлинное.
— Что ж, — сказал ему Повелитель Затмений. — Испытай свою власть. Посмотрим, что выйдет у тебя из этого.
И заклял Кадмон стоявшего перед ним его именем, но будто бы в никуда кануло заклятье, и не смогло найти своей цели.
— Твое волшебство могущественно, — молвил Каэрдин без всякой насмешки. — И в иное время в ином месте заклятье твое подействовало бы на меня. Но в затмении мое имя звучит иначе, чем ты слышал, и другой я ношу титул. Долго тебе придется узнавать их. А пока посмотрим, что ты сможешь противопоставить существу, у которого нет имени, ведь даже и к таким в час, когда солнце сокрыто, можно отыскать дорогу.
С этими словами он и в самом деле вызвал существо, не имеющее никакого названия и приказал тому напасть на Кадмона. Но Кадмон назвал то существо и наделил его именем, тем самым подчинив себе его, и, сделав это, обратил против Каэрдина. Тогда поднял руку Повелитель Затмений к солнцу, скрытому темнотой, и обратил некую Силу против Кадмона, а тот не смог ни отыскать ее имени, ни даровать ей новое. Потемнел воздух вокруг поединщиков, и исполнился тенями, и из теней вышли другие существа, подобные первому, призванному Каэрдином, и набросились на своего былого родича, сущность которого изменил Дарующий Имена, и разорвали его на части.
Ничего не мог противопоставить Кадмон той Силе, потому что он был как сильнейший борец, под ногами которого вместо твердой земли оказалась вдруг глубокая яма, и он упал на дно этой ямы, и бесплодно было все то, к чему он прикасался, и ничто не желало подчиняться ему в том месте, куда вверг его Повелитель Затмений. И тогда увидел он, что ничто в мире сущем не имеет своего имени или названия, которое исчерпывало бы все его свойства, и поразился своему бессилию. Здесь все соединялось со всем, и слово «человек» ничем не отличалось от слова «песок», или «камень», или «огонь». Так же слова «бог» и «червь», «демон» и «агнец» звучали одинаково и все имена были лишь тенями единого имени, которое не смел и не мог произнести Кадмон. И тогда понял он, что Каэрдин наслал на его разум великое затмение и тем лишил его всякой власти.
Сказал Каэрдин, приставив свой меч к его груди:
— Что скажешь ты, о великий боец, ищущий ссоры, теперь, когда разум твой скрыт затмением и имена отказываются подчиняться тебе?
— Умоляю тебя, — сказал ему Кадмон, — отдай мне драгоценные алмазы с твоих крыльев.
С легким сожалением посмотрел на него Повелитель Затмений.
— Так ты безумен… — Произнес он. — Как жаль. Ни чести нет, ни славы в том, чтобы одолеть калеку.
— Умоляю тебя, — повторил Кадмон, — отдай мне их. Возьми мои глаза в обмен на эти камни, если так этого желаешь.
— Зачем тебе драгоценности с моих крыльев, глупец? — Спросил его Каэрдин.
— Если я не принесу эти драгоценности женщине, владеющей моим сердцем, она разлюбит меня.
— Таково было условие ее любви?
— Да.
— Что ж, — сказал Каэрдин. — Я хочу посмотреть на эту женщину.
Сказав так, он подхватил Кадмона на руки и взмыл в небо. Недолго летели они, потому как если Кадмону не составило труда отыскать след Повелителя Затмений, то и последнему было нетрудно найти дорогу, что привела его к месту, откуда начал Кадмон свое преследование.
Там Повелитель Затмений бросил Кадмона на землю и подошел к женщине. Он долго вглядывался в ее лицо, а она бестрепетно выдерживала его взгляд и улыбалась ему.
— Как твое имя? — Спросил наконец Каэрдин.
— Соблазн.
Прикоснулся к ее лицу Каэрдин и сказал так:
— Ошибся тот, кто давал его. Твоя природа не исчерпывает того, что ты есть.
— Даже и Обладающие Силой могут ошибаться.
— Я знаю.
— Я говорила о тебе, милорд.
— Вот как?
— Неверен свет, остающийся, когда наступает затмение. Тогда в мире возникает множество теней и иллюзий, и каждому легко обмануться.
— Будь это так, ты бы не стала предупреждать меня об этом.
— Разве это имеет теперь хоть какое-нибудь значение? Ты смотрел на меня, ты слышал мой голос, ты касался моей кожи. Ты — мой. Я не властна только над теми, чьи души мертвы, а сердца подобны гладким камням, но ты не таков. Опровергнешь ли ты мои слова? Скажешь ли, что я ошибаюсь? Скажешь ли, что твое сердце не принадлежит мне с того мгновения, как ты посмотрел на меня?
— Мое сердце и все, чем я владею, принадлежит тебе.
Рассмеялась женщина.
— Срежь драгоценности со своих крыльев, — сказала она Каэрдину насмешливо, — и я буду твоей.
Взял Повелитель Затмений острый нож, и срезал сверкающие хрустальные камни со своих крыльев. Но затем подошел он к Кадмону и вложил камни в его руку.
— Отдай ей это, — сказал он Дарующему Имена.
И еще сказал Кадмону:
— Я прощаю тебя за то, что ты напал на меня. Жизнь незнакомца — не такая уж высокая цена, если веришь, что это удержит рядом ту, что владеет твоим сердцем.
— Мне безразлично, кто из вас двоих принесет мне драгоценности, — сказала женщина. — Но неужели тебе нет никакого дела, что Кадмон будет владеть мной, а не ты?
— Невозможно купить то, что не имеет цены, — сказал Каэрдин.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});