Читать интересную книгу Детектив Франции 7 - Дидье Дененкс

— Вы думаете, есть какая-то связь? А может быть, Марчелло американки это какой-нибудь киноактер?

— Может быть, господин судья, но у этого Марчелло есть вилла в Вилльфранше, на которой он обычно проводит лето. Нам известно, что Кандис провела в Ницце около десяти дней, а Вилльфранш находится от Ниццы всего в трех километрах.

— Нам известно также, что она некоторое время провела в самом Вилльфранше… из показаний Киршнера. Она отправилась туда в первую очередь.

— Значит?…

— Вы думаете, что есть связь между ее смертью и сведением счетов между мошенниками?

— Я не знаю, но мне было бы интересно это выяснить.

Последовало молчание, свидетельствовавшее о том, что судья размышлял.

— Комиссар, — сказал он наконец, — вы знаете эту среду гораздо лучше, чем я. Что вы намерены предпринять?

— Я хочу предать эту историю как можно большей огласке, обратиться к журналистам и…

— Вы считаете, что это правильный подход?

— Уверен. Нам нужно получить как можно больше свидетельств. Может быть, здесь замешана женщина… другая женщина.

— Но…

— Простите?

— Нет, ничего. Хорошо, Бонетти, я даю вам «карт бланш».

Это было первое сенсационное сообщение, напечатанное прессой, и, как комиссар и предвидел, газетчики подали материал с размахом:

«СВЕДЕНИЕ СЧЕТОВ В МАРСЕЛЕ

Двое сутенеров убиты средь бела дня…

Полиция считает, что есть связь между этими двумя убийствами и убийством молодой американки, труп которой был обнаружен 17 августа в Бо-де-Провансе».

Она бежала по широкому покатому лугу, усеянному ромашками. Время от времени она останавливалась и начинала срывать цветы, затем, разведя руки, высоко подкидывала их к небу, провожая их восхищенным детским взглядом, после чего снова начинала бежать вприпрыжку. Внизу склона была небольшая чаша, темная и прохладная. И хотя деревья были невысокими, они так плотно стояли друг к другу, что не оставляли почти никакого прохода. Она остановилась на опушке с испуганным лицом, не решаясь войти в чащу. Она повернулась к холму, на котором стоял Бернар, наблюдавший за нею, и неожиданно он оказался рядом. Она уже входила в чащобу, из которой показалась его рука. Рука обхватила шею Кандис, подталкивая ее к лесу, и в этот момент на шее девушки обозначилась безобразная черная борозда, и она замертво рухнула на опавшие листья.

Этот кошмар снился Бернару уже не в первый раз. Он просыпался с бьющимся сердцем, с каплями пота на лбу. Затем он начинал ощущать неприятный горький привкус во рту (слишком много пил и курил накануне) и закуривал первую сигарету.

Он оставался лежать в постели десять или двадцать минут, пока не накапливал достаточно сил, чтобы встать. Он думал о ней, пытаясь вспомнить ускользнувший от него жест, слово, выражение, например ее сосредоточенную манеру разглядывать предметы, как бы проникая в их внутреннюю суть. Она постоянно пыталась проникнуть в тайну окружавших ее вещей. Он вспоминал, как разглядывала она зажигалку, словно читая письмо, найденное в ящике стола. Любопытство придавало ее взгляду серьезное выражение, а порой тревожное, затем улыбка и ирония стирали его, и она одаривала вас лучезарным взглядом, словно прося прощения, что так надолго оставила вас из-за какой-то безделицы.

На полу рядом с кроватью валялись газеты, Бернар наступил на них босыми ногами и выругался. «Как сообщает из Марселя наш специальный корреспондент Бертран де Рибейрак… Первые лучи солнца прекрасного летнего утра весело оживляли колоритный город… по чистой случайности ни одна из пуль не задела прохожих…»

Если бы у меня был такой же характер, как у нее, думал он, если бы я умел, как она, никогда не раздражаться… Он бросил мимолетный взгляд на ее фотографию, приколотую над секретером. Он снял ее фотоаппаратом Кандис. Обнаженная Кандис строила ему рожицу, не желая позировать в таком виде. «Лучше выбросить это фото», — подумал он. Он надел темный костюм, белую рубашку и темный галстук. Костюм серьезного и энергичного клерка, в котором, впрочем, он чувствовал себя вполне комфортно.

Когда в десять часов он появился в офисе, секретарша сказала ему, что его вызывает патрон. Старый Бонн утонул в своем кресле; он жестом предложил Бернару сесть, процедив сквозь зубы приветствие.

— Вы читали газеты, Бернар?

— Об убийстве в Марселе?

— Нет. Вот эти.

Он протянул Бернару страницу небольшого формата. Заметка была обведена красным карандашом.

— Прочтите это…

«МОЛОДОЙ ВОКЬЕ ИСПЫТЫВАЕТ ТРУДНОСТИ С АЛИБИ

Длинноволосый, носящий до восемнадцати часов английский шевиотовый костюм безупречного покроя, а вечером переодевающийся в кожаную куртку и мексиканские сапоги, молодой Бернар ВОКЬЕ (сын Жоржа ВОКЬЕ, председателя междепартаментской комиссии в Сенате) ведет в некотором роде жизнь а ла доктор Джекилл и мистер Найд. Благодаря поддержке своего отца он занимает хорошо оплачиваемый и не слишком обременительный пост в офисе у одного из процветающих биржевых маклеров Парижа. По вечерам он охотно посещает бары фешенебельного Сен-Жермен-де-Пре.

Именно здесь в июле Бернар Вокье завязывает нежные отношения с молодой американской туристкой Кандис Страсберг. Спустя пять недель девушку обнаруживают убитой на юге Франции. Сейчас уже известно, что Бернар условился с ней о свидании в середине августа… на Лазурном берегу!

Можно не сомневаться в том, что сенатору Вокье, несмотря на все его связи внутри правительства, будет очень трудно замять это дело.

— Почему бы тебе не заняться политикой? — спросил он своего сына при встрече в прошлую пятницу.

— Политика не интересует меня, — ответил Бернар.

Этот ответ ясно говорит о том, что, несмотря на некоторую экстравагантность, молодой Вокье не лишен здравого смысла…»

— Ну? — спросил Бонн.

— Что «ну»?

— Вы доигрались, молодой человек. Вы должны понимать, что в нашей профессии скандал недопустим.

— Но ведь это обыкновенный шантаж, господин Бони.

— Я ничего не знаю, — сказал старик. — Ваш отец не должен на меня обижаться, и я даже уверен, что он одобрит мое решение. Денежная компенсация будет вам перечислена.

Бернар понял, что разговор окончен. Неожиданно многое было для него кончено. Он не очень понимал почему, но был даже рад этому.

4

В Вилльфранше, так же как и в Ницце, в старом квартале с узкими, выходящими к порту улицами или в элегантных барах, прилегающих к площади Массена, никто не слышал о преступлении в Бо-де-Провансе. В течение нескольких дней инспекторы Мелотти и Геншар из центрального комиссариата города Ниццы обходили отели, меблированные комнаты, рестораны, пансионы, кемпинги, и каждый раз, когда они задавали вопросы, на них смотрели вытаращенными глазами как на марсиан, говорящих на ультразвуковом языке.

Они обошли все дешевые кабаре и роскошные рестораны, террасы которых выходили на гавань Вилльфранша. Они посетили все низкопробные отели, в которых сутенерство допустимо в некоторые периоды года, когда соединения американского флота стоят здесь на рейде и проститутки со всего побережья слетаются на набережные, привлеченные ритмами тамтама, слышимого только ими.

Инспекторы нашли здесь подтверждение того факта, о котором, впрочем, уже было известно, а именно: Кандис Страсберг пробыла здесь больше недели, а еще точнее — одиннадцать дней, и при этом ни один рыбак, ни один рыболов-любитель, ни один владелец снэк-бара[12], никто из рабочих пляжа или корабельных служащих не заметил в городе присутствия девушки.

Этот заговор молчания только убеждал Мелотти и Геншара в том, что они находятся на правильном пути. Ницца была одним из пяти городов Франции, где разрешалось присутствие лиц, которым запрещалось пребывание в других областях страны, поэтому представители преступного мира чувствовали себя здесь хозяевами, заботясь о процветании местной коммерции. Они не считались с расходами, не скупились на чаевые, но очень не любили, когда посторонние совали нос в их дела. Здесь установился своеобразный статус-кво, и у полицейских было здесь меньше всего шансов на успех.

Тем не менее Кандис действительно появилась в Вилльфранше 16 июля: водитель автобуса вспомнил, что она села в Ницце. Ее узнали также в маленьком дешевом отеле, в котором она провела ночь. Прибыв в Вилльфранш, она несколько раз записала в своей тетради имя Марчелло и даже сочинила в его честь две поэмы, выражаясь условно. Марчелло, известный в городе сутенер, был владельцем виллы в Сен-Згонде. 28 августа, то есть спустя двенадцать дней после убийства Кандис, он был убит в марсельском баре. Это практически все, что было известно полиции. Это было много и одновременно почти ничего.